Семья волшебников. Том 3

— Можно, я же призвала! — пискнула Вероника, глядя на Бракиозора.

Она вытаскивала из рюкзачка огромный батат.

На нее не обращали внимания. Бракиозор, скрестив руки на груди, вел переговоры. Он не был настолько самонадеян, чтобы в одиночку бросаться на весь ученый совет Мистерии, но и волшебники прекрасно понимали, что без жертв и разрушений одолеть Палача Паргорона будет непросто.

— Позвольте сказать вам пару слов, — произнесла Кайкелона, вставая со своего места. — У нас есть словесная уговоренность…

Дальше Вероника не слышала, потому что Кайкелона Чу перестала говорить вслух. У нее просто беззвучно шевелились губы, и слышал это явно только Бракиозор. Потом он так же беззвучно зашевелил губами, и слышала это только Кайкелона. Они так проговорили с полминуты, а потом Бракиозор коротко кивнул, отступил на шаг и растворился в воздухе.

— Фух, ушел с миром… — не без облегчения выдохнула Кайкелона. — Слава Кому-То-Там… кстати, девочка, а зачем тебе батат?

— Уже низачем, — пожала плечами Вероника, убирая его в рюкзачок.

После ухода Бракиозора в Гексагоне какое-то время висело гнетущее молчание. От Вероники больше не требовали никаких доказательств. И смотрели на нее теперь не как на милого талантливого ребенка, а как на опасного хищника, который пока что сидит смирно… но только пока.

— Вот опять мы эту ошибку совершили, — вздохнул Локателли. — Мы и маленькому Хаштубалу на слово не поверили. Хотели проверить, где у него пределы.

— Признаю, сейчас я сам совершил ту же ошибку, — мрачно произнес Хаштубал. — Хотя сам двести лет назад точно так же стоял на середине и все сильней злился, потому что старые недоверчивые пердуны смотрели на меня свысока.

— А теперь вы сами такой же старый недоверчивый пердун, мэтр Хаштубал, — ласково произнес Локателли. — Итак, коллеги, маленькая девочка только что призвала Палача Паргорона. Кто за то, чтобы допустить ее к вступительным экзаменам раньше минимального возраста?

В этот раз голосование оказалось бурным. Оправившись от пережитого шока, волшебники загомонили, заговорили невпопад, кто-то вскочил с места, кто-то сотворил или призвал вино, коньяк, текилу, виски. Мэтр Дуззбаум затянулся светящейся трубкой, и у него из глазниц заструился фиолетовый дым.

— Я против! — сразу высказался Хаштубал.

— Несмотря на только что бывшее?.. — осведомился Локателли.

— Несмотря. Я поступил семи лет. Семь лет — это нижняя планка. Шесть — это уже ни в какие ворота.

— Послушайте его! — рассмеялась Кайкелона. — Парень не хочет вылететь из книги рекордов Озирии! Я считаю, что такой талант нужно как можно скорее огранить и приспособить к делу.

— А я поддержу мэтра Хаштубала! — застучал кулаком по столу Харабба. — Лучше запереть ее где-нибудь до подходящего возраста! Заковать в короний!

— До подходящего возраста?! — выкрикнул другой ректор. — Вы в своем уме?! Мы все из-за нее чуть не сдохли! Я предлагаю сдать ее антимагам! Это патологический дар! Вспомните Лиадонни! Обратимся к Сабрегону, пусть он выжжет ей чакры!

— Ма-а-ма!.. — заорала Вероника.

— Не бойся, ежевичка, я тебя в обиду не дам, — заверила Лахджа. — Если что, отправим тебя к бабушке жить, она будет рада.

— К Мазекресс?.. — ужаснулся Майно.

— К моей земной маме!.. хотя нет, это будет еще хуже… Там с ней уж точно не сладят… Ладно, тогда к Мазекресс.

Таалей Драмм при этих словах вперился в Лахджу таким пронизывающим взглядом, что та окончательно поняла — этот тип ей не друг и никогда не будет.

Но глаза не отвела и даже приветливо улыбнулась.

Тем временем ректоры и президенты устроили настоящий базар. Они одновременно голосовали и кричали друг на друга, пока Кайкелона Чу успокаивала напуганную Веронику. Она расспрашивала, где девочка всему этому научилась… вот та сетка призыва, в которую приземлился мэтр Локателли?.. это ведь не просто дар, это уже какие-то знания…

— Мне дядя Фурундарок книжку подарил, — доверчиво призналась Вероника.

— Правда?.. А что же дядя Фурундарок у тебя попросил взамен?

— Никогда больше его не призывать…

Кайкелона Чу расхохоталась.

Тем временем Майно Дегатти сидел мрачнее тучи. Он забыл наказать дочери, чтобы не вздумала призывать демолордов. Презентация пошла совсем не по плану, и исход все еще под большим вопросом.

— Я впечатлен, Дегатти, — тем временем подошел к нему Альянетти. — Твой отец гордился бы тобой, увидев такое чудо.

— Его дух с нами, — ответил Майно с бесстрастным лицом.

— Тогда вдвойне рад. Что же ты мне не рассказывал? Я при случае загляну, повидаюсь с Гуримом. Он был достойнейшим человеком и волшебником. Он ходил ко мне на факультативы, ты знал? Да ты не переживай, Дегатти, покудахчут и примут твою дочь — не упустят они такого шанса. Они ж сами себе не враги.

Тем временем другие члены ученого совета все сильнее себя взвинчивали. В одном месте дело почти вплотную подошло к драке, а рука одного ректора оказалась в опасной близости от бороды другого.

— Выжигание чакр — это хуже смерти! — орал кто-то. — Она же еще ребенок!

— А вы что, хотите, чтобы она нам Пятое Вторжение устроила?!

— Да вы же сами разрешили ей призвать кого угодно!

— Я никак не предполагал, что мои слова будут истолкованы как «призови демолорда»!

— Просто никто не верил, что получится!.. такое!..

— Вот вы и пострадали за свое маловерие! Поверили бы на слово — и ничего бы не было!

— Здесь и сейчас бы ничего не было! Сколько времени пройдет, прежде чем она призовет демолорда где-нибудь посреди людной улицы?! Или… или в общежитии КА! Нет, я ненавижу антимагов, но иногда!.. иногда!..

— Ахинея! Если мы начнем отправлять особо талантливых детей к антимагам или заковывать в короний, нам никто больше своих отпрысков не доверит! Представляете, что станет с нашей репутацией?!

— Это не просто особо талантливый ребенок!

— Я тоже против, это негуманно! Никто из присутствующих не имеет права принимать подобные решения!

— Да ладно, может, она еще экзамены не сдаст!

— Да будет тишина! — наконец прорезался голос председателя ученого совета. — Довольно прений, коллеги! Объявляю голосование по вопросу Вероники Дегатти! Кто против того, чтобы ей было дозволено уже в шесть лет сдавать вступительные экзамены?