Серебро и сталь

— Милорд, — подобострастно поклонился Виктор Тодден, — вести из Даррендорфа.

Джонат едва заметно улыбнулся: Даррендорфы сдались, и, хотя они пока ещё не присягнули, лорд Карпер считал их покорёнными. Он очень удачно запугал их, как и Аллетов, и, если продолжать в том же духе, они склонятся.

— Говори, — приказал Джонат.

Тодден замялся, нервно закусывая губы. Его костлявое вытянутое лицо было похоже на оголённый череп. Он сунул руку за пояс и извлёк оттуда незапечатанный свиток.

— Они подходят к Даррендорфу, милорд, — тихо ответил он, отдавая Джонату письмо. — И явно намерены его штурмовать.

— Для них составит проблему отбить атаку? — хмыкнул лорд Карпер.

— Но их тысяч пятьдесят, не меньше…

— Бред. — Джонат поднял на Тоддена равнодушный взгляд. Пятьдесят тысяч — баснословное количество, даже Штейнберг, при всём своём богатстве, не собрал бы столько. — Ты хочешь сказать, что я должен бросить все свои силы к какому-то жалкому Даррендорфу? Нет, для решающей битвы время ещё не пришло.

— Но что же делать, милорд? — нерешительно вопросил Виктор, переминаясь с ноги на ногу. Ему было явно жарко в покоях лорда. — У барона Хейли всего полторы тысячи человек, и…

— Он пока ещё не барон, — поправил его Джонат. — Но передай ему, что станет им, если удержит Даррендорф. — Заслуги хейлинского бастарда перед лордом Карпером были куда более выдающимися, чем заслуги того же Тоддена. — Я бы посоветовал ему прикончить Волберта и его щенка. Зачем Штейнбергу штурмовать замок, у которого не будет властителя?

— Щенка? — переспросил Тодден, в его глазах вспыхнул краткий ужас. — То есть мальчишку? Но…

— Чтобы некому было потом претендовать на замок, ты, дубина! — В его голосе на миг проскользнула злость, но тут же погасла. Джонат несильно ударил кулаком по подлокотнику кресла, заставив Виктора вздрогнуть. — Девчонку пусть оставит, она угрозы не представляет. А если он женится на ней, то только укрепит свои права. Немедленно исполняй.

— Слушаю, милорд, — угрюмо отозвался Тодден. — И ещё кое-что…

Джонат вопросительно взглянул на него, но Виктор молчал. Если боится приносить плохие вести, то зачем тогда пришёл?

— Милорд, мы потеряли Бейкер и почти весь Серебряный залив. Это явно бьёльнские, я не знаю, кто… У них зелёная спираль на сером флаге.

— Остхены, — плюнул Джонат, которого с детства натаскивали в геральдике. — С этим я разберусь, не беспокойся. — Стоит только написать матери, как она тут же пришлёт к нему нужное количество кораблей, чтоб отбить залив. — Что-то ещё?

— Нет, милорд.

— Тогда убирайся.

Вскоре дверь за Тодденом закрылась, и Джонат облегчённо выдохнул. Он поёжился, подышал на замёрзшие руки, натянул на них плотные шерстяные перчатки с меховой оторочкой. Не помогало — холод словно поселился у него внутри и пробирал оттуда. Не спасало от этого ни вино, ни виски, ни горячее молоко. Джонат не знал, что делать. Хотелось просто вырвать себе сердце — и вместе с ним избавиться от боли. Хотя, наверное, эта боль уже никогда не пройдёт.

Одним из немногих утешений для него сейчас были письма матери. Они хоть и не отличались теплотой, но зато сообщали о действительно хороших вестях. Леди Элис писала, что ей удаётся поддерживать в своём муже, отце Джоната, уверенность, что младший Карпер всё делает правильно, а зелья, сваренные Анабеллой ещё перед войной, усыпляют его бдительность. Джонат знал, что парализованному отцу от них лучше не станет, и это заставило его усмехнуться. Даже мать толком не могла сказать, в какой момент этот тиран и мучитель стал покорным и тихим, а потом и вовсе слёг, не имея возможности двигаться.

Когда леди Элис года полтора назад, когда Джонат едва успел жениться, только-только предложила, словно в шутку, завоевать Нолд, отец сразу отказался, а вот Джонат задумался. Леди Элис взяла на себя всю ответственность по организации захватнической войны, и молодой лорд Карпер в глубине души понимал, что она использует сына лишь как орудие на пути к ещё большей власти. Ведь в Краухойзе, по сути, правила она, будучи при лорде Киллеане серой кардинальшей. Тот беспрекословно её слушал, да и Джонат тоже доверял матери во всём. Поэтому идею о захвате Нолда он воспринял с восхищением, а поддержка Анабеллы и семьи её отца лишь придавала уверенности.

Не все вассалы поддержали план женщины, но и тех, что примкнули к ним, было достаточно. Пока шингстенцы собирались в Краухойзе, Джонат и Анабелла поехали в Фарелл, где смогли переманить на свою сторону довольно-таки большой отряд наёмников. Их и небольшую часть шингстенцев Джонат взял с собой в Эори, остальные же рассредоточились по Нолду и практически одновременно ударили по всем главным крепостям. Всё произошло молниеносно, с минимальными потерями. Не удалось захватить лишь Смит и Вэйд, которые, находясь на границе, успели подготовиться к наступлению.

Но дело было не в самом Нолде и его богатствах. Дело было в мече.

Леди Элис часто слышала от приезжих нолдских купцов историю о мече, которым владел лорд Коллинз. Мол, хозяин его не будет знать поражения в битвах, если его дело правое. Но ведь это самое правое дело — такое расплывчатое понятие… И Элис решила, что если не она, то её сын этим мечом владеть просто обязан.

Когда Джонат ворвался в захваченный Эори, он ожидал найти ещё тёплый меч в руках старика Коллинза, но у того был совсем другой клинок — короткий, одноручный, с совсем простой рукоятью. Лорд Карпер же помнил по рассказам, что этот волшебный меч должен быть длинным, полуторным, с причудливыми узорами на эфесе. Он и его люди обыскали весь замок, от оружейной до комнат прислуги, но не нашли ничего подобного.

Потом уже Джоната осенило, что меч мог остаться у девчонки.

Кристина… Эта проклятая сука, убившая его жену — и вместе с ней отнявшая у него смысл жизни. Джонат мечтал придушить её собственными руками, смотря в стекленеющие глаза и наблюдая, как из неё медленно, капля за каплей, уходит жизнь.

Она, кажется, считала себя виновницей начавшейся войны. И Джонату выгодно было поддерживать в ней и её вассалах эту уверенность. Он сделал приписку в отправленном ей письме об ответственности за свои поступки, он во всеуслышание объявил о дуэли, на которой погибла Анабелла… Ореллы, например, сдались, как только узнали о дуэли, да и Волберт Даррендорф явно колебался, будучи убеждённым в том, что войну на Нолд навлекла Кристина. Лорд Карпер усмехнулся — это всё придумал он сам, без совета матери. Вызов на дуэль был случайностью, как и то, что Кристина застала Джоната и Анабеллу в таверне. Но перед самим поединком, когда он попытался отговорить жену от участия в нём, она сказала, что от Кристины избавиться необходимо — она может всё испортить, помешав их планам штурма Эори.