Серебряный ублюдок

— А какое у нас положение?

— Никакое, — говорит она, и мое нутро сжимается. — Мы — никто друг другу. Но, может быть, мы смогли бы стать друзьями. Мы соседи, так что, возможно, мы смогли бы и вести себя соответственно. Я могу приготовить тебе ужин или ещё что-нибудь, в благодарность за то, что ты подвез меня.

Это пугает меня, но я не реагирую. По крайней мере, ничего не говорю. Мой член пытается пробить себе дыру в штанах, что не сильно помогает в данных обстоятельствах.

— Ты встречаешься с Коллинзом?

Она пожимает плечами.

— Мы познакомились прошлой ночью. Наверное, мы снова увидимся. Ты встречаешься с Карли?

Я фыркаю.

— Я не хожу на свидания.

— Ясно...

Между нами снова возникает тишина, и в этот раз я не хочу её нарушать. Нет, если она захочет поговорить о Карли, это не закончится для меня ничем хорошим. И я, бл*дь, уверен, что не хочу говорить о Коллинзе.

Я протягиваю руку и включаю музыку, улавливая краем глаза, как она заметно расслабляется. Забавно, но, несмотря на напряжение между нами, когда она сидит в моем грузовике, мне становится хорошо.

Через полчаса я высаживаю её перед школой, обещая вернуться и забрать после пяти. Надеюсь, я смогу сдержать это обещание, несмотря на дерьмовую работу, с которой меня, наверное, ждет Пикник Хейс. Зная мою удачу, это должно быть тело, которое нужно закопать.

Думаю, я бы скрестил пальцы, если бы тело принадлежало Джо Коллинзу. Вряд ли, но человек может немного помечтать.

Бекка

Когда мой телефон начинает ловить связь, то загорается пропущенным звонком от мамы. Как всегда, её имя посылает мне трепет мазохистской надежды. Может быть, в этот раз она звонила, чтобы сказать, что сделала это, что на самом деле ушла от Тини. Годами я пыталась убедить её уйти и жить со мной. Дважды она говорила, что сделает это, а потом в последнюю минуту отказывалась. Это опустошило меня, во что трудно поверить, учитывая, насколько ужасной она была матерью. Чёрт, да и человеком тоже. Но дело в том, что родителей ты любишь несмотря ни на что, потому что они твои.

Я украдкой смотрю на Бэтмэ... Пака и думаю, глупо ли будет перезванивать ей на его глазах?

Наверное, довольно глупо.

Мы никогда не говорили о моей маме, но не сложно предположить, что он не самый большой ее фанат. Надеюсь, этот звонок не срочный, мне нужно подождать до перерыва в школе, чтобы ей перезвонить.

Обычно все наши разговоры делятся на три категории:

Первая: «На этот раз, я ухожу от Тини, Бекка. Мне просто нужны деньги на билет на автобус, и я приеду».

Вторая: «Я люблю тебя, детка, — пьяное бормотание. — Мне очень жаль, что я так сделала. Вот увидишь. Мы сможем это исправить. Будем семьёй». — Навязчивый посторонний шум.

Третья: «Мне нужны деньги, дорогая. В последний раз. Мы не можем оплатить (называет здесь счёт), и они собираются (называет последствия)».

Хотелось бы мне сказать, что я никогда не посылала ей денег, но это будет ложью. Я люблю её. Я хочу её вернуть. Я снова хочу стать цельным человеком, и какая-то маленькая часть меня продолжает настаивать на том, что никто не может быть цельным без своей мамы.

К счастью, я редко позволяю этой маленькой части принимать решения, и я определённо не даю ей доступ к моему текущему счёту. Нет, если я отправляю ей что-нибудь, то просто советы. Это не считается.

Поэтому вместо того, чтобы ответить на звонок, я проверяю свою электронную почту, которую не смогла получить дома. В моем ящике писем не так много. Несколько опросов для «улучшения» продуктов. В коротком сообщении от Даниэль говорится, что она столкнулась с Джо, и что он оставил ее сумку с косметикой, висящей на моей дверной ручке, потому что она забыла ее в его грузовике прошлой ночью, и смогу ли я принести её с собой на работу?

Ммм… Это будет сложно. Я еще не разобралась со всей этой ситуацией поездки домой/на работу. Поэтому пишу ей короткую смс-ку, в которой говорю, что попробую, а затем убираю телефон в сумочку.

К тому времени, когда мы останавливаемся у школы, мне удается расслабиться, несмотря на такое «доброжелательное» присутствие Пака.

— Увидимся в пять, — хмыкает он, стоит мне только выскочить из машины.

Я хотела сказать ему, чтобы он не беспокоился об этом, но я не могу больше оправдывать вождение Даниэль, только потому, что боюсь одного байкера. Одного большого, крутого байкера, который оказался единственным мужчиной, которого я действительно хотела…

— Спасибо за поездку, — благодарю я, улыбаясь неестественно широко.

Что, чёрт возьми, со мной не так?

***

— Привет, мама.

— Бекка, детка! Я так рада, что ты позвонила. Это было ужасно, я даже не знаю, что сказать, все так плохо.

— Что происходит? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, действительно ли хочу знать. Всё равно все всегда заканчивается одинаково…

— Тини вконец обезумел, — отвечает она, звуча, на этот раз, трезво и серьезно. — Я думаю, он собирается убить меня.

— Мам, он годами избивал тебя до полусмерти. Что изменилось?

— Нет, это были просто небольшие ссоры, — спорит она со мной. — Брак — это тяжело. Когда-нибудь ты поймёшь, если тебе удастся найти себе мужчину. Нет, на этот раз все по-другому. Он был очень зол и расстроен, и вчера вечером вытащил свой пистолет и приставил его к моей голове. Его глаза были безумными, Бекка. Дьявольские глаза. Он сказал, что я ему изменяла, и теперь я должна заплатить за это.

Мою грудь сдавливает.

— Мам, тебе нужно убираться оттуда.

— Я знаю, — отвечает она напряжённым шёпотом. — Он только что вернулся домой. Попробую позвонить позже. Мне нужны деньги, детка. Деньги, чтобы оставить его. Если я не уйду, то умру.

Потом она вешает трубку.

Моя голова кружится, и все плывет перед глазами.

— Ты в порядке? — спрашивает Кейтлин, одна из моих одноклассниц.

Очевидно, она услышала конец моего телефонного разговора. Я смотрю вверх, чтобы увидеть её лицо, полное чрезмерного беспокойства, и недавно зажжённую сигарету, торчащую в ее пальцах.

— Я в порядке, — быстро отвечаю я.

Отлично. Теперь все будут в курсе дерьма, происходящего в моей жизни, потому что Кейтлин самая большая сплетница во всей этой проклятой школе.

— Хочешь поговорить? — спрашивает она, её голос просто сочится сожалением. — Люди говорят, что я отлично умею слушать.

— Всё в порядке, правда, — говорю я ей. — Не волнуйся. Мне нужно вернуться в школу.

***

Но все, на самом деле, далеко не в порядке.