Серебряный туман

— Самые опасные существа в Неверре, — голос Грегора был так близко к моему уху, что волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Ты слишком высоко ценишь их, а себя слишком мало.

Тишина. А потом раздался смех.

Его, не мой.

Я была серьёзна.

Как металлические монеты, падающие в игровой автомат, они звякали из его растянутых губ и заскрежетали по стеклянным банкам.

— Лайнус прав. Ты довольно очаровательна, — в том, как он произнёс этот комплимент, было что-то скользкое, как у угря, скользящего среди камней, вынюхивающего воду в поисках следующей добычи. Он обошёл вокруг, пока не оказался лицом ко мне, затем провёл одной рукой по моей руке до локтя. — Ты пришла просить у меня прощения или пощады? — его прогорклое дыхание обожгло кончик моего носа.

— Ни то, ни другое.

Грегор приподнял мой подбородок свободной рукой. Я дёрнула лицом в сторону, и мой подбородок соскользнул. Его глаза встретились с моими, затем скользнули вверх и вниз по моему телу так, что мне захотелось принять душ в Клороксе.

— Значит, гаджои?

— Я пришла шантажировать тебя.

Его пальцы оторвались от моей кожи, и он ухмыльнулся широкой, зловещей ухмылкой, так не вязавшейся с его суровыми чертами лица.

— Шантаж?

— Я знаю о твоей дочери.

— Моя дочь? — ухмылка поблекла, как чернила под солнечным светом. — У меня нет детей.

— Есть. Её зовут Фейт. Она управляет пекарней своей бабушки в Роуэне, и через несколько месяцев у неё должна родиться собственная дочь.

— Фейт — дочь Стеллы. Не моя.

— О, она твоя, всё в порядке. Вплоть до твоего неподражаемого обаяния.

Лицо Грегора налилось, покраснело, посуровело.

— Подобные последствия могут навредить невинным людям. Это может привести к гибели этой девушки.

— Для меня это не имеет значения, — к счастью, Грегор не был наделён способностью Лио красть мысли, иначе он бы понял, что мне не всё равно. — Но, конечно, это имеет значение для тебя?

Пожалуйста, пусть это имеет значение для тебя.

— Нет, — его тон был резким, но всё же дрогнул. — Ни в малейшей степени.

— Интересно, будет ли это иметь значение для твоей жены.

Неуверенность бурлила в карих глубинах его радужек.

— Я написала ей письмо и доверила его кому-то, кто доставит его, если мой срок не будет сокращен.

Его челюсть сжалась.

— Ты блефуешь.

— Неужели? Почему бы тебе не попросить Лио Вегу проверить, не блефую ли я?

Грегор схватил меня за челюсть одной рукой и сжал.

— Я мог бы убить тебя. Прямо сейчас. Я мог бы убить тебя.

— Но ты этого не сделаешь, потому что тогда Эйс убьёт тебя в отместку. Я принадлежу ему, чтобы убить, не так ли? Но допустим, он сохранит тебе жизнь. Лайнус наверняка понизил бы тебя в должности. Я интересная, блестящая новая игрушка, не так ли? Даже немного опасная. Как раз такие игрушки, с которыми тебе нравится играть.

Таким тихим голосом, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его, он прошипел:

— Кто-нибудь ещё знает?

— Нет.

Ложь. Лили знала. Впервые за целую вечность я была рада, что её не было в Неверре.

Он освободил меня с такой силой, что я отскочила назад, чуть не споткнувшись о толстый ковёр.

— Я срежу пятнадцать минут.

Я приподняла бровь.

— Это не очень великодушно.

— Больше будет выглядеть подозрительно.

— Сократи моё время вдвое, или я позволю Лио прикоснуться к моему лбу и узнать, что мы здесь обсуждали.

Грубое дыхание обдувало его щеки.

— Хорошо.

Лиана, казалось, сжалась вокруг моей кожи.

— Но, Катори, если кто-нибудь узнает, я запру тебя на всю ночь в куполе.

— Понятно.

— Я сократил твой срок, потому что ты обслуживала меня.

— Конечно, — желчь подступила к моему горлу. — Кто бы этого не хотел?

— Осторожно, или, как только ты выйдешь замуж, я использую каптис, чтобы поиграть с новой блестящей игрушкой.

Я бы убила его сначала.

— Я нисколько не сомневаюсь, что ты можешь.

Он злобно посмотрел на меня, затем распахнул дверь и вытолкнул меня наружу.

ГЛАВА 48. НЕ ЗОЛУШКА

В ту секунду, когда мы вернулись в тронный зал, в ту секунду, когда Грегор объявил о моём смягченном приговоре, лицо Круза озарилось облегчением, пока Лио не спросила, что могло изменить мнение вариффа. Грегор намекнул, что мы пережили самый приятный момент. Шок — или это было отвращение? — охватил Круза. Тот факт, что он считал, что я буду унижаться, беспокоил меня. Неужели Эйс тоже подумает, что я прикасалась к Грегору интимным образом?

Повышенный голос Лио прервал мои невеселые размышления.

— Почему небеса дали тебе мозг, если ты им не пользуешься, выше моего понимания! — остальная часть её яростной обличительной речи была на фаэли.

Лайнус прислушался. Улыбнулся. Тогда она замолчала. Здесь она искала поддержки, а вместо этого получила развлечение. В облаке дыма она превратилась в свое чёрнокрылое альтер-эго и полетела прямо к дверям, которые пытались открыть одетые в зелёное фейри.

Лайнус усмехнулся, затем спустился со своего насеста, чтобы присоединиться к нам. Его лусионаги сошлись вокруг него, золотые глаза их настороженного взгляда беззастенчиво осматривали меня.

— Грегор не из тех, кто разрезает что-либо пополам, — сказал Лайнус. — Ну… кроме болотных обитателей время от времени.

Я поморщилась.

Хитрая усмешка изогнула уголок его толстого рта.

— Я так понимаю, ты, должно быть, очень хороша. Я не могу дождаться, когда узнаю это сам.

Он подмигнул мне, а затем, не касаясь ногами земли, вылетел из своего тронного зала. Два лусионаги шли впереди него, двое по бокам и двое следовали за ним.

Грегор ждал, пока мы последуем за ним, как будто не доверяя моему обещанию сохранить его маленький секрет.

Челюсть Круза была такой жесткой, что он напомнил мне деревянных кукол, которых мы с Касс мастерили в старших классах. Касс. Мне было интересно, что она делает. А потом я задумалась, прошёл ли мой день рождения. Как долго я пробыла в Неверре?

— Какой сегодня день на Земле? — спросила я Круза.

Его мрачный взгляд переместился на меня.

— Двадцать девятое мая.

Я опустила взгляд на гладкий, бледный камень под моими босыми ногами. Через два неверрианских дня — девять человеческих дней — мне исполнится двадцать.