Серебро ночи. Трилогия

Марти права, она всего лишь внебрачная дочь внебрачной дочери. Что-то с ней будет? Она умная и красивая девочка, но ум и красота, даже вкупе с хорошим приданым никогда не заменят хорошего происхождения. Для всех она будет лишь очередным ошметком Сордидов, от которого нужно держаться подальше. Хотя кто знает? Жизнь полна неожиданностей. Остается надеяться на лучшее, а от худшего он ее убережет.

Вернувшийся Тито принес поднос с закрытыми крышками блюдами. Беллатор устремился за стол. Не дожидаясь, пока камердинер поставит тарелки, открыл ближайшее к себе блюдо и вдохнул божественный аромат.

— Боже мой! Еда! — и он, не давая Тито переложить томленого под острым соусом цыпленка на тарелку, схватил его руками и впился зубами в нежную мякоть.

Шокированный камердинер покачал головой и принялся поспешно сервировать стол. Опустошив все принесенные им блюда, Беллатор откинулся на спинку кресла и уже благодушно признал:

— Никогда не испытывал такого дикого голода! Интересно, чем же меня опоили? — вспомнив о снадобье Фелиции, попросил слугу:

— Тито, дай мне тот синий фиал.

Камердинер принес ему снадобье. Открыв крышку, Беллатор сделал большой глоток и чуть не подавился. Снадобье оказалось горьковатым на вкус и очень терпким. Но зато после него муть, охватившая голову, несколько рассеялась.

— Хорошо! Но помощь Ферруна мне бы не помешала. Мне нужно как можно быстрее прийти в себя. Интересно, где его можно найти? Библиотекари на него не жаловались в последнее время?

— Постоянно жалуются, — сдал их Тито с пренебрежительной насмешкой. — Но Феррун появляется в библиотеке главным образом по ночам, и они видят только следы его пребывания.

— Следы пребывания? То есть опустошения на полках?

— Ну да. Он же не считает нужным возвращать то, что взял.

— Возвращать взятое не в его духе, это точно. Что в его руки попало, то пропало. Хотя он это воровством не считает. Просто берет все, что ему нужно. И спрашивать разрешения у хозяев не собирается. Но помоги мне переодеться. Мне и есть-то в этой грязной одежде не следовало, я в ней где только ни побывал, — и он обвел себя рукой.

Тито поспешно принес чистую одежду и привел в порядок своего измученного господина.

Беллатор сел подле стола, где еще витал запах вкусной еды, и понял, что еще бы чего-нибудь с удовольствием съел. Собирая грязную посуду, Тито негромко заметил:

— Загребущие ручки у Ферруна, должен добавить.

— Согласен. Но все же не будем его судить. Он великий воин и врачеватель. Ты не знаешь, говорил ли с ним наместник?

— Этого я не знаю.

В дверях раздался шум и в комнату стремительно вошел Медиатор. Подошел к сыну, поспешно поднявшемуся при его появлении, и обнял. Беллатор замер. Его суровому отцу не подобало столь явно проявлять свои чувства, да и не бывало такого прежде никогда, и это настораживало.

Заметивший настроение сына наместник постарался оправдаться:

— Не волнуйся за меня, Беллатор. Я в полном порядке. Просто волнения последнего месяца изрядно меня подкосили. Но как ты себя чувствуешь? И что с тобой приключилось?

— Чувствую я себя не очень. Что случилось, расскажу. — И он поведал отцу все, кроме места, откуда его увезли. В его интерпретации получилось, что схватили его у входа в поместье маркизы, а вовсе не в ее спальне.

Выслушав его, Медиатор сердито вздохнул.

— Так Роуэн выяснил, что люди, укравшие тебя, служат лэрду?

— Он так сказал. Но уверен, без Контрарио тут не обошлось.

— Это безусловно! — с яростным гневом вскричал наместник. — Во главе всего этого зловредного противостояния стоит именно он. Но раз мы решили скрыть факт твоего воскрешения, я даже никаких ответных действий предпринять не могу, а похитчиков надо наказать и наказать строго. — И уже более спокойно добавил с тайной надеждой: — Скорей бы пришел в себя нескио! Насколько с ним легче! Теперь во главе дворянства стоит маркиз Белевотто. Отвратительный человечишко!

Беллатор сел в кресло и жестом предложил отцу последовать его примеру.

— Все Белевотто такие. Ничего нового в этом нет. Вспомнить хотя бы его отца, похитившего беременную герцогиню Ланкарийскую. Но что-то ты слишком возмущен, отец. Похоже, дело не в маркизе. Что случилось?

Проигнорировав приглашение сына присесть, наместник заложил руки за спину и несколько раз прошел из угла в угол, стараясь справиться с раздражением и сосредоточиться. Остановившись напротив сына, с горечью выпалил:

— Феррун опять отказался ехать в Северстан! Снова заявил, что там ему делать нечего. Отвратительный нахал!

— Очень жаль, — удрученно нахмурился Беллатор. — Но заставить его что-то делать против его воли все равно никто не сможет. Так что придется смириться.

— Смириться! — в вопле Медиатора слышались боль и страх. — Как я могу смириться, зная, что послал сына на верную гибель?! Это мне не по силам.

— Ты преувеличиваешь, отец, — спокойно укорил его Беллатор. — Сильвер не раз бывал в гораздо худшем положении, чем теперь. И он достаточно разумен, чтобы вернуться, если что-то пойдет не так.

Медиатор на миг замер, напрасно пытаясь овладеть собой. Кивнув, согласился с доводами сына:

— Будем надеяться. Все равно ничего другого не остается.

Внезапно в камине послышался шорох, и на ковер ловко спрыгнул вымазанный в золе Феррун. Сердито уставился на Медиаторов и заявил:

— Я все слышал! И никуда не поеду! Не думайте, что я безмозглая марионетка на веревочке! Зачем ты меня вообще звал, Беллатор? Чтоб уговаривать ехать за Сильвером? Так это ты зря!

Беллатор с трудом сдержал веселую усмешку.

— Добрый день, доблестный воин! Нет, я звал тебя не для того, чтобы куда-то посылать, а для того, чтоб ты попробовал меня вылечить.

Феррун стремительно подошел к нему, с пренебрежением оставляя на драгоценном восточном ковре грязные следы, и ткнул указательным пальцем в лоб.

— Так, что с тобой опять? Удар, потом какая-то отрава и удушение. Недурно. Ты что, без опасности вовсе жить не можешь?

— Видимо, так, — согласно качнул головой Беллатор. — Так ты сможешь мне помочь?