Семья волшебников. Том 3

— Потому что Астрид будет десять. Она закончит четвертый класс. Самая пора.

— Но классов же пять, — проявила неожиданную информированность Вероника. — Почему она не пойдет в пятый?

— Потому что она хорошо училась, так что отлично сдаст экзамены и поступит в КА на год раньше.

Во всяком случае, Лахджа на это надеялась. Она решила не спрашивать, занималась ли вообще Астрид в ее отсутствие по программе или целый месяц гоняла вола, но надеялась, что пропажа родителей научила дочь ответственности.

— Когда призываешь молоко, обязательно добавляй «бутылку», — сказала Лахджа, заходя с дочерью на кухню.

— И еще обязательно добавляй «кислого», — раздался знакомый бас.

Лахджа замерла на пороге. На кухне сидела в детском стульчике Лурия, а рядом восседал еще один младенец — с бутылкой кефира и довольной рожей.

— Фурундарок, — чуточку нервно произнесла демоница. — Вероника тебя не призывала, я следила.

— А я сам заглянул, — хмыкнул демолорд. — В гости. Ты меня приглашала.

Да, верно. Его приглашали, так что печати для него не преграда, хоть он и не в «белом списке». По крайней мере, не слишком сильная.

— Очень, очень рада тебя видеть, — почти искренне сказала Лахджа, кормя младшую дочь с ложечки.

У малышки активно резались зубки, и она с аппетитом ела манную кашу. Пыталась даже хватать ложку сама, но не могла нормально ухватиться, роняла в тарелку, лезла следом руками и размазывала кашу по лицу.

Фурундарок с интересом посмотрел, как Лурия делает себе пышную бороду, как Лахджа вытирает ей лицо, как Лурия делает бороду уже маме, а та слизывает ее удлинившимся языком, и добродушно спросил:

— Что, еще одного уродца из себя выдавила? Конвейером они из тебя, что ли, прут?

Лахджа не обиделась. Фурундарок даже не пытается ее оскорбить — он разговаривает так со всеми. Что с презренным смертным, что с Темным Господином Паргорона. В конце концов, при всем его космическом могуществе он так и остался маленьким озлобленным младенцем, причем отнюдь не в глубине души.

— Знаешь, почему я решил тебя проведать? — спросил Фурундарок.

— Потому что соскучился? — предположила Лахджа, сражаясь с капризничающей Лурией.

— Нет. Просто я навещал своего брата, и увидел там… нечто. Это было… у меня нет слов. Нечто феноменальное. Поразительное. Потрясающее.

— Какой был костюм? — сразу догадалась Лахджа.

— Костюм… я не запомнил. Мой брат, разумеется, сделал хорошую мину и прикинулся, что ему самому так захотелось. Что он решил изменить стиль. Что у ведущего шоу должен быть определенный имидж. Он пошел по стопам Гариадолла и начал… покрывать тело материей. Тканями. Нет, мы все однажды проходим через такой этап, я сам до сих пор иногда люблю примерить шляпу-другую. Но постоянно… я сразу понял, в чем дело. Он не хотел говорить. Юлил. Но я поспрашивал жен, поболтал с его любимицами, переговорил с Совнаром и… в общем, говори честно. Ты в самом деле потратила желание на то, чтобы заставить моего брата… вечно носить одежду?

— У меня и так все есть, — пожала плечами Лахджа. — Кто-то вроде Хальтрекарока не сможет дать мне ничего достойного.

— А вот это я обязательно добавлю к той истории, которую расскажу Янгфанхофену, — пообещал Фурундарок. — Охо-хо-хо!.. Но мне нужны детали.

Лахджа устало выдохнула и коснулась его лба, делясь менталограммой. Фурундарок увидел все воочию, услышал каждое слово и аж воссиял от счастья. Если что и могло его обрадовать, так это унижения брата.

Однако постепенно Лахджа поняла, что он заглянул не только ради этого. Фурундарока интересовала Лурия. Как и Совнар, он не трепался насчет штуки Вероники, придерживал потенциально важную информацию при себе, но ему хотелось знать, единичный ли это случай.

Потому что если Вероника такая одна — это просто разовый феномен. Но если Лурия проявит аналогичные способности, это… это катастрофа.

Или нет?..

— Ну?.. — требовательно спросил он, летая вокруг муслякающей ложку девочки. — Она… что-нибудь?..

— Я тебя не понимаю, — прикинулась дурой Лахджа.

— Все ты понимаешь! — рявкнул демолорд. — Как ее зовут?

— Лурия.

— Лурия, — покатал имя на языке Фурундарок. — Имя, как обычно, безвкусное. Хотя у этой хотя бы нос не как у цапли.

— Эй! — возмутилась Лахджа, опасливо косясь на Веронику.

Но та макала в варенье кусочки батона, читала про Маленького Путешественника и даже не слушала, о чем болтают мама и дядя Фурундарок. Зато Лурия наконец обратила внимание на порхающего младенца, прищурилась и клацнула пока еще редкими, едва обозначенными зубками.

— Какая милашка, — хмыкнул Фурундарок. — Вся в меня.

— Вы не кровные родственники, — напомнила Лахджа.

— Ну да, и поэтому я ей ничего не подарю, — оскалился демолорд. — Подарил бы, может, но… ПОШЛА ОНА НА ХЕР!

Лурия испуганно заморгала. Ее личико раскраснелось, и она зашлась криком. Лахджа принялась ее успокаивать и обозленно прошипела Фурундароку:

— Ты зачем ребенка пугаешь, упырь?! Веди себя прилично или уходи!

— Ладно, — снисходительно произнес Фурундарок, чинно усаживаясь рядом с Лурией, на такой же детский стульчик. Он сам его сотворил. — Ты плохо принимаешь гостей, я тут уже целый час, а мне до сих пор не предложили ничего поесть.

Лахдже захотелось предложить ему помоев. Но она все-таки держала в голове, что этот злющий карапуз может щелчком пальцев уничтожить тут все живое. Так что демоница сухо сказала:

— У нас в гостях можешь брать все, что пожелаешь. Как обычно и делаешь.

— Ну да, но я хочу, чтобы за мной поухаживали, — нагло потребовал Фурундарок. — Что ты за хозяйка такая?

— Хорошо, — утерла рот Лурии Лахджа. — Чего желает сегодня Величайший Господин?

— Так-то лучше. Я хочу… хлопьев. Просто хлопьев. В молоке. Вот таких, только настоящих.

Фурундарок щелкнул пальцами, и перед ним появилась тарелка кукурузных хлопьев. Движением брови он подтолкнул ее по столу, к Веронике. Та машинально принялась есть — ее сейчас интересовало только, сумеет ли Маленький Путешественник спастись с Острова Скряг.

У скряг было полно лодок, яхт и кораблей, но никто не хотел ни подарить, ни одолжить, ни продать Маленькому Путешественнику хотя бы одну. Даже за большие деньги — каждый слишком боялся продешевить и расстаться с пусть самым захудалым суденышком. А та лодка, на которой Маленький Путешественник приплыл с Острова Головотяпов, увы, затонула, потому что делали ее головотяпы.

Через кухню прошел енот Ихалайнен с пешней через плечо. Пруд покрылся толстой ледяной коркой, и карпы оказались в заточении. Обычно их царь-фамиллиар справлялся сам, его волшебной силы для этого хватало, но сейчас он тоже скверно себя чувствовал.