Серебряная пуля
Шрифт:
— Я понимаю, — начала она, — и я бы хотела сказать что-то более определенное…
— Но в общем, вы считаете, для меня это единственный шанс…
Это было нечто, чего ни один уважающий себя врач не позволил бы сказать пациенту. Даже если бы, как сейчас, он так и думал.
— Просто вы мне кажетесь подходящей кандидатурой для этого лечения, — спокойно произнесла Сабрина. — А такое я могу сказать далеко не каждому больному.
Новик долго молчала.
— Джуди, могу я вас так называть?
— Да. Я думаю. Нелегко решить.
— Я бы тоже хотела вас спросить.
—
— Вы говорили о семье. Вы замужем?
Как понимала Сабрина, крепкая семья могла бы серьезно поддержать в такой ситуации во всех смыслах. Надо иметь в виду, что придет время, когда пациент не сможет сам есть, не говоря уже о том, что дело может принять совсем серьезный оборот.
— Да, я замужем. И он ведет себя прекрасно.
— Хорошо. И это очень важно.
— Но я хочу лечиться не ради него, — резко, с внезапной горячностью сказала Джуди. — Я не хочу, чтобы вы так думали.
— Нет, я так не думаю.
— Я это делаю потому, что считаю — так надо.
— Конечно.
Сабрина внешне не проявила своих чувств. Но внутреннее волнение нарастало. Не значит ли это, что женщина уже согласилась участвовать в эксперименте?
— Потому что это ведь мое личное дело, разве нет? Я не из тех, кто лжет самой себе.
Сабрина могла позволить себе расслабиться — моральная сторона в этом случае не станет проблемой.
— И все-таки, — ровным голосом произнесла Сабрина, — прежде чем мы придем к согласию, вам надо еще подумать. Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели документ, поговорили с семьей и доктором. Я должна рассказать о вас коллегам.
Больная кивнула.
— Прекрасно, но если делать, так делать. Я хотела бы начать. — Может, бессознательно она провела рукой по своему раздувшемуся животу. — И чем скорее, тем лучше.
3 октября 1927 года
Франкфурт
Какой прекрасный день! Долго сидели с Эммой в парке. Все еще не могу поверить в свою счастливую судьбу. Во всяком случае, семья не осуждает ее! Конечно, нельзя сказать, что одобряет. Конечно, глупо было бы ожидать этого. Теплота отношений придет позже с пониманием. Я горжусь, но стараюсь оставаться реалистом. Японский зять — не простое дело для немецкой семьи.
Но самая настоящая реальность — это то, что я узнаю в лаборатории. Однако версия соединений 284 и 285 и (особенно) 286 продолжают давать надежду. Температура плавления состава определена аналитическим способом. Нет ничего лучше химии.
Кроме Эммы.
Должен написать своим в Японию. Как они отнесутся к немецко-еврейской невестке?
Команде соединения Q скоро стало ясно, что отношение Джуди Новик — смесь скептицизма и надежды — станет нормой для всех, проходящих этот курс. Большинству пациентов с такой формой рака свойственна бравада, но в конце концов физическая
слабость и эмоциональное истощение берут свое и они смиряются с неизбежным. И только немногие понимают, с каким риском все это связано и как долго придется ждать успеха. Они готовы подвергнуть себя опасности экспериментального лечения.И именно по этой причине Логан смотрел на пациенток с обожанием и благодарностью. В списке уже было пять женщин. Они дали согласие к концу марта, второго месяца с начала работы. Информация о протоколе распространялась, в некоторые дни поступало до полдюжины серьезных запросов, и иногда в течение недели клиника обследования поставляла им трех-четырех достойных пациентов.
Вообще-то сейчас появилась другая забота — анализы, особенно когда Логан узнал, что Аллен Атлас в свое дежурство в клинике пытался подтасовать анализы женщины, тестируемой на лечение соединением Q, которая во всех отношениях казалась прекрасным кандидатом.
— Убирайся отсюда! — резко бросил Атлас, когда Логан поймал его на этом. — У женщины высокое давление.
— Не делай из меня дурака, мы оба знаем, чем ты занимаешься.
— Ага. Ты не ошибся. Это моя работа, и дай мне ее сделать.
— Ты же делаешь ее для Ларсена и Стиллмана.
Лицо Атласа покраснело, и Логан подумал, что зашел слишком далеко, потому что при всей извращенности политики института младшие коллеги стремились держаться вместе и обвинение в намеренном саботаже лечения весьма серьезно. Если это дойдет до начальства, можно ожидать серьезных неприятностей. Взбешенный Атлас не стал отрицать этого.
— По крайней мере, — парировал он, — эти ребята хотя бы знают, что делают.
Когда он успокоился, Логан постарался быть осторожнее. Вся троица решила, что, если на дежурстве в клинике кто-то из противников будет обследовать их кандидата, один из команды должен наблюдать за происходящим. Им приходилось выдерживать красноречивые молчаливые взгляды, зато они могли быть уверены, что их не обманут.
Именно поэтому в тот день Логан был в клинике. Внезапно его пейджер на поясе запищал.
Женщина, с которой он в данный момент разговаривал, некто Салли Кобер, в результате аварии еще подростком потеряла почку. Сейчас ей 66 лет, и этот факт уже не имел значения.
Когда запикал пейджер, Логан выключил его и улыбнулся пациентке.
— Я соединюсь через несколько минут.
— А вы не должны сделать это немедленно? Может, что-то неотложное?
— Нет, просто звонит врач о ком-то еще, кто интересуется курсом. А вы уже здесь.
— И в отличной компании, — улыбнулась она, оглядывая всех.
Хотя Логан всегда старался сохранять дистанцию, сейчас он ничего не мог поделать с собой — эта женщина поразила его. Двадцать лет назад ей уже было сделано иссечение, но сейчас над ключицей появился новый узел — чрезвычайно угрожающе развивающийся, но она воспринимала это с удивительным спокойствием.
— Теперь, поскольку я знаю, что со мной, — сказала она, — я понимаю — положение отчаянное.
— Да, я хотел бы, чтобы новости были получше, — ответил он ровным голосом.