Серенада для Черного колдуна
Шрифт:
– Я устал тебя ждать.
Не предложил мне сесть, к тому же щедро сдобрил голос недовольством. Неприятно, но не в первый раз.
– Я только делал свою работу, великий.
– Работу? – наигранно удивился султан.
– Это которую же? Третировать моих подданных и запугивать знать?
«Не такие уж они и запуганные, - подумал я, – если решаются напасть на моё Управление».
Но вслух не произнёс ни слова, благоразумно ожидая продолжения.
– Не я ли просил тебя заняться браконьерами?
– Именно ими я и занимался все последние дни, - ответил я и, между прочим, ни капельки
– Но если мне не изменяет память, они не в Кауле творят свои бесчинства…
– Никак нет, - согласился я. – И я бы с радостью выехал сам на место событий, вместо того, чтобы посылать туда своих лучших людей, но это идёт вразрез с другим приказом моего правителя.
– Это каким же? – изумился Акио и нервно отодвинул от себя стопку бумаг.
– Подготовить жену к Представлению, великий. Впрочем, если вы настаиваете, мы можем перенести его на более поздний срок, но мне казалось, что…
– Мы ничего не станем переносить, - ожидаемо перебил меня султан.
– И если твоим людям, отомандированным на место преступления можно верить, можешь оставаться в Кауле.
Акио сделал паузу,и я, вспоминая свой недавний разговор с Орешкoм, со всей искренностью заверил правителя, что ненадёжных людей среди моих витязей не наблюдается,добавив напоследок:
– Да и расследование дела по нападению на Управление требует моего присутствия…
– Да уж… – правитель поднялся, вышел из-за стола и, заложив руки за спину, прошёлся по кабинету, придирчиво рассматривая, картины, украшавшие стены.
– Я понимаю, что должность у тебя такая, что особой любви среди народных масс не предполагает, но вмешательство мага… Тан. Это тревожный звоночек и он напрямую указывает, что твои поступки пришлись не по душе знати,той самой, на которой зиждется безопасность и благополучие страны.
– Мой правитель полагает, что в деле нападения на Управление замешан кто-то из благородных? Пожалуй, мне и вправду пора в отставку. Ни мне, ни моим людям не удалось добыть такой информации…
– Ах, оставь! – раздражённо воскликнул Акио.
– Какая информация? Здесь же все и младeнцу понятно! Жаль,что до меня слухи только сегодня утром дошли… Узнай я раньше, многих неприятностей удалось бы избежать… Но теперь, когда об этом знают уже все, то хотя бы объяснись.
Я в смущении развёл руками и ак можно искреннее пробормотал:
– сли честно, мой правитель, я просто теряюсь в догадках. Ничего незаконного я не предпринимал...
– Да хватит же! – рявкнул Акио и со всей силы стукнул кулаком по столу. В приёмной послышался глухой удар, не иначе как вечно подслушивающий секретарь от неожиданности стукнулся лбoм о косяк двери. – По какому праву, я спрашиваю,ты арестовываешь моих самых достойных подданных и без видимых на то причин держишь их в заточении, несомненнo подвергая пыткам душевного и физического характера?
Так вот в чем дело… Интересно, он сейчас о Сладости или о Нахо говорит? Вполне допускаю, что об обоих...
– Арестовываю я только преступников, – покорно склонив голову, произнёс я.
– По праву, которым вы наделили меня, мой правитель, назначив вашим эмиром-ша-илем. Если вас не устраивает моя работа, я, как уже не раз отмечалось, сей момент готов сложить с себя обязательства и передать
– У тебя отвратительная привычка передёргивать, - скривился Акио и недовольно нахмурился. – Я всего-то и хочу, что услышать, как у тебя рука поднялась на этот нежный цветочек Суаль? Мстишь за прошлое? Не достойный мужчины поступок…
– Я не…
– Но этот вопрос уже решен. Я тебя по другому поводу вызвал. За что ты арестовал почтенного кеиичи Нахо. И почему тайно держишь его в Лире?
– Тайно? – затолкав поглубже злость на визиря, который своими мелкими пакостями уже не впервые пытаeтся испортить мне жизнь, я попытался исправить ситуацию, пока ещё было возможно. – Водных богов призываю в свидетели, богов Земных и Глубинных. Никакой тайны я из ареста кеиичи Нахо не делал. Меня на его след вывел донос… К сожалению, я не могу его предоставить правителю, так как большая часть документов в моем кабинете в Управлении была уничтожена… Но замечу, что проверка показала справедливость записки фискала и я был вынужден…
– Открыто? Ничего не скрывая? Мне визирь все преподнёс несколько в других красках…
– Визирь? – я старательно изобразил удивление. – Что-то не то творится с моей памятью, правитель. Я не помню указa, по которому должен о своих действиях отчитываться перед ним…
Ну, а дальше, когда Акио предложил мне пить микстуру для укрепления памяти и раздражённо напомнил, чтo таких указов он и не думал подписывать, я, повинуясь благосклонному кивку, устроился в кресле для посетителей и, старательно маскируя правду, рассказал правителю о своих подозрениях в отношении покойного кеиичи Нахо.
ГЛАВА ДЕВЯТЯ, В КОТОРОЙ РБОТА В ПАРЕ ПРОБРАЖАЕТСЯ ДО СМЕЙНОГО ПОДЯДА
Чудеса случаются только тогда, когда в них веришь (с) «Житие Нахая Мокрого»
Вернувшись домой с внезапной прогулки, которую устроил мне Танари, я первым делом планировала запереться у себя в спальне. Не для того, чтобы переодеться в очередное платье, хотя удрун, встретившая меня в холле, очевидно именно так и подумала, когда я попросила её прислать ко мне Мэки.
– Отчего бы и не прислать, - благосклонно ответила домоправительница. – Обязательно пришлю.
Я благодарно улыбнулась и повернулась к лестнице, но Гудрун остановила меня деликатным покашливанием.
– Вы что-то хотели мне сказать?
– Про цирюльника, - кивнула Гудрун. – У мeня… у нас есть на примете один очень хороший, все знатные дамы о нём исключительно хорошо отзываются… Не желаете распорядиться?
– Не желаю, – испугалась я.
– Зачем мне цирюльник, меня и так всё весьма и весьма…
– Ладно, сама с Таном переговорю, - обиженно вздохнула домоправительница и, поджав губы, ушла, ну а мне ничего не оставалось, как подняться к себе.
Моржья отрыжка! И давно я о комнате в чужом доме стала думать, как о своей? Своя у меня в маленьком домике на окраине Каула, а не здесь. Не в логове Чёрного Колдуна. Я попыталась настроить себя на воинственный лад, но злиться на Танари получалось плохо. Вообще не получалось, уж если на то пошло. О ём всё больше думалось в исключительно положительном ключе.