Серая эльфийка

Здесь нет иерархии. Все равны, и каждый вправе высказывать свое мнение. Его обязательно внимательно до конца выслушают, ни разу не перебьют. Затем негласные правители города примут конкретное решение, удовлетворяющее интересы всех. Освободившееся место в «большой восьмерке» мечтает занять еще один участник собрания – Ювелир. Именно он был правой рукой Добровольского, и сейчас «семеро тайных» решали, достоин ли этот человек пополнить их ряды. Говорить Ювелиру положено последним. И его слово определит, будет ли поделен бизнес прежнего хозяина, или заместителя признают равным членом стаи.

– Сувенирщик ласты завернул. Но должок оставил. Нехорошо получилось: общак потратил, а товар ментам ушел. Думаю, будет правильно, если компенсируем облом с барышами, распределив дела прежнего хозяина поровну. – Первым высказался бизнесмен, практикующий крупные финансовые махинации.

– Сперва надо наказать беспредельщиков, – предложил тренер, банда которого специализируется на заказных убийствах, грабежах и вымогательствах. – Это не наезд. И не залетные. Мусора уже почти вычислили того, кто устроил мочилово. Пусть козлы по нашим законам ответят.

– Разорвать слаженный организм на части проще, чем попытаться дать ему новую жизнь, – вступил в разговор фармацевт, выпускающий поддельные лекарства и торгующий человеческими органами. – Да и не получится поровну – всем кусков не достанется. Справедливо устроить что-то вроде аукциона: предложивший большую сумму башляет ее в общак и забирает то, чем конкретно заинтересуется. А кому ничего не достанется, поделят деньги.

– Верно базарите, – в свою очередь согласился ресторатор, содержащий игровые дома и притоны. – Но с нами Ювелир. Ему получится облом. Пусть докажет, что не хуже Сувенирщика, – принесет сюда головы виновных фраеров. Потом дадим ему время на возвращение долга. Если справится – дела его.

Директор интерната, регулярно пополняющий рынок «живым товаром» из своих несовершеннолетних воспитанников (как мальчиков, так и девочек), вставил свое слово:

– А почему вы думаете, что жмуров нашинковали несколько бойцов? Менты утверждают, что их порезала баба. И я спрашиваю вас: это какой должен быть фарт, чтобы одной урыть четверых жиганов с волынами? А если это не случайность? Что, если кто-то задумал кипишнуть, попер, как трактор, и нанял отмороженную? Нет, брать суку нужно живой. Пусть ответит. А мы на раз выкупим ее. Вот тогда и покуражимся, и красной юшкой умоем, и калгана лишим.

Блатные одобрительно закивали.

– Кроме того, нельзя отбрасывать версию, что операцию могли устроить чекисты, а она – их спец. Догоняете, что ФСБ перед операми не отчитывается? – развил тему полковник, работающий в военкомате и наживший не один миллион зеленых на торговле «белыми» билетами.

– Не бздите, полукаем. Если масть выпала Ювелиру разрулить понты, пусть так и будет. Тем более он с покойником давний кент, – последним заговорил доктор химических наук, в лаборатории которого изготавливают героин. Затем поглядел на восьмого, еще не признанного члена компании и продолжил: – Но заменить собой Сувенирщика не сможешь. Добровольский сам имел власть. А не она его. А что ты можешь предъявить? Короче, я за раздел.

Ювелир, он же Угрюмый, он же Шура Щукин, усмехнулся и подумал: «Тоже мне паханы. Больше половины из этой шоблы на зону ни одной ходки не сделали. А тужатся по фене ботать. Мне, отмотавшему десятерник строгача, смешно слушать. Значения некоторых слов пацаны сами не понимают. Но порожняк не гонят. И все же воры в законе уже не те. Неужели правда думают, что депутат сам додумался студенток через кадровое агентство в турецкие гаремы поставлять? Или рынок в одиночку крышевал? А может, покупателей табакерок и слоников лично зазывал? Я даже больше него самого владел ситуацией. Поэтому уверен, что добазарюсь и займу место шефа». Вслух же Угрюмый выдал:

– Отвечаю, что на правилку мокрушницу за патлы притащу и за Леньку спрошу, как с гада, век воли не видать. А насчет общака расклад такой: назовите конкретную цифру и укажите реальный срок – верну. Беса не гоню, потому как у Сувенирщика не колотил понты и дело знаю. Как это устрою, определитесь: реальный авторитет или фуфло вам впаривает Ювелир.

Глава 19

Крайтис

Темных обогнать не удалось. Хаэлхар со своим войском, превышающим наше по крайней мере раз в пять, уже расположился напротив заваленного камнями входа в Шакрун. Легкое подрагивание почвы под ногами подсказывало, что дракон в ярости и пытается разрушить пещеру.

Поприветствовав архимага дроу, я предложил помощь. Хаэлхар отмахнулся:

– Крайтис, у меня сорок магов и тысяча воинов, разве этих сил недостаточно, чтобы справиться с черным? К тому же светлые эльфы успели показать, на что способны.

Последнюю фразу он сказал с явным пренебрежением. Понимал, что грубить не в наших интересах, поэтому пропустил колкости мимо ушей и ответил:

– Брось, мы же с тобой давние знакомые. И ты прекрасно знаешь, каковы возможности архимага. Не спорю – ты колоссально силен, но не будь настолько самоуверен. Вот вдвоем мы однозначно одолеем чешуйчатого. К тому же запретить ты не сможешь, я имею полное право участвовать в этом мероприятии.

Хаэлхар не уступал:

– Светлые несколько дней назад уже пытались нам помочь, и мы оба знаем, чем это обернулось. Кстати, одну услугу ты все же можешь оказать. – Архимаг усмехнулся и протянул мне запечатанный магией свиток (такой не удастся незаметно вскрыть и прочесть). – Королева Леяра просила передать это послание лорду Гедеону.

– Хорошо, передам. А насчет предательства не беспокойся: я, Крайтис, – сын Светлого Леса, обещаю, что ни один темный эльф не пострадает от оружия или заклинания моих подчиненных во время освобождения Шакруна.

Хаэлхар ухмыльнулся моему «во время освобождения». И он, и я понимаем, почему я именно так сказал. Тем не менее здравый смысл взял верх. После раздумий, длившихся около шестидесяти ударов сердца, дроу согласился:

– Ладно, сила второго архимага действительно пригодится. Но есть несколько условий: во-первых, светлые эльфы не станут оспаривать право дроу на сохранение территории за ними; во-вторых, в случае успешного считывания данных о сокровищнице дракона ваша доля составит только четверть; и, в-третьих, командование операцией буду осуществлять я.

– Третья часть наша, и по рукам, – чувствовал, что можно поторговаться.

– Хорошо, тридцать процентов, и договорились.

– Нет, третья часть – это тридцать три. Но шкуру и клыки делим пополам.

– Так и быть, – сдался темный архимаг. – Штурм перенесем на утро. Не думаю, что даже черному дракону удастся раньше вырваться наружу. Вот и мы торопиться не станем. Прикажи своим разбить лагерь, а сам ко мне в палатку на совет – обсудим детали. А потом угощу тебя превосходным гномьим элем.