Сэр

Затем на его лице появляется странное выражение, будто Эйдан внезапно опомнился. Он тут же отступает назад и моргая, разрушая момент.

— Уберите файлы, — говорит он мне ровным голосом. — Завтра мы начнем снова, мисс Монткальм.

Я скрываю свое облегчение.

— Я с нетерпением жду начала с чистого листа, мистер Уэст.

Эйдан бросает на меня быстрый взгляд. Я вижу этот жар в его взгляде, когда он скользит по мне, быстро, но тщательно изучая. Мои щеки горят, когда я замечаю в его взгляде что-то знакомое. Голод…

Он пристально смотрит на меня, движение его груди замедляется. Затем тот тихо говорит:

— В будущем было бы разумно, если бы вы надели юбку подлиннее, мисс Монткальм.

Мое сердце подскакивает к горлу.

— Я не знала, что вы смотрите, сэр.

Он не ухмыляется, как я ожидала. На самом деле, тот выглядит до боли серьезным, когда заявляет:

— Ни один мужчина, у которого есть пульс, не устоит перед парой таких ног, как у тебя. Ради нас обоих, носи юбки подлиннее. Я ясно выражаюсь?

Это просто дико неуместно с его стороны, и все же…

Я сглатываю.

— Ясно.

— Если ты пытаешься убедить меня, что когда-то была личным ассистентом, тебе нужно проявить больше усердия, — предупреждает он, и на его лице снова появляется маска невозмутимости. — В противном случае твои часы здесь сочтены. Продолжай тратить мое время впустую, вмешивайся в личные дела, которые тебя не касаются, и ты, блядь, окажешься там, откуда приехала.

Гребаный дикарь.

Я сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от его прощального взгляда, полного подозрения, словно он видит меня насквозь. Затем Эйдан уходит, а я практически падаю на ближайший стул. Мое сердце бешено колотится от ужаса, что он так пристально разглядывает меня, а мое тело готово воспламениться от того, с каким жаром тот смотрел на меня. Я опускаю взгляд на свои ноги и показываю им большие пальцы.

— Отличная работа. — Думаю, эти малышки спасли меня от увольнения. Слава Богу.

Выкинув все бумаги, я возвращаюсь в свое гнездышко. Я выкашливаю еще одну паутину, но это ничего, Филот может поцеловать меня в задницу. Падаю на свой унылый маленький диван и оглядываю свою унылую маленькую комнату. Умираю с голоду, но я не ходила в продуктовый магазин. И не знаю, сколько десятков километров мне нужно проехать на автобусе, чтобы добраться до ближайшего.

Будто Тильда читает мои мысли, я бросаю взгляд на кухню и замечаю пакет. Подхожу к нему и заглядываю внутрь. Достаю записку.

Привет, Айви

Мистер Уэст отправил меня сегодня с поручением купить тебе кое-какие продукты. Я не знаю, что ты ешь, поэтому купила тебе яиц, фруктов и мяса. Думаю, этого хватит, чтобы продержаться до завтра, а к тому времени ты сможешь написать мне список.

Тильда

Я поднимаю взгляд, нахмурив брови. Уэст послал ее сделать это? Тот самый Уэст, который все время грозится уволить меня за бесполезность, но знал, что я останусь здесь, когда пробьет пять часов. А это значит, что все это взаимодействие было напрасным.

Надежда опасна. Это действительно так. Я не позволю ей расти внутри меня. Пока нет. Не тогда, когда мне пришлось наблюдать это душераздирающее зрелище сегодня утром, и я не знаю, придется ли мне повторить это с какой-нибудь другой сучкой в том сучьем гнезде, из которого он, очевидно, их вытаскивает.

Но это хорошо. Пока я не думаю об утренних словах Алекса, это… многообещающе.

Я готовлю себе ужин из немногих ингредиентов, которые у меня есть, а затем делаю запись в своем дневнике.

Страдание — это наблюдать, как другая ласкает твоего любимого мужчину. Страдание — это наблюдать, как он смотрит на меня без той страсти, которую ты считала само собой разумеющейся. Страдание — это знать, что любовь, которую ты разделяла с ним, теперь — блеск прошлого, о котором он забыл.

Страдание — это вспоминать все в мельчайших подробностях.

Страдание — это наблюдать за тенью Филота на потолке спальни. Он наблюдает за мной, и я не могу заснуть в таких условиях, поэтому встаю.

Я звоню Ане, а потом начинаю распаковывать свои вещи.

9

Эйдан

Сиденья в самолете…

Кресло в салоне, пальцы, перебирающие мои волосы…

Тело в моей постели…

Фотография в моем телефоне…

Рут говорит мне отпустить…

***

«Да, сэр».

Я, блядь, не могу уснуть.

«Пожалуйста, сэр».

В тишине роюсь в своих мыслях, сомневаясь в собственном здравомыслии, и в моем мозгу проносятся фрагменты, в которых я не уверен, что придумал.

«Трахните меня, сэр».

Я выскальзываю из кровати.

Я схожу с ума, схожу с ума, схожу с ума.

Уверен, что никогда раньше не слышал голоса Айви в своей голове, но внезапно этот гребаный голос вторгается в меня, умоляя трахнуть ее, называя меня «сэр», будто она делала это тысячу раз до этого. Голос направляется прямо к моему члену, этому гребаному дремлющему органу, который не реагирует ни на какие прикосновения.

Я несусь вниз по лестнице на кухню. И останавливаюсь перед ее дверью. Снизу виднеется свет. Эта несносная женщина все еще не спит. Как мне поправиться, если человек, который должен мне помогать, не ложится спать допоздна? Что, черт возьми, та вообще там делает? Комната примитивная и разваливающаяся, и она ни с кем не может поговорить.

Разговаривала бы Айви с кем-нибудь, если бы могла?

Не знаю, почему эта мысль гложет меня.

Она мне не нравится. В глубине души не чувствую ничего, кроме негодования от одного ее присутствия. Кажется, я почему-то злюсь на нее. Это приводит в бешенство, потому что в то же время мое существо продолжает воспроизводить ее голос в моей голове, произносящий воображаемые слова, такие как «сэр, трахните меня». Я слышу ее стоны, даже чувствую, как ее язык скользит по моему члену.