сердце на двоих

— Отлично, — Джон направился к двери, но внезапно остановился. — Кстати, вы умеете говорить с шотландским акцентом?

— Не задерживайся, — Шерлок торопливо открыл перед ним дверь, — нехорошо заставлять сержанта ждать.

Лестрейд начал рассказывать о первом деле, но Шерлок слушал рассеянно, сосредоточив часть внимания на происходившем в коридоре. Реплик Джона он разобрать не мог, но пронзительный голос Салли был хорошо слышен. «Те слова насчет постели», «засосы на шее» и «улыбается» он выслушал спокойно, но на фразе «злоупотреблять доверием» потихоньку толкнул ногой намеренно не закрытую им до конца дверь.

— Джон, он просто сам не свой, — говорила Салли. — Неужели вы этого не замечаете? Ради всего святого, он на самом деле извинился! — Шерлок окончательно перестал прислушиваться к Лестрейду. — Каково ему будет жить с этим, когда он поправится? А я-то думала, что вы его друг...

Шерлок почувствовал, как его внутренности словно скручиваются в узел от ярости. Он едва удержался от того, чтобы выскочить в коридор и заткнуть эту чертову дуру. Салли ухитрилась напасть на единственный довод, важный для Джона с его сводящим с ума благородством.

Он навострил уши, прислушиваясь к тому, что ответит Джон, и готовясь вмешаться в случае необходимости. Лучше уж раскрыться перед всем Скотланд-Ярдом и расхлебывать последствия, чем позволить Донован убедить Джона.

— Простите, Салли, — сказал Джон. — Я знаю, что у вас добрые намерения, но вы не знаете, о чем говорите.

Это звучало лучше, чем Шерлок мог ожидать.

— Шерлок действительно во многом изменился. Но если не считать зрения, все эти перемены — не следствие травмы. В целом же я думаю, что наша личная жизнь — не ваше дело.

Услышав приближающиеся шаги, Шерлок толчком ноги захлопнул дверь и повернулся к Лестрейду. В тот же момент Джон резко распахнул ее, подошел к Шерлоку и решительно взял его за руку. Почувствовав его напряжение, Шерлок прислонился к нему плечом.

Лестрейд отвлекся на телефонный звонок, и Шерлок повернулся к другу.

— Ты в порядке?

— Все хорошо, любимый, — тихо сказал Джон, но его тон противоречил словам, а по направлению звука было понятно, что он смотрит в пол. Шерлок подтолкнул его локтем.

— Ты снова сказал это.

— Прости, что? — с отсутствующим видом переспросил Джон. — Ах, да... Извини.

— Я же говорил, это... — Шерлок оборвал себя. — Мне нравится.

По возросшему ощущению внимания он понял, что Джон поднял голову и смотрит на него, и внезапно почувствовал острое желание оказаться дома, в объятиях Джона, чтобы никто не стоял между ними и не надо было беспокоиться ни о чем, кроме них двоих. Он поймал себя на том, что невольно тянется вперед, и остановился. Интересно, можно прочитать эти мысли на его лице?

— Извини, — добавил он.

Джон выдохнул с облегчением.

— Все в порядке, — сказал он, и Шерлок снова услышал улыбку в его голосе.

Раздалось деликатное покашливание. Шерлок осознал, что Лестрейд давно закончил телефонный разговор, и повернулся к нему.

— Ну что там дальше? Продолжайте! — нетерпеливо взмахнул рукой он, одновременно с этим незаметно прижимаясь щиколоткой к ноге Джона. — У нас мало времени!

К концу разговора его терпение истощилось окончательно. Джон подал ему пиджак, продолжая болтать с Лестрейдом — подумать только! — о том нудном вечере, когда заставил Шерлока смотреть фильмы о Джеймсе Бонде.

— Думаю в следующий раз попробовать показать ему что-нибудь из «Монти Пайтона», — зловеще пообещал Джон.

— Блаженны сыротворцы! — воскликнул Лестрейд. Почему-то эта абсурдная фраза развеселила Джона, и он с готовностью ответил:

— Думаю, он имел в виду всех производителей молочных продуктов![9]

Мужчины расхохотались. Шерлоку это совершенно не понравилось.

— Пошли уже, Джон, — нетерпеливо сказал он, переминаясь с ноги на ногу у двери.

Смех затих.

— Удачи, — пожелал Лестрейд. — Хотел бы я посмотреть на его реакцию.

— Вы не поверите, — сказал Джон. Слава богу, он хотя бы направился к выходу. — Представьте себе, он пристрастился к развлекательным передачам после дела Конни Принс. Кроме... — словно споткнувшись, он резко втянул воздух и замер как вкопанный.

Черт.

Шерлок крепко взял за руку не сопротивляющегося Джона и потащил его за собой к лифтам, на ходу попрощавшись с Лестрейдом. Будем надеяться, что Джон достаточно в себе, чтобы найти выход из здания, подумал он. Так и вышло, и они в полном молчании уселись в такси.

— Ничего страшного, конечно, — сказал Джон через какое-то время. Его голос звучал приглушенно — он отвернулся к окну. — Итак, ты оставил меня в дураках. Притворился, что полностью увлечен той передачей по телевизору, чтобы я ушел и не мешал тебе связаться с Мориарти.

У Шерлока появилось ощущение, что пора извиниться, но он не мог сообразить, с чего начать, и промолчал.

— Ты соврал мне и о том, что отдал карту памяти Майкрофту. Все это мелочи, — по голосу было не похоже, чтобы он убеждал себя.

— Прости, Джон.

— Все в порядке. Ложь бывает разная, верно? — он прочистил горло. — Почему-то она звучит более правдиво.

Дома обстановка стала еще более напряженной. Джон приготовил обед, который Шерлок послушно съел, хотя не был голоден. Потом он уселся в свое кресло и тихим, невыразительным голосом прочитал маявшемуся на диване Шерлоку свежие отчеты от Майкрофта. К вечеру Шерлок понял, что с него довольно.

— Почему бы тебе просто не наорать на меня и не покончить с этим? — потребовал он.

Мгновением позже Джон навис над ним.

— Я могу сделать это, — сказал он, и Шерлок невольно отшатнулся от его тона и неожиданного приближения. Джон всегда внимательно следил за тем, чтобы не напугать его резким жестом, и Шерлок успел забыть, насколько быстро он умеет двигаться.

— Ты, долбаный идиот, — он не кричал, но так было только хуже. — Как ты мог отправиться один к этому психопату и убийце в долбаный закрытый бассейн, не сказав ни единого долбаного слова о том, куда отправляешься, и оставив своего долбаного лучшего друга за бортом?