Секреты

Но стало в тысячу раз хуже, когда они пошли по коридору вдоль камер, в которых сидели заключенные. Гарри был рад возможности накинуть на голову капюшон и не видеть всех этих обращенных на него глаз. Он предполагал, что услышит пронзительные крики и бессвязные вопли, но все равно был потрясен до глубины души.

Поттер хотел было зажмуриться, но испугался, что тогда может подойти к ним слишком близко. Он просто старался не смотреть на камеры, позволяя Северусу вести себя. Коридор казался бесконечным, но, наконец, они остановились.

– Драко?
– произнес хриплый голос.

Гарри посмотрел на того, кто это сказал, и увидел Люциуса Малфоя, который сидел на каменной скамье.

– Нет, Люциус. Это я, просто на мне мантия Драко, - тихо сказал Поттер, удивленный тем, что Малфой узнал ее.

Люциус был озадачен.

– Поттер?
– он перевел взгляд на Северуса.
– И Люпин?

– Да, - ответил Гарри, сфокусировавшись на Малфое и отчаянно пытаясь игнорировать остальных заключенных, чьи испуганные крики эхом отдавались вокруг. Только лишь уверенность Северуса, стоявшего рядом, не давала ему потерять присутствие духа.

Снейп молчал, он, подражая Ремусу, старался говорить как можно меньше, предоставив Гарри вести переговоры с Люциусом. Но был готов в любой момент вступить в разговор, если понадобится.

Люциус часто заморгал, пытаясь осмыслить происходящее.

– Почему ты здесь, Поттер?
– требовательно спросил он. Кажется, Малфой пришел в себя.
– И почему на тебе мантия моего сына?

– Я надел мантию Драко, потому что она теплее, чем моя, - ответил Гарри, отлично понимая, что хочет знать Люциус, и быстро продолжил, - я пришел сюда, потому что мне нужна ваша помощь.

– Тебе нужна моя помощь?
– переспросил Малфой. Его голос звучал недружелюбно, и смотрел он на юношу крайне недоверчиво.

Гарри взглянул на Северуса, и тот воздвиг вокруг них заглушающие чары. Но несмотря на чары и на то, что заключенные находились далеко друг от друга, Поттер все равно старался говорить тихо. Он был безмерно рад, что эти чары также не пропускали звуки извне. Судя по всему, Люциус тоже испытал огромное облегчение, когда вокруг воцарилась блаженная тишина.

– Люциус, мне не хотелось бы прямо сейчас пускаться в объяснения, потому что я хочу уйти отсюда как можно скорее. Я заберу вас с собой и потом все объясню, - сказал Гарри.

Малфой начал тереть глаза.

– Должно быть, у меня галлюцинация, - пробормотал он.

– Не знаю, сочтете вы это хорошей новостью или плохой, но боюсь, что я - не галлюцинация. Гарри Поттер пришел, чтобы вытащить вас из Азкабана.

– Почему?
– удивился Люциус.
– Это нелогично. И совершенно невозможно!

Юноша закатил глаза.

– Да, я уже в курсе, что это невозможно, - саркастически произнес он.
– Но я все равно делаю это.

– Почему?
– повторил Малфой.
– Как?

– Я отвечу вам, когда мы окажемся подальше от этого места, - сказал Гарри, оглядываясь по сторонам. Его снова пробила дрожь, и Северус крепче сжал его плечо.
– Я могу рассчитывать на ваше сотрудничество хотя бы на это время?

Люциус помедлил немного и кивнул:

– Вытащи меня отсюда, и я тебя выслушаю.

Гарри быстро рассказал о Петтигрю и о его долге и о том, что Питер должен занять место Малфоя в камере. Юноша старался игнорировать радостный блеск в глазах Люциуса, когда тот услышал новости.

– Вам нужно принять свою анимагическую форму, - продолжал объяснять Гарри.
– Ремус вас оглушит, свяжет и положит к себе в карман, а Петтигрю займет ваше место.

Люциус все еще был ошеломлен таким поворотом событий, но проявил полную готовность к сотрудничеству. Он принял анимагическую форму, и Гарри распахнул глаза от изумления, когда увидел, в кого превратился Малфой.

– О, Мерлин, - выдохнул он, увидев на полу камеры белого, правда сейчас грязного, хорька. Поттер бросил взгляд на Северуса и спросил, стараясь задушить рвущийся наружу смех.
– Хорек?!

Снейп раньше говорил лишь, что в анимагической форме Люциус будет маленьким и что легко будет внести одно маленькое животное и вынести другое.

Зельевар насмешливо ухмыльнулся:

– Я так и знал, что ты оценишь это, даже здесь.

– Не удивительно, что Драко всегда из себя выходит, услышав про хорька, - сказал Гарри и снова посмотрел на зверька.
– Это задевало не только его самого, но и его отца.

– Мало кому был понятен смысл этого оскорбления. Я лишь недавно узнал, что анимагическая форма Люциуса была известна Краучу, а также и Муди, а поскольку ни для кого не было секретом, как тот не любил Малфоев, инцидент не вызвал никаких вопросов.

– Кажется, я правильно сделал, что перестал так обзывать Драко. Но теперь он будет злиться, что я об этом узнал.

Северус закатил глаза и заметил язвительно:

– Гарри, ты освободил его отца из тюрьмы. Думаю, он тебя простит.

– Да, наверно, вы правы, - согласился Поттер и криво ухмыльнулся.

Но его ухмылка быстро угасла, когда он снова огляделся вокруг. Узнать, что анимагическая форма Люциуса - хорек, было забавно и немного шокирующе, но они все еще были в Азкабане.

Северус быстро произнес отпирающее заклинание и еще какое-то, которого Гарри никогда не слышал. Он оглушил Люциуса, находившегося в анимагической форме, а потом привел в чувство Петтигрю. Поттер не знал заклинаний, которые использовал Снейп, но его это и не заботило.

Главное, что они действовали на анимагов даже несмотря на защитные чары, наложенные на камеры. Петтигрю, вынужденный отдавать долг жизни, послушно принял облик Люциуса. Хотя магия не позволяла ему умолять Гарри о пощаде, юношу все равно замутило.

– Наконец-то ты расплатишься за совершенные тобой преступления, - жестко произнес Северус, а потом поспешил увести оттуда Гарри.

Когда были сняты заглушающие чары, они снова услышали все те же громкие, жуткие крики. Они возвращались, минуя длинные коридоры, и Поттер был уверен, что это место будет сниться ему в кошмарах.

Дементоры находились поодаль, но Гарри все равно чувствовал холод от их присутствия. Он мысленно поблагодарил Снейпа за зелье, которое не давало ему потерять сознание. Даже с такой защитой он ежился, пока шел к лодке.