Серая крепость

— Га-га-га-га!

— Слушай, как тебя зовут?

— Толик… Анатолий.

— Да тебе, Толик, за полжизни столько денег не заработать, чтобы за эту тачку расплатиться. Ну, разве что, за ремонт и запчасти года за три сможешь наскрести, если одними макаронами будешь питаться, — пояснил ситуацию Борода. — Ладно, замяли. Никто из нас не обнищал из-за этого, а кое-то — не будем показывать пальцем, хотя это был Слонёнок — ещё и в прибыли остался. Пиво пьёшь? Ну, тогда садись и пей вместе со всеми.

За пивом и шашлыками из остатков мяса вымершего оленя и выяснили, что за фрукт этот автомастер. Как и говорил Андрон, родом из глухой деревни, до армии успел поработать механизатором. А служил в разведбате мотострелковой дивизии. Серёга, естественно, насел на парня, выпытывая, каким тот владеет оружием, преподавалась ли у них рукопашка, умеет ли маскироваться и расшифровывать следы. Барбарин оценил умение парня водить и ремонтировать тракторы и мотоциклы, а Верзила — знание того, как за какими огородными и садовыми культурами следует ухаживать, и даже как деревянный дом построить.

— А мне он понравился тем, что по-деревенски честный и ответственный, — резюмировал Владимир, когда парень отошёл отлить просящееся наружу пиво. — Ни в бега не подался после такого залёта, ни вину не отрицает, да и «отработать» рвётся.

— Плохо, что твой подчинённый, — покачал головой Беспалых. — Пасовать перед начальником будет.

— Похоже, скоро я перестану быть его начальником…

— Уволишь, что ли, пацана? — возмутился Борода.

— Скорее, уж сам уволюсь, — вдохнул «бизнесмен» и рассказал о разговоре со «смотрящим по городу».

Прервался только единожды, чтобы попросить Толика погулять по участку, «пока мы по сугубо нашим делам перетрём».

— Неужто действительно в эту сраную Доминикану рванёшь? — удивился Юрка.

— Да сдалась она мне! — фыркнул Андрон. — Это ты «за бугор» не ездил, а я со своей «холерой» пару раз побывал. Чужие мы там, Юра! Были, есть и будем чужими. Туда смотаться — себя заживо похоронить. Даже с баблом если. Я уж лучше Вовку попрошу, чтобы он мне подыскал время и место в прошлом, где я смог бы себя проявить. Только подальше от нашего бардачно-кровавого настоящего.

— Пропадёшь один, — задумчиво выдал Сергей. — В какое время ни сунься — пропадёшь. И чем дальше в века лезть, тем больше вероятность того, что пропадёшь. Да и кровищи, насколько я помню историю, всегда было, если не по горло, то по колено — точно. Люди же — такие твари, что их хлебом не корми, только дай друг другу кровушку пустить. Если не за власть, так за богатство. Даже копеечное. В нашем веке уже не выйдешь к людям с речами: «здрасьте, я тут заблудился, дайте водицы напиться, а то так кушать хочется, что даже переночевать негде и не с кем». Документы требуются! А в те времена, когда никто документы не спрашивал, лучше тебе, такому красивому, в чуднОй одежде и с чем-то позвякивающим в карманах, при оружии быть. И то не гарантия, что во сне не пристукнут.

— Там ещё другие сложности нарисовываются, — «вставил пять копеек» Володя. — Первый — это язык. Даже русский, не говоря уже об иностранных, которые у почти всех нас на уровне «Май нейм из Васья». Второй — сословная принадлежность. В двадцатом веке — без бумажки ты букашка, а раньше — без титула ты какашка. Ну, и чем заняться, чтобы бездельем к себе внимание не привлекать?

— Неужели я, механик, не смогу работу найти?

— Пожалуй, сможешь, если на высокоразвитую цивилизацию настроишься.

— Андрей Иванович, может я тогда пойду? — «нагулявшись», вернулся автослесарь.

Друзья переглянулись.

— Да садись за стол, хватит бегать. Доедай шашлыки, а то, небось, дома жрать нечего, — махнул рукой Сергей. — Информацию мы от твоего шефа уже приняли, и у нас умозрительный спор разгорелся: если бы существовала возможность перебраться в какое-нибудь прошлое, то где нам, людям середины 1990-х годов, было бы проще устроиться?

Судя по тому, как парень усердно жуёт подхваченный с блюда кусок шашлыка, десантник не ошибся по поводу потребностей молодого организма.

— Да где угодно. Только не в одиночку, а толпой. Как говорят у нас в деревне, вместе и батьку бить легче. Главное — какую цель при этом… переселении перед собой поставить. Если просто прожить до старости, сидя на жопе ровно и ни во что не вмешиваясь, то надо в какую-нибудь глушь забиваться. Только бы там можно было хлеб выращивать, чтобы ноги с голода не протянуть.

— Гы-гы… «Сидя на жопе ровно»! Хорошо сказано!

— Если власти хочется, то в какой-нибудь античный город-государство, где даже небольшой толпой можно её взять, а потом начать примучивать такие же соседние городки. Ну, а если прогресс двигать, родной стране помочь развиться и против врагов выстоять, то либо за десяток лет до Орды, либо к Петру Первому. Он, как я по школьной программе помню, не шибко оглядывался, кто какого рода. Лишь бы человек толковый был.

— Вот, Юрка! Человек стратегически мыслит, а ты — «с тремя бабами в глухую тайгу»! — засмеялся Серый.

— Три бабы ни в тайге не помеха, ни в античности, ни в Киевской Руси. И уж тем более — при Петре, — отмахнулся Барбарин.

— Тогда тебе обрезание надо сделать, — громогласно заржал Костя. — Хочешь, прямо сейчас устрою? У меня в предках ребе был, в генетической памяти должны навыки остаться.

— Только после тебя, — сделал приглашающий жест Борода. — Сам-то необрезанный, а мне ни религия, ни народные обычаи не позволяют.

— Блудить с тремя бабами сразу они тебе позволяют, а вот обрезаться, как положено многожёнцу, так нет?

Вот и съехали с темы, перейдя к традиционной для таких посиделок пикировке…

4

Смех смехом, а разговор с Панкратом Андрей воспринял с полным серьёзом. И по поводу подготовки «путей отхода» задумался не менее серьёзно. Поэтому в тот же вечер долго ворочался перед сном, прикидывая, чего он от хочет в кажущейся столь заманчивой иновремённой жизни.

Нет, «сидеть на жопе ровно» он точно не сможет. Не та натура. Цену себе, как механику, он хорошо знает: и образование, и опыт позволяют не просто разобраться в любом механизме с шестерёнками, кривошипами и кронштейнами, но и самому что-нибудь выдумать, как это делал, готовя автомобили к «проходимческим» рейдам. То есть, на заводе каких-нибудь Демидовых очень быстро дело поставит так, что это будет самое передовое в мире производство. Власть? Да ну её нафиг, эту власть. Как руководитель пусть и небольшого, но собственного коллектива, знает он прекрасно, что чем больше власти, тем больше обязанностей. И ответственности перед людьми. Вон, даже ещё не может придумать, как объяснить людям, что они скоро поменяют «хозяина». Может, при том человеке им будет даже лучше, чем сейчас, но, как написано у Экзюпери, мы навсегда в ответе за тех, кого приручили. А значит, изгложет Андрея совесть, если станет хуже.

С другой стороны, правы Беспалых и Жилин: одному в другом времени пропасть проще простого. Только кто согласится с ним отправиться туда, куда невозможно отправиться? Отчаявшихся, «не вписавшихся в рынок», как выражается одна пренепреятнейшая рыжая морда, полным-полно. Даже среди его знакомых. Только одни «сели на стакан», другие колются или курят «траву», чтобы забыться, третьи плачут о том, какие они непризнанные гении, не отрывая спины от родного дивана. Четвёртые не вылезают с огородов, чтобы запастись на зиму картошкой, и ни о чём другом слышать не хотят. Пятые крутятся в околокриминальных кругах, и даже разговаривать с ними на эту тему опасно: если бандитам не «стуканут», то, попавшись на какой-нибудь мелочи, сдадут его с потрохами ментам или «конторским». А последние за такое уцепятся, крепче клеща. И хрен уже «сбегаешь» на поиски какого-нибудь клада в прошлом, чтобы не с пустыми руками идти в другое время.