Семь месяцев

Я смотрю, как он поднимает Брук на руки и осыпает поцелуями её личико. Она хихикает, и обнимает его. Я плачу, просто наблюдая за ними. Подумать только, что кто-то пытается разделить их…

На самом деле, я молюсь, чтобы Майлз узнал, кто пытается отобрать у него Брук. Не потому, что было бы облегчением узнать, кто настолько отвратителен, чтобы сделать это, а потому, что я знаю, Майлз не позволит этому человеку остаться безнаказанным. Он собирается найти способ отомстить им, каким-то образом терроризировать их так же сильно, как они терроризируют его прямо сейчас.

Или, может быть, он откажется от этой идеи. Когда дело касается Брук, я никогда не знаю, по какому пути на самом деле пошел бы Майлз.

— Мы с Мэмори сегодня смотрели фильм, — говорит ему Брук. — Про принцесс.

— Да? — Майлз смотрит на меня с благодарностью и улыбается. Просмотр этих фильмов с Брук — это мой предлог смотреть их.

— Oui, папочка. А потом мы испекли печенье.

— Правда?

Выпечка останется единственной причиной моего присутствия на кухне. Если я буду готовить, то лучше поверить, что наступает конец света.

— Они здесь, если хочешь, — говорю я, указывая на кофейный столик.

Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня.

— Вы их отравили?

— Конечно. Ты думаешь, я перестала пытаться?

— Рад слышать, что это не так, — отвечает он с всё той же глупой улыбкой на губах. Он подходит к дивану, усаживает Брук, прежде чем взять одно печенье. — Брук уже поела?

— Да, папочка. Я уже поела, — отвечает она, гордо улыбаясь отцу.

— Да-а? Что ты ела?

— Мэмори позволила мне приготовить яйцо.

— Яичницу? — Брук восторженно кивает своему отцу. — И она позволила тебе её приготовить?

— Она сказала, что ты учил её раньше. Я наблюдала, ясно? И она проделала потрясающую работу, — честно говоря, эта маленькая девочка справилась гораздо лучше, чем я смогла бы.

— Да, я её учил, — он откусывает печенье, не показывая нравится ему или нет. Ладно, я отличный пекарь. — Итак, я полагаю, это был ужин. Ты ела? — спрашивает он меня во второй раз. — Если да, то сколько ты съела?

— Совсем чуть-чуть.

— Ну, хоть что-то. Эм, тебе нужно больше есть.

Спорить с ним бесполезно. Он будет повторять это до тех пор, пока я этого не сделаю. Я знаю, что должна, ясно? Я просто… не могу.

— Я постараюсь.

— Хорошо, — Майлз достаёт что-то из кармана, затем бросает конверт прямо мне на колени. — Это было отправлено по почте для тебя, дорогая.

Почта? Я проверяла примерно час назад. Ладно, я попросила Лили проверить почту, когда она написала мне и спросила, не нужно ли мне чего-нибудь. Я уверена, Майлз попросил Колина и Лили заглянуть ко мне, пока он на работе. Слава богу, на следующей неделе их здесь не будет.

Мне нравятся друзья Майлза, правда нравятся. Они веселые и добрые, хотя иногда чересчур. Мне действительно не нужно, чтобы все его лучшие друзья вместе с их подружками проверяли всё ли у меня хорошо. Знаю, они желают мне добра, и понимаю, что Майлз просто следит за тем, чтобы я случайно не умерла у него на руках, но это всё равно раздражает.

Вскрыв конверт, я ожидаю, что там расторжение контракта с агентством Emoville, но для этого слишком рано.

Вынимая из конверта листок бумаги, я, честно говоря, подумываю о том, чтобы бы прочитать то, что на нем написано.

Я полагаю, все уже поняли, что там ничего хорошего.

И всё равно мой взгляд падает на текст.

— Майлз, — тихо говорю я, надеясь, что он меня не слышит.

— Да, дорогая?

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что, возможно, человек, который продолжает писать мне записки, — это тот же самый человек, который сообщил о тебе в CPS?

Мне не нужно смотреть на него, чтобы знать, что я заинтересовала его. Я больше чем уверена, что он либо свёл брови к переносице, либо поднял их в удивлении — мне не обязательно видеть его.

— Я так понимаю, очередная записка? — я не подтверждаю, потому что он знает ответ. — Что там написано?

«Каково смотреть, как жизнь разваливается на части, и не иметь возможности что-то изменить, Эмори?»

Я прочитала записку ему вслух, чувствуя, как мурашки табуном проносятся по спине. Это первый раз, когда этот человек написал что-то, не имеющее отношения к Майлзу. Или это как-то связано с ним? Его жизнь разваливается на части из-за всего того дерьма, что происходит, и когда он падет, то падаю и я.

— Что это вообще может означать? — спрашивает он, садясь рядом со мной. Майлз берет письмо из моих рук, уставившись на него.

— Я… я не знаю. Я не знаю, почему этот человек так одержим отправкой этих сообщений или почему…

Майлз переворачивает записку. Я никогда не делала этого раньше, но, учитывая надпись на обороте, возможно, мне следовало сделать это со всеми остальными.

«Теперь твоя сестра не единственная модель в твоей семье, которой не удалось добиться успеха»

Я смотрю на чернила. В моей голове пусто, ни одной мысли. Пытаешься наброситься на меня, это нормально, как бы там ни было, я могу с этим справиться. Но втягивать в это мёртвого человека… Я догадывалась, что тот, кто продолжает писать эти послания, вероятно, болен, но это ещё раз доказывает, что он нуждается в психотерапевте.

— Папочка, я устала, — Брук забирается к нему на колени, прислоняя голову к туловищу отца.

Майлз обнимает Брук, целует её в макушку и говорит:

— Иди почисти зубки, маленькая обезьянка. Я приду и уложу тебя, хорошо?

Брук кивает и берёт своего маленького кролика в руки, и после того, как Майлз опускает её на пол она убегает готовиться ко сну.

Как только она оказывается вне зоны слышимости, Майлз поворачивается ко мне.

— Эм, я сначала подумал, что кто-то просто пытается подшутить над тобой из ревности.

Он комкает бумагу и бросает её на стол.

— Это не так.

— Я никогда не думал, что этот человек может быть связан с тем, кто пытается меня облапошить. Но сейчас понимаю, что это возможно.