Семья волшебников. Том 4

— Его зовут Победителем Кота, — перевела Джиданна. — Он получил свое имя после того, как однажды напугал в темноте спящего кота.

— А, я его помню, — неприязненно произнес Снежок.

Джиданна слушала со все большим любопытством, а в конце концов у нее приподнялась бровь.

— Эти крысы принадлежали одному волшебнику, — сказала она медленно.

— Да, они были его фамиллиаром, — подтвердила Вероника. — Кажется.

— Почти… но не совсем. Он был из Субрегуля, а не Униониса. И он хотел сделать коллективного фамиллиара, что-то вроде крысиного короля, но только ментально. Что-то вроде роя шершней вашего отца, мэтр Дегатти. Но он немного не успел… умер… погиб. Там не очень хорошая история случилась, война была… и волшебника убили. Его крысы защищали его до последнего и убили многих врагов, но это же просто крысы. Незаконченный эксперимент. Он не был хорошим бойцом, этот волшебник. Но он был придворным магом — и он защитил короля и его семью. А самое забавное… он работал именно здесь. Меня наняли на его место.

— Ничего себе совпадение, — изумился Майно.

— Я же говорю, ваш Парифат — как большая деревня, — хмыкнула Лахджа. — То ли дело Суоми.

И она посмеялась шутке, которую кроме нее никто не понял.

— Если мне не изменяет память, его звали Меридатек, — сказала Джиданна.

Крысы хором запищали.

— Меритедак, — поправилась Джиданна. — Его прозывали Повелителем Крыс. И вот этот старый крысюк… сожрал его мозг.

— Так, неожиданная концовка, — кивнула Лахджа, кидая в рот горсть подкорма.

— Это не концовка. Он — ядро-усилитель крысиного сообщества, в нем живет частица старого волшебника. Но кроме него были и другие, которым тоже достались его частицы… но они почти все мертвы. Они прожили дольше обычных крыс, но все-таки тоже умерли. Сейчас он такой последний.

— Так вот почему они больше не могут говорить с Вероникой, — догадался Майно.

— Нет, они… или да?.. они не уверены. Они полагали, что причина в другом, но теперь думают, что вы можете быть правы, мэтр Дегатти.

— Ладно, это неважно. Спроси, пожалуйста, чего они от нас хотят.

Крысы наперебой запищали, причем на этот раз особенно усердствовала крупная и толстая, но и маленький крысенок почти не отставал.

— Разного, — чуть промедлив, перевела Джиданна. — Победитель Кота и его клика хотят только безопасности. Их устраивает жизнь в вашем поместье, они хотят только защиты. Испивший Зелий хочет помощи в борьбе с… неким грязным человеком, ловцом крыс. Он испытывает на них заклинания.

— Кацуари, наверное, — предположил Майно. — Он порченик, ему нужны небольшие зверушки, чтобы практиковаться.

Толстая крыса чуть не задохнулась от возмущения. Кажется, на нее как раз применяли некие чары — было что-то странное в ауре. Майно спросил:

— А Кацуари знает, что вы разумны?

— У них с ним был… инцидент, — снова перевела Джиданна. — Что-то вроде локальной войны. Он поймал нескольких из них, и другие отправились их спасать. Тогда в живых еще оставались другие крысы, евшие мозг своего волшебника, и они сумели с ним… немного пообщаться. Но он услышал только какие-то обрывки и… кажется, только обрадовался, что у него есть разумные подопытные. О которых никто не знает.

— Каждый волшебник — немного Менгеле, если об этом никто не узнает, — усмехнулась Лахджа. — А почему эти крысы просто не научились писать?

— Они не разумные, — ответила Джиданна. — Не в нашем понимании. Просто умнее обычных крыс, а когда собираются стаей — могут транслировать свою волю так, что для особо восприимчивых она звучит речью.

— Крысиный король, — кивнул Майно. — Почти.

— Но ты же их понимаешь, — сказала Лахджа Джиданне.

— Потому что это моя магия. Я и обыкновенных крыс понимаю… хотя мы редко общаемся.

— Это нормально, — нетерпеливо произнес Майно. — Про безопасность и Кацуари я понял. А чего хочет их старейшина?

— Он говорит, что пришел Час, — перевела Джиданна.

— Какой еще Час?

— Я знаю, они говорили! — обрадовалась Вероника. — Только… я не помню.

Она смущенно замолчала, огорченная своей плохой памятью.

— Он умирает, — перевела Джиданна. — Этого старейшину зовут Хранителем Наследия. Он последнее ядро-усилитель сообщества, и когда он умрет, они окончательно станут просто крысами.

— И чего? — пожала плечами Лахджа.

— Они не хотят терять разум, — предположил Майно.

— Они гребаные крысы! И живут по два года!

— Хранитель Наследия прожил пятнадцать, — заметила Джиданна.

— А, ну… ну все равно мало.

— Чего они от нас хотят? — спросил Майно.

— Не от вас, а… от одной из ваших дочерей, если я правильно поняла, — сказала Джиданна.

— Опять мне браться за дело, — скромно потупилась Астрид. — Будь спок, па, я разберусь.

Вероника облегченно выдохнула. Ну все, сейчас Астрид все порешает.

Но оказалось, что крысам нужна не Астрид. Им все-таки нужна Вероника… или любой другой достаточно сильный волшебник, который их понимает.

— Но я их не понимаю, — напомнила Вероника. — Я их больше не понимаю.

— Чего конкретно они хотят? — нетерпеливо повторил Майно.

Победитель Кота снял со спины Испившего Зелий котомку, которая оказалась не котомкой, а просто волосяным шаром. Майно прищурился, с интересом на него посмотрел, а белка на плече Джиданны застрекотала.

— Это… скальпы, — сделав паузу, перевела Джиданна. — Они собирали в комок всех носителей духа Меритедака, когда те умирали. Они даже к тому грязному человеку забрались, потому что к нему в плен попал один из них. Однажды они убили кота, потому что он съел подобную крысу.

Снежок немного напрягся.

— Этой ночью умерла последняя такая крыса, кроме Хранителя Наследия, — продолжила Джиданна. — Теперь он самый последний, и ему нужна помощь. Он надеется, что раз у вас есть все компоненты, вы сможете… что-нибудь сделать. Они сами не знают, что. Они просто крысы.

Майно задумался. Комок крысиной шерсти. Несколько десятков слепленных вместе скальпов. Работая в Инкитии и Хагадеше, он выполнял самые разные заказы, да и Вератор не давал скучать, но это, пожалуй, самое странное из того, что ему поручают.

— Но платить они не собираются, я так понимаю? — уточнил он. — Просто спрашиваю.

— Им нечем, мэтр Дегатти.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать, — вздохнул волшебник.

Унионис обычно называют институтом фамиллиаров. Но это скорее просто частный случай применения их методики. Адепты Униониса занимаются разделением души. Расщеплением на части, вселением или овеществлением ее фрагментов.

Овеществлению учат на факультете родителей, вселению — на факультете великодушия. Этот факультет когда-то заканчивал Майно Дегатти. И хотя не всеми методиками он владел с равной уверенностью, но, будучи профессором, теорию-то уж знал отлично.