Семья волшебников. Том 4

За время каникул Майно усложнил привязку своего кошеля, перевел «глаз» просто на участок стены. Теперь усадьбу и квартиру на улице Тюльпанов соединял прямой канал, а третья точка привязки оставалась в его собственном кошеле, и он мог когда угодно перенестись хоть в Валестру, хоть в Радужную бухту. Любой член семьи или фамиллиар (которые тоже члены семьи) просто касался нарисованной двери — и та становилась настоящей.

И сейчас в эту дверь вошли Майно и Лахджа Дегатти, а между ними, держа родителей за руки, вышагивала новенькая ученица Апеллиума. Самая юная в истории. Вероника была очень серьезно настроена, сосредоточенно глядела перед собой и старалась не смотреть в сторону Астрид, которая бегала вокруг и вопила всякое.

Она сначала хотела пойти со своей группой, но потом вспомнила о сестринском долге. Ежевичина такая мелкая, что ее без лупы и не разглядишь. Кто-то должен наставлять ее в первый день учебы — так кому еще, если не опытной и многомудрой старшей сестре?

На родителей-то надежды нет. Мама в Клеверном Ансамбле не училась и она, вообще-то, даже не гражданин. А папа совсем зазнался и заважничал, став ректором, так что мелочь вроде Вероники он может и не заметить с высоты своей должности.

К тому же мама зачем-то взяла с собой еще и Лурию. Этот глупый кулек, который не так и давно научился невразумительной болтовне. Ее препоручили дедушке с бабушкой — они тоже пошли посмотреть, как Астрид будет блистать на линейке. Через пару дней они вернутся домой, на Землю, потому что без Астрид усадьба опустеет и погрустнеет, но уж сегодня-то оттянутся как следует.

Денек выдался погожий. Пасмурный, но тёплый, совсем еще летний. Только легкий ветерок, «дыхание Вепря», напоминал, что по календарю уже осень, что еще немного — и зарядят дожди, а на деревьях начнут желтеть листья.

Как и на каждый Доктадис, Валестра принарядилась. Для Мистерии это вообще самый важный день в году, даже важнее дня Волшебного Единства, фестиваля Бриара и Доброго Дня. Повсюду висели флаги, играла музыка, цвели красочные иллюзии и бабахали фейерверки. Дети ручьями стекались в университетский городок, к шести грандиозным дворцам, окружающим Клеверную площадь.

— Вероника, теперь ты будешь жить отдельно и учиться магии, — наставляла дочь по пути Лахджа. — Не забывай чистить зубы. Вечером после чистки зубов ничего не ешь и не пей, кроме воды.

Вероника устало опустила веки. Мама. Вероника с двух лет безукоризненно придерживалась этих правил. Она лучше всех в доме знает, насколько важен правильный режим.

— Вряд ли кто-то будет тебя обижать, потому что ты очень маленькая, — продолжала мама. — Но с коллективным бойкотом и недоброжелательностью ты столкнуться можешь, потому что смертные завистливы. Не расстраивайся из-за этого и в этом случае просто не ищи друзей в группе — ты их найдешь и так. Просто по интересам — в кружках, в библиотеке.

Вероника напряженно кивнула и попыталась на ходу достать из рюкзачка книжечку правил, чтобы туда это записать. Про чистку зубов-то она давно записала, это правило №10, одно из самых первых. А вот про друзей еще нет.

— Ты почти взрослая, — добавила мама. — И как твоя мама, а по совместительству демон, я даю тебе право призыва… меня. Я знаю, что ты и так это можешь, но теперь это будет твой первый официальный контракт.

— Алала! — обрадовалась Вероника. — Мой первый контракт — и бесплатный!

— Не-не-не-не-не-не! — помахала пальцем Лахджа. — Ты не поняла. Каждый призыв я буду записывать тебе на счет. А потом, когда ты будешь приезжать на каникулы, ты будешь отрабатывать каждый призыв.

— Но это нечестно, мам! — растерялась Вероника.

— Честно, — сказала Астрид, черкая на бумажке. — Кстати, вот тебе еще и мое слово призыва. Но каждый раз, как ты будешь меня призывать, я буду тебя позорить и давать поджопник.

— Вот я только первый день демонолог, — пнула камешек Вероника. — А уже вас, демонов, ненавижу.

— Сразу же призывай, если попадешь в беду, — наставляла мама. — Если кто-то начнет задираться или еще что-то случится — не изгоняй никого в Паргорон, а призывай меня или сестру.

— Мам, я не смогу никого изгнать в Паргорон, кроме демонов, — устало сказала Вероника. — Изгоняют домой, а не куда угодно.

Лахдже стало немного стыдно. Почему ей, демону, такие элементарные вещи объясняет шестилетняя дочь?

Клеверный Ансамбль уже воздвигся впереди, уже раскинулся во всю ширь. Ручьи школяров и студентов слились в бурную реку. Дедушка посадил Лурию на плечи, и Веронике хотелось попросить о том же папу, но она сдерживалась, потому что уже слишком взрослая, чтобы кататься на плечах у папы.

— Ежевичка, тебя включили в группу стипендиатов, — объяснял напоследок папа. — Ты, конечно, поступила на платное, но все всё понимают. Так что ты будешь учиться вместе с самыми сильными и должна не осрамиться.

— А много их там? — испугалась Вероника. — Самых сильных?

— Вам все скажут. Наверное, как у Астрид — двадцать шесть плюс-минус пара человек. У нас стараются делать группы размером с севигу — это самое оптимальное число. Но разные институты и факультеты пользуются разной популярностью, поэтому распределение неравномерное.

Папа рассказал, что вот Вербалеон в целом — самый популярный институт, там каждый год больше всего школяров. В этом году мэтр Йогарис набрал аж тридцать одну группу. Но при этом тридцать из них — на факультетах изустного контроля и магического языка. Третий факультет, веселых и находчивых, даже одну-то группу каждый год набирает с трудом, поэтому у них платники и стипендиаты учатся вместе, и вообще этот факультет, возможно, скоро расформируют.

Но Вероника идет на Апеллиум, контрактный факультет. Это самый популярный факультет на Апеллиуме, и там групп обычно четыре.

— А Апеллиум вообще популярней Ингредиора? — ревниво спросила Астрид.

— Менее популярен. На Ингредиоре три факультета и обычно пятнадцать групп. На Апеллиуме — четыре факультета и обычно одиннадцать групп. Четыре на контрактном, по три на спиритуалистическом и розыскном и всего одна на вассальном. Но Провокатонис и в целом менее популярен, чем Риксаг.

— Ага… но если у Вероники группы четыре, а у меня пять?.. контрактный не такой популярный, как защитный?..

— Хватит мериться всякой чепухой, — поморщился папа. — У каждого института свои достоинства и недостатки.

— Но у Ингредиора же достоинств больше? — не сдавалась Астрид.

— Ингредиор… проще. Там главное — уверенность в себе. Но вот с тонкостями не так богато, в основном учат правильно направлять энергию.

— Туда даже тупорезы идут, — сказала Вероника. — Типа тебя.

Астрид аж поперхнулась. Вот это наглость. Откуда вдруг?

— Слышь, ежевичина… — произнесла она сдавленным голосом. — Ты чо такая дерзкая?

— Ну право призыва-то я уже получила, — пожала плечами Вероника. — Все, можно больше не терпеть.