Семья волшебников. Том 4

— Нет, — ответила Вероника.

Потому что это не было плохо.

Это было ужасно.

Ей теперь захотелось домой с новой силой. Потому что если дедушка Инкадатти здесь — дома его нет.

Вероника, конечно, не враждовала с ним, как Астрид. Он ее даже кое-чему научил, и Вероника его ни капельки не боялась. Но мысль о том, что он будет ее классруком, немного выбила ее из колеи. Потому что это дома он просто соседский дедушка, который любит собирать грибы, а здесь-то он классный наставник.

Но поначалу все шло нормально. Дедушка Инкадатти провел классный час… очень короткий, он даже в кабинет заходить не стал… и проводил всех в общежитие. Там он рассказал правила проживания и распорядок дня, сказал, что духа-служителя зовут Градзата, и велел через час идти в столовую, а пока что выбирать себе спальни… и старосту тоже выбрать.

Мальчишки ломанулись в левое крыло, и третью спальню сразу заняли два тролля и два гоблина, а вторую — два орка и два человека. В группе Вероники почему-то оказалось очень много народа хосог… странно, у Астрид их гораздо меньше. Может, хосог любят призывать? Или просто так совпало?

Бедному эльфу, который оказался единственным эльфом-мальчиком в группе, осталась только первая спальня… и вперед него туда вошел Бургужу. В дверях он еще остановился и сказал:

— О, мы соседи по комнате.

И широко улыбнулся.

А эльф окаменел лицом. По его щеке скатилась одинокая слеза.

Веронике было интересно на это смотреть, но пока она смотрела, остальные девочки разбежались по спальням. К счастью, свободных мест осталось аж три, потому что девочек-то четырнадцать, а спален-то четыре. Так что Вероника могла выбирать любую, кроме четвертой, где загадочным образом собрались только девочки из старых мистерийских семей.

Вероника огорчилась, потому что она тоже из старой семьи, да еще и дочь ректора… но вот так вышло. И те девочки тоже огорчились, но уйти никто не захотел.

— Придется дружить через стену, — сказала одна с сожалением.

— Да, нас тут пятеро, а мест в спальне четыре, — добавила вторая.

Действительно, остальные девочки оказались не из Мистерии. Более того, среди них и людей-то было только две. Вероника с минуту выбирала между пятой, шестой и седьмой спальнями… и выбрала пятую. Потому что через стену — четвертая, так что можно перестукиваться или провертеть дырочку.

Хотя… а зачем? Она их даже не знает. Только потому, что они тоже из Мистерии? Ну это не значит ничего. Может, ее новые соседки окажутся даже лучше.

С этими мыслями Вероника и переступила порог, волоча тяжелые чемоданы. До площади их нес папа, а в общежитие перенесли немтыри, но последние несколько шагов пришлось справляться самой.

В спальне оказалось красиво. Почти как у Астрид, только в других тонах. Четыре кровати с балдахинами, четыре стола, четыре тумбочки, четыре чулана. На стенах картины, за окном дремучий лес, которого в Клеверном Ансамбле нет, так что это волшебное окно.

У окна разбирала вещи девочка из ямстоков. С эбеновой кожей и заплетенными в косы лентами. Но она только махнула Веронике рукой, роясь в плетеной корзине.

Зато новой соседке обрадовалась другая девочка. Она сразу вскочила с кровати, и Вероника вздрогнула, потому что это оказалась огриха. На голову выше папы, шире дяди Жробиса, она нависла над Вероникой и пробасила:

— Приятного аппетита!

Вероника ничего не ела, но ей все равно стало приятно. И девочка-огр была симпатичной, хотя и большой. Светлокожей, широконосой, с тугим пучком волос и сильно накрашенной… нет, даже раскрашенной. Вокруг глаз было столько теней, что девочка казалась пандой.

— Приятного аппетита! — повторила она. — Я Бумбида!

— А я…

— На огрском это значит «Лепесток акации на ветру»! — не дала вставить слово Бумбида.

— Красиво…

— Тебе нравится? Мне тоже нравится! Я сама это придумала! Я не знаю огрского, он такой древний, что его никто не знает, даже прадедушка, а ему пятьсот лет! Но я тоже думаю, что это красиво!

Вероника попыталась ответить, но Бумбиде не требовался ответ. Она молола языком, как помелом, и всего за пару минут рассказала, что если тебе говорят «приятного аппетита», то надо ответить «приятного переваривания», потому что это угодно Люгербецу, а еще она обычно не так сильно красится, но сегодня особый день, и мама хотела, чтобы она была самой красивой на линейке, а чем больше косметики — тем красивее, это все знают, и раз все остальные вообще не накрашены, а Бумбида — вот настолько сильно, то она и правда самая красивая, и ей это мама сказала перед уходом, а мама была накрашена еще сильнее, потому что огры вообще очень любят косметику.

— Очень-очень! — подчеркнула Бумбида.

Вероника почувствовала себя уставшей. Она узнала слишком много нового за слишком короткий срок. К тому же Бумбида слишком уж нависала и подавляла.

— Дай ей хотя бы вещи разложить, — раздался скрипучий голос. — Иди сюда. Ты Вероника, да?

Вероника повернулась к четвертой соседке, которую до этого не замечала. Неожиданно ей пришлось опустить взгляд — четвертая девочка оказалась даже ниже ее… и намного. Она была ниже даже коробки, в которой привезла свои вещи… о Кто-То-Там, какая огромная коробка и какая маленькая у нее девочка.

Гномка. Вероника очень обрадовалась такой соседке, особенно после громадной Бумбиды.

— Привет, — сказала она. — А тебя как зовут?

— Свертхи, — коротко ответила гномка.

— А что это значит?

— Ничего не значит, это просто имя. Твое имя что значит?

— Не знаю, но точно что-то кудесное, — предположила Вероника.

Гномка была в синеньком платьице, красном колпачке и огромных черных ботиночках. А лицом — не как девочка, а скорее уж как тетенька. Как будто ей на самом деле лет двадцать пять, но она усохла до размеров ребенка… очень-очень маленького ребенка. Чуть побольше Лурии.

И у нее не было бороды. Вероника раньше думала, что гномы прямо рождаются с бородами — и мальчики, и девочки. Когда она писала вступительные экзамены, то сидела рядом с гноменком — и у него борода была, хотя и коротенькая.

— Я думала, у девочек-гномов тоже бороды, — простодушно сказала Вероника.

— Это ты с цвергами путаешь, — ответила Свертхи. — Не надо путать нас с цвергами. Почему все путают?

Вероника смутилась, растерялась и попыталась объяснить, что просто гномы и цверги низенькие и стремные, так что многие путают. Но, кажется, таким объяснением сделала только хуже, потому что Свертхи кинула в нее тапком.

— Глупый маленький ребенок, — подала голос девочка-ямсток. — Это же так просто запомнить. Цверги — низенькие, в доспехах и с бородищами. В одной руке у цверга топор, а в другой кружка пива. А гномы — крохотные и в колпачках. В одной руке у гнома кошель с золотом, а в другой волшебный гриб, от которого его колдобит.

Свертхи медленно стянула свой колпачок, и по плечам рассыпались золотые волосы. Она подумала-подумала — и кинула в ямсточку второй тапок.

— Да ладно, не сердись, — сказала та. — Вероника просто радуется, что попала в приличную компанию. И что она в ней не самая мелкая. И все — благодаря тебе. Только благодаря тебе.