Семь свиданий

Наблюдая за сменой красных цифр на тёмном дисплее, Гриша прижимал к себе податливое, нежное тело, попутно вспоминая, когда последний раз посещал «верхние этажи». Запретную зону. Место только для избранных. Скривив презрительно губы, подумал, что они с братом и сестрой именно здесь «передавали» пакет акций Крупининых партнёрам по бизнесу. По ощущениям тот день был совсем недавно, а, оказывается, прошёл почти год с момента трагических событий. И как бы ни хотелось забыть, стереть ту страницу с небрежно наляпанными жизненными чернилами, но, кажется, она намертво вписалась в его судьбу.

Поднявшись на нужный этаж, двое ступили на кафельный пол широкого холла. Полумрак тут же автоматически переключился на мягкий свет, озаряя пространство. Открытая зона для встреч и переговоров расходилась в обе стороны длинными коридорами. Белоснежные диваны, зелень, стены, отороченные деревянными панелями и напротив панорамные окна от пола до потолка. Всё просто кричало о дороговизне и роскоши. На верхнем этаже располагалось только два офиса. Отца и его компаньона. Раньше это казалось удобным, сейчас же Гриша понимал, что у Павла Алексеевича не было и шанса избежать того, что по итогу с ним произошло.

Продолжая обнимать Лену за плечи, он увлёк её налево. Офис отчима давно уже пора было передать собственникам, сэкономленные деньги могли очень сильно облегчить жизнь всем Крупининым, но упрямая мать настояла, чтобы арендную плату продлили на год. Бабушка ее поддержала, видимо, в надежде, что сын быстро покинет стены больницы и сам примет решение, что с оставшимися крохами бизнеса делать. Но прошло уже десять месяцев. Десять гребанных месяцев, за которые отец из психушки так выбраться и не смог. И с каждым днём надежда, что он выйдет здоровым, тает так же стремительно, как весенний снег.

— Что это за место? — вялым голосом долетело до слуха.

Гриша сильнее обнял девушку за плечи, останавливаясь у стеклянной двери. Принялся набирать код на электронном замке.

Сомнения точили душу, стоит ли ввязывать Лену в семейные передряги. Страх сжимал горло от пролетающих перед глазами картин. Ведь если он позволит этим отношениям дальше развиться — пути назад у обоих уже не будет. Волей-неволей, пусть даже поверхностно, но и Лена будет впутана в этот клубок жизненных хитросплетений семейства Крупининых. Вот только как бы Гриша ни старался убедить себя в том, что заводить отношения сейчас не самое лучшее время, но отпустить то, что таким сладким подарком упало прямо в руки, уже не мог.

Хотя он дал себе и Лене шанс. Определил точку невозврата. И этой точкой было второе свидание, которое он попросил на крыше гостиницы неделю назад. Это была своеобразная проверка на прочность для неё и для него. Если Лена, увидев, как он живёт, отступит, значит придётся свои воспылавшие надежды отпустить без сожалений. Будет тяжело, но ему не привыкать.

— Офис моего отца.

Лена подняла голову. Вскинув удивлённо брови, покусала и без того красную губу. Щёки на миловидном лице продолжали болезненно алеть, а глаза, неожиданно сбросив пелену, лихорадочно заблестели.

— Ты ведь рассказывал, что не ладишь с ним.

— Угу, мы ненадолго. Заберу наши вещи из гардероба, вызовем такси, и я отвезу тебя домой.

— Я уже говорила, что домой не хочу, — проворчала упрямица и, вывернувшись из объятий первая, шагнула в неизвестное помещение.

Пройдя за ней, Гриша громко проговорил:

— Сирини, свет!

Круглые плафоны на стенах по периметру тут же принялись плавно загораться, освещая огромный кабинет.

— Ва-а-а, — не сдержав восхищённую улыбку, протянула гостья, вышагивая в центр. Покрутилась на месте, а потом с радостным возгласом, обогнув массивный стол, подбежала к огромному панорамному окну, единственному не зашторенному. Прислонив ладони к стеклу, она замерла, разглядывая открывшиеся виды. Огни полуторамиллионного города мерцали как новогодняя гирлянда, приковывая внимание.

— А твой отец, оказывается, крутая шишка, раз может позволить себе снять такой офис.

— Угу, — скривившись, промычал Гриша, опираясь боком о дверной косяк.

— Ну что «угу»?! — весело воскликнула Вредина, оборачиваясь назад, яркая улыбка снова заиграла на её лице. Громко захохотав, Лена махнула в воздухе руками, обводя ими помещение. — Дорогая отделка и старинные напольные вазы чего только стоят! Я уж не говорю про этот дубовый стол и кожаный диван! Вот мне бы так жить!

— Не советую.

Так и замерев возле приоткрытой двери, Гриша, скрестив руки на груди, прищурил веки, наблюдая как за мгновение преобразившаяся Вредина медленно по-кошачьи стала к нему приближаться.

— Я смотрю, тебе полегчало, — задумчиво выдал он, разглядывая точёную ножку, соблазнительно выглядывающую из глубокого разреза юбки при каждом шаге.

Раздвинув одним неуловимым движением полы красного платья и, оголяя немного бедро, Лена обворожительно улыбнулась.

— А кто говорил, что мне было плохо? — наигранно удивилась она. Тонкие руки как лианы, прогуливаясь по пуговицам мужской рубашки, вспорхнули вверх и принялись опутывать шею, приближая взгляд до расстояния нескольких миллиметров. Жаркое дыхание долетело до лица, коснувшись подбородка. — Ты обманул меня с поцелуем, в ответ я обманула тебя…

Она призывно замерла, уставившись на его губы. С такого ничтожно малого расстояния было прекрасно видно, что пьяный морок продолжал плескаться на дне чёрных зрачков.

Вот же ж… коза! Гриша, отцепив горячие руки, громко захохотал. Кажется, впервые за весь вечер напряжение стало отступать. Восхищённо оглядев Лену с макушки до пят, он довольно цокнул, качнув головой.

— Обожаю тебя, — искренне выдал и развернул актрису в сторону неприметной двери. Шлёпнул девушку легонько чуть ниже поясницы. — Ты всё ещё горячая, и я сейчас не про твои выкрутасы, а про температуру тела. Значит, кризис пока не прошёл. Не знаю, сколько действуют те чёртовы таблетки, но, кажется, тебя до сих пор не отпустило. В той стороне небольшая кухня, выпей воды. Далее по коридору — ванная и туалет. Всё полностью в твоём распоряжении.

Он подтолкнул вперёд.

— А ты куда? — обиженно выдали в ответ, упираясь острыми каблуками полуботинок в ворс ковра.

— Я получу наши вещи и сразу вернусь.

— А это правда? — она обернулась, внимательно разглядывая лицо.

— Конечно, правда! Минут десять и я уже буду на месте.

— Нет, я не об этом, — мотнула головой Лена, отчего каштановые локоны рассыпались водопадом по плечам, — правда, что ты меня обожаешь?

Глаза бездонные как омут смотрели с нескрываемой надеждой. Он прекрасно понимал, что произносить провокационные слова её толкали странные таблетки, и всё же, так волнительно это было слышать. Никто и никогда ещё на него так не смотрел и не говорил подобных фраз.

Хмыкнул.

— Правда.

— Тогда поцелуй! — восторженно отозвались, вмиг повисая на шее, будто и не было сомнений, что он ответит по-другому. Брендовый пиджак упал к ногам, обнажая девичьи плечи.

Губы уже во второй раз за вечер соблазнительно потянулись к его лицу.

Нет. С этим определённо надо что-то делать, иначе он разложит Лену прямо на «отцовском» столе. В ненавистном кабинете. Эта мысль неожиданно отрезвила, и Гриша, быстро прижавшись губами к нежной коже, отстранился и, не позволяя себе больше задерживаться, направился прочь за дверь. Кодовый замок пиликнул, закрывшись. А Ильин, доставая мобильник из кармана брюк, принялся набирать номер телефона.