Семья волшебников. Том 2

Дружище никогда подобного прежде не видел, хотя по долгу службы общался со множеством самых разных чародеев.

И он решил не превращать разговор в допрос. Ему было любопытно, но он друг, а не шпик. Он существует, чтобы улучшать людям настроение и учить их быть друзьями. Он случайно проник в чужой секрет, но дальше него этот секрет не пойдет, потому что друзья хранят секреты.

— Как друг, я бы советовал тебе призывать только обычные вещи, — сказал он все-таки. — И как можно осторожнее. Еще можешь призывать меня, потому что я тебе друг. А живое не призывай. А что еще ты умеешь?

— Обиктали, — скромно сказала Вероника.

— Правда?!

— Да!

Вероника почувствовала неподдельное восхищение Дружища, и ей захотелось похвастать.

— Хочешь, сделаю обикталя? — предложила она.

— Давай. Только из чего-нибудь доброго.

Объектали нравились Дружищу. Объектали — тоже в некотором смысле живые заклинания и чем-то похожи на идимов.

Вероника задумалась, что ей превратить в объекталя. Они в саду, тут нет никаких игрушек. Деревья и малиновые кусты не надо, а то мама будет ругаться. Зимой Вероника превратила в объекталя снеговика, которого слепила Астрид, и Астрид почему-то страшно перепугалась, хотя это же просто снеговик. Он просто хотел поиграть с Астрид, и совсем нечего было так орать.

— Ой, дохлая ворона! — обрадовалась Вероника. — Давай ее!

— Не-не-не-не! — испугался Дружище. — Из трупов объектали не получаются.

— А что из них получается?

— Ничего кудесного. Гоблинная кирня.

— А-а-а… ладно, — потеряла интерес к вороне Вероника. — Тогда…

Она пошарила в кармашках. Там были фантики от конфет, оторванная пуговица и крошечная игрушка. Когда мама в последний раз была в своем родном мире, то привезла Веронике шоколадное яйцо, а в нем была игрушка, крольчонок.

Но игрушку показалось жалко превращать в объекталя. Раньше Вероника думала, что они от этого становятся лучше, потому что делаются живыми, но живые игрушки не так уж сильно хотели играть. Они хотели жить. Плюшевый мишка Налле теперь живет на пасеке и играет редко, только когда к нему приходят в гости. Плюшевый львенок убежал в лес и там теперь прыгает. Резиновая уточка плавает в пруду с рыбками. А дракончик… он живет в клетке и играть как раз хочет, но… он страшный.

— Ладно, — решила она, протягивая крольчонка идиму. — Это мой подарок тебе как другу. Обикталь.

Крольчонок спрыгнул с ее ладошки, и Дружище поймал его на лету.

— Спасибо, — сказал он. — Это самый лучший подарок из всех, что я получал.

Он погладил крольчонка. Призываемые идимы взимают плату за свои услуги. Чисто формальную, чтобы соблюсти обычай — шишку, ботинок, стихотворение. Дружище брал в качестве платы дружеский подарок. Что угодно, любую мелочь — и часто это в самом деле была какая-то чепуха вроде пуговицы.

А тут ребенок от сердца оторвал. И даже оживил.

Теперь это объекталь. Тоже в некотором роде живое заклинание. Он сможет жить в мире идимов.

— Ты можешь призывать меня когда хочешь, — сказал Дружище. — Платить не обязательно, потому что я твой друг.

— Но это твоя работа, — смутилась Вероника. — Как бы.

— Работа идима — жизнь идима. Для меня это не такая работа, как для смертных. Я и правда хочу с тобой дружить. Я всегда хотел… дружить.

— Понятно… я тоже. Хочешь, я буду твоим другом на самом деле?

— Больше всего на свете. А теперь иди, тебя мама ищет.

И Дружище пропал, а Вероника со спокойным сердцем побежала домой. Сегодня она узнала о том, что на свете есть идимы. Дружище не совсем настоящий, конечно, он немножко как немтырь… но все-таки не как немтырь. Он хочет быть настоящим.

А значит, с ним можно по-настоящему дружить.

С этой новой для себя мыслью Вероника еще немного погуляла по саду, прошла мимо домика садовника и дошла до конюшни. Там папа чистил скребницей Сервелата, а Астрид — Булочку. Ихалайнен убирал стойло — ходил туда-сюда с метелкой, помахивал ей над полом, и все каки просто растворялись в воздухе.

— Привет, Вероника, — сказал папа. — Тоже помочь хочешь?

Вероника послушно взяла скребницу. Папа помог ей встать на приступочку и показал, как расчесывать шерсть, чтобы та становилась гладкой и блестящей. Вероника уже чесала так Снежка и Тифона, они это очень любят.

По дороге проехал големический омнибус. Не внутренний, что постоянно курсирует по всей Радужной бухте, а дальнего следования, из Валестры. У усадьбы Дегатти он поворачивает и еще десять вспашек следует на юг, до Радужниц, конечной станции.

Но в этот раз омнибус неожиданно остановился у ворот — а значит, к Дегатти приехали гости. Астрид сразу подорвалась, побежала смотреть, а за ней затопала и Вероника.

— Дядя! — радостно завопила Астрид, увидев стоящего у огромного чемодана толстяка в беличьей шубе.

— О, это же моя любимая внучатая племянница! — подхватил ее на лету дядя Жробис. — А выросла-то как!

Вытирая на ходу руки, Майно тоже подошел и обнялся с дядей. Тот приехал без приглашения и предупреждения, но он всегда так приезжал. Просто время от времени объявлялся на пороге и сообщал, что погостит немного.

В последний раз это было больше года назад, прошлой зимой. Тогда дядя Жробис привез с собой внука с женой, внучку с мужем, трех правнуков и двух правнучек, и они вдесятером прогостили в усадьбе почти половину луны. Было ужасно шумно и весело, мама вырастила на лугу огромную снежную гору, и Астрид до сих пор с удовольствием вспоминала, как они все вместе катались с нее на санях.

Но в этот раз дядя приехал один. Он поздоровался с племянником, вручил гостинцы Астрид и заново познакомился с Вероникой, которая в его прошлый визит была слишком маленькой и ничего не запомнила.

— А ти кто? — застенчиво спросила она.

— Я твой великий дядя, кроха, — пробасил Жробис. — Какие у тебя волосы красивые. Как черные лилии… хм, а раньше как сирень были.

— Потемнели немного с возрастом, — пояснил папа. — Пошли в дом.

Выросший словно из-под земли Ихалайнен взвалил на плечо чемодан гостя и засеменил по аллее.

Дядя Жробис прибыл как раз к обеду. Этот старый байбак не любил лишний раз выбираться из дома, не умел летать и не владел телепортацией, поэтому просто пользовался омнибусом. Благо его собственная усадьба лежит как раз на маршруте Валестра-Радужницы, а эти два места — единственные в Мистерии, которые он посещает хотя бы изредка.

— Погощу у вас до Бумажного, а потом с вами на фестиваль, — произнес он, снимая шубу и по-хозяйски усаживаясь за стол. — В этом-то году не пропустите?

Лахджа вздохнула. Ей хотелось на Рождество навестить родителей, но на Парифате 1528 год, а это означает продленный фестиваль Бриара. Такой проводят раз в десять лет, пропускать обидно. Все-таки будут выбирать нового лауреата второй степени, и у Майно тоже есть шанс… но лучше заранее не надеяться, конечно, там куча других достойных претендентов.