Серебряные слезы
Шрифт:
Некоторое время после ее ухода я металась по квартире, не находя себе места. Я не могла поверить, не могла понять, как объяснить нашу встречу. Действительно, мистика... Точно ли она моя сестра? Сходство было поразительным, но теперь я вдруг засомневалась. Надо все проверить, сделать экспертизу или что там делают в таких случаях...
Я позвонила Вере часа через два – она была уже дома, поблагодарила меня за любезный прием. И опять я поверила в то, что она – моя сестра...
Я мучилась до поздней ночи, пока не вернулся Саша. Следовало ему рассказать обо всем, но я вдруг решила, что преподнесу ему
Мы чуть ли не каждый день перезванивались с Верой. Говорили долго, сердечно, но новой встречи не получалось пока – то у нее не было времени, то у меня.
Я шила платье. До свадьбы оставалось совсем мало времени, и надо было торопиться.
– Сама шьешь? – удивленно спросила меня Вера по телефону, когда я сказала о своих заботах. – Ты молодец...
– О, это не так уж сложно!
Я посвятила ее в свой план – какой будет для всех сюрприз, когда она появится у меня на свадьбе. Точь-в-точь – моя копия...
– Ну, я не знаю, стоит ли? – засомневалась она. – А Саша не обидится, что ты его не предупредила заранее?
– Что ты! Он золото... Ты его не знаешь, он будет ужасно рад тебе и тому, что у меня, оказывается, есть сестра! Ой, совсем забыла...
– Что?
– Нет, не пугайся. Я вспомнила про Мишеля – он француз, работает в том же клубе, что и Саша. Он меня как-то спрашивал, нет ли у меня сестры... Я вас непременно познакомлю!
В своих мыслях я уже свела судьбы Веры и Мишеля.
Я хорошо помню этот день – с утра я принимала экзамен, последний в январе, а потом помчалась домой. Все было как в тумане – лица студентов, юную веселость которых не могла омрачить даже сессия, торжественный вид Аглаи, снисходительные взгляды Викентия...
– Ну, теперь уж только на твоей свадьбе увидимся, – важно произнесла Аглая. – У тебя все готово?
– Не совсем, кое-что надо доделать... Столько возни с этим платьем!
– Ладно, беги... Кстати, я такой подарок тебе купила! – мечтательно пробормотала она, но тут же спохватилась. – Но не скажу, какой... Сюрприз.
– Тебе тоже будет сюрприз, – сказала я, торопливо натягивая на себя пальто. – Все в обморок упадут...
– Кажется, я догадываюсь... – промурлыкала Аглая, скользнув взглядом по моей фигуре.
– А вот и нет! Совсем не то, что ты думаешь! – злорадно перебила ее я. – Этот сюрприз касается моего прошлого. Ни за что не угадаешь!
– Да? – растерялась она, и ее тут же скрутило любопытство. – Лизочка, как интересно... Ты хотя бы намекни!
– Нет. Все, я бегу...
Теперь оставшиеся до свадьбы два дня она будет корчиться от любопытства. Возможно, даже потеряет сон и будет пытать своего Леонида Ивановича всевозможными гипотезами, которые у нее возникнут на мой счет...
Платье было почти готово, оставалось только вшить «молнию» – операция тонкая и ответственная. Шов должен быть идеально ровным, а «молния» – незаметной. Мама не раз повторяла, что из-за неправильно вшитой «молнии» может испортиться весь внешний вид изделия, будь оно хоть из трижды красивой ткани.
Я рассчитывала провозиться до вечера, но неожиданно уложилась
в полчаса. Так бывает иногда – когда полностью сконцентрируешься на какой-то работе, движения становятся автоматическими.«Надо же! – удивленно подумала я, придирчиво изучая шов. – Какая я мастерица...»
Платье надо было непременно примерить.
Я надела его – оно сидело плотно, точно по фигуре. Изогнувшись, с трудом застегнула на спине «молнию».
Чудесно, чудесно... Я была похожа на статуэтку, вырезанную из кости. Или изо льда. Ткань издалека казалась почти белой, но вблизи было видно, как переливаются морозные узоры – от перламутрово-белого, до светло голубого.
Теперь туфли... Туфли были на каблуках, отчего я казалась выше и тоньше. «Надо будет сказать Вере, чтобы она тоже надела туфли на каблуках... – озабоченно подумала я. – А есть ли они у нее?»
Я побежала к телефону.
– Вера, у тебя туфли на каблуках есть? – не поздоровавшись, спросила я.
– Есть, – растерянно ответила она. – Черненькие такие, лодочки...
– А светленькие?
– Я посмотрю, но, кажется...
– Вот что, – решительно сказала я. – Завтра я заеду к тебе. Кое-что привезу. У нас же все размеры одинаковые...
– Лиза, ну зачем... – простонала она, пугаясь моего напора.
– Не спорь, а то я расстроюсь!
Итак, я надела туфли, повесила на локоть сумочку, вместо свадебного букета свернула кулек из бумаги. Просто дивно...
Я прохаживалась перед зеркалом, вертелась в разные стороны, то наклонялась, то выпрямлялась... Я буду самой прекрасной невестой на свете! Интересно, что скажет Саша?.. Я представила себе день свадьбы и почувствовала, что ужасно волнуюсь – внутри меня все прямо-таки дрожало. О, надо будет исхитриться кинуть букет так, чтобы он попал прямо к Вере в руки. Потом ее увидит Мишель... Или Альберт... Ведь он, кажется, тоже не женат...
Я хотела всего и сразу – сделать так, чтобы Вера тоже выглядела прекрасно, чтобы в нее кто-нибудь влюбился, чтобы она была счастлива, как и я... Я помогу ей. Я устрою ее жизнь. Боже, как она печальна, смиренна, тиха, трогательна...
В голове моей все перемешалось.
– Да, а голова! – растерянно произнесла я вслух. Возясь с платьем я совсем забыла, что моя голова тоже требовала внимания. Фату я не покупала, шляпку так и не нашла... Заколки, бантики, перышки, которыми я надеялась украсить свои волосы, вдруг показались мне чудовищно безвкусными. Ну вот, дождалась последнего момента! – Что же делать? – растерянно спросила я у своего отражения. И вдруг на меня снизошло озарение. Оставалась еще довольно длинная и достаточно широкая полоска ткани от моего платья. А что, если намотать ее на голову вроде тюрбана?..
Я решила попробовать.
Первые три попытки оказались неудачными, ткань не желала ложиться ровно, съезжала вниз, скользила в руках... А потом получилось: небольшой тюрбан, концы которого завязаны так, что свешиваются чуть-чуть на плечо. Из-под него выбивались колечки волос на висках, словно у красоток начала двадцатого века. Мне так понравилось, что я чуть не запела вслух...
Я была прекрасна. Невероятно хороша! И все это я сделала собственными руками!
Я опять принялась разглядывать себя и так и эдак и не находила ни в чем изъяна.