Сэр

— У тебя часто бывает склонность редактировать свою реальность?

— Ты часто краснеешь каждый раз, когда лжешь? Потому что если так, то это серьезный знак, Турбо.

— Я не краснею. Мне жарко.

— Из-за меня?

— Нет!

— Ну же, — настаивает он, оглядывая меня горящими глазами. — Я неотразим, и ты это знаешь.

Я прищуриваюсь, глядя на него, и очень медленно отвечаю:

— А еще ты слишком похож на своего старшего брата, мистер Уэст.

Как я могла не догадаться, что это Александр Уэст, когда столкнулась с ним прошлой ночью? Он же точная копия Эйдана. Даже характером похож на Эйдана… ну, того Эйдана, что был раньше.

И ладно, мне и в голову не приходило, что это его брат, потому что по какой-то непонятной причине я предположила, что Алекс — долговязый подросток, который съехал с катушек. Но, быстро подсчитав, понимаю, он же всего на восемь лет моложе Эйдана и ни в коем случае не похож на долговязого подростка с эмо-стрижкой и всем, что связано с бунтарской стороной жизни. Нет, нет, напротив, этот чувак — мужчина. Гребаный мужчина. Сногсшибательный.

Я протискиваюсь мимо него, не удивляясь, что он, посмеиваясь, следует за мной по пятам.

— Вчера вечером ты, кажется, не была уверена, что это я, Айви Монткальм.

Мои плечи напрягаются, когда я слышу свое имя в его устах. Я оборачиваюсь и останавливаюсь.

— А ты точно знал, кто я.

Он останавливается передо мной.

— О, я знаю о тебе все. Трудно не знать, когда Стивен болтает мне о тебе каждые пять секунд.

Мои губы приоткрываются от удивления.

— Значит, ты знаешь, почему я здесь.

Теперь, когда он смотрит на меня, его улыбка становится мягкой.

— Я знаю, почему ты здесь. — И затем он быстро добавляет: — Хотя я с этим не согласен.

Я бросаю на него взгляд.

— Почему?

Интересно, думает ли он, что я не заслуживаю того, чтобы быть здесь? Ненавидит ли меня так, как, должно быть, ненавидел Эйдан до аварии. От этой мысли у меня скручивает живот.

— Потому что ты не вернешь его, — отвечает он.

Мое сердце болезненно бьется.

— Почему ты так уверен?

— Рут мертва, он потерял свою компанию и снова начал выплескивать свой гнев. Тот Эйдан, которого ты пытаешься из него сделать, уже не будет прежним человеком, потому что ты не сможешь повторить тот же путь, а даже если бы и смогла, ты не сможешь развивать его в нужном тебе направлении. — Он подходит ближе, опускает голову и тихо говорит: — Мы непредсказуемые существа.

Теперь его очередь проскальзывать мимо меня. Я поворачиваюсь, следя за его движениями.

— Так почему же ты тогда здесь, Алекс?

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, останавливаясь на полушаге.

— Я здесь для того, чтобы собрать осколки.

Я поджимаю губы.

— И что это должно значить?

Он мягко улыбается, теперь в его голосе звучит сочувствие, и отвечает:

— Это значит, что с этого момент ты должна положиться на меня, Турбо. Тебе понадобится плечо, на котором ты сможешь выплакаться, и ты будешь часто это делать. Я люблю своего брата, но он сейчас придурок, и Эйдан причинит тебе боль.

Он уже это сделал.

Я странно смотрю на Алекса, нахмурив брови, потому что…

— Ты гораздо более склонен к самоанализу, чем я думала.

Его улыбка становится ленивой

— Слышала обо мне, Айви?

— Раз или два.

— Хм. — Ему даже не интересно узнать. Он просто отворачивается и машет рукой. — Что ж, я бы сказал, пришло время познакомиться со мной поближе.

И он уходит.

8

Айви

Я сижу в вызывающем клаустрофобию офисе и фотографирую все подряд, прокручивая в голове слова Алекса. Это длительный процесс. Стивен очень помогает, и я знаю, что он тоже сейчас ломает голову над этим, вот почему даже не потрудилась сказать ему, что встретила брата Эйдана.

Я не могу перестать думать об этом парне. Тьфу. Несколько раз качаю головой, отгоняя тепло, которое испытываю от тех дерзких улыбок, которыми он одаривал меня. Они слишком похожи на улыбки Эйдана, да и думать о его младшем брате таким образом неправильно.

Я так запуталась в себе.

Через некоторое время начинаю понимать, на что обращать внимание. Я проверяю соотношение долга к собственному капиталу. Стивен вкратце рассказал мне об этом в своем сообщении. Я проверяю чистую прибыль и оценку бизнеса. В этой подборке есть компания, которая зарабатывает целое состояние на продаже хоккейных шайб. Что за хрень? Вот как я понимаю, что с непоколебимым упорством можно добиться успеха в жизни, продавая что угодно.

Мысленно проклинаю Эйдана. Он был так холоден со мной.

— Я даже не буду называть его по имени, — сердито бормочу я. — Потому что это не мой Эйдан. С этого момента он мистер гребаный Уэст, и Уэст может отсосать.

Я, конечно, не это имею в виду. Просто выпускаю пар, потому что это отстой.

Он не заглядывает ко мне, чтобы проверить, как у меня идут дела. Я даже не знаю, что тот делает. Вся цель работы его ассистентом заключалась в том, чтобы мы прошли через это вместе.

К тому времени, как я заканчиваю, уже без десяти пять. У меня на столе лежат две стопки документов. Одна большая — для компаний, которые отстой, а другая — те, что выглядят многообещающими. Я вымотана. И просидела на жестком деревянном стуле все это время. У меня слипаются глаза, потому что освещение здесь угнетающее. В этой комнате не хватает только котла и сумасшедшей ведьмы. Думаю, сейчас я предпочту ее Эйдану.

Я потираю лоб, размышляя, стоит ли мне идти к нему. У меня такое чувство, что ровно в пять часов он высокомерно войдет в эту комнату. Эйдан, вероятно, думает, что я потерпела полный провал. Скрежещу зубами, просто представляя это. Он будет выглядеть самодовольным и получит огромное удовольствие, увидев меня в таком положении. И, наверное, предположит, что я отправлюсь домой. Словно мало того, что он думает, будто я жадная до таблоидов сучка, раз знаю все о Нине гребаной Гамильтон, так он еще должен узнать, что я нихера не справляюсь с этой работой.