Сестра Грибуйля

КАРОЛИНА. – Рассердилась? Почему?

ГРИБУЙЛЬ. – Потому что… ну, ты же знаешь… этот злой Жако… он умер… он там, с мамой… Говорит ей, что это я его убил… и всякие такие гадости… Ты ведь знаешь, какой он клеветник и негодяй. Так что, понимаешь… я хотел бы объяснить маме, что Жако все врет про меня.

– Бедный братец! Бедный братец! – печально повторяла Каролина. – Будь спокоен, Грибуйль: Жако не вместе с мамой.

ГРИБУЙЛЬ. – Почему это? Он же умер.

КАРОЛИНА. – Потому что это животное, а Господь не помещает животных на небесах рядом с людьми.

ГРИБУЙЛЬ. – С какими именно людьми? Что не помещает рядом с мужчинами – верю, а с женщинами?

– С женщинами – тем более, балда, – сказал г-н Дельмис, смеясь. – Давай-ка заканчивай со смертями и своим Жако; мы теряем время, слушая твою болтовню. Каролина, вам нужно отправиться с нами для опознания ваших вещей в той куче, которую капрал обнаружил у Мишеля.

– Так вещи найдены! Уже? – радостно воскликнула Каролина. – Какую услугу вы нам оказываете! у нас не осталось никакой одежды, кроме того, что на нас.

КАПРАЛ. – Я ужасно счастлив, что это удалось, мадмуазель Каролина.

Грибуйль, предвкушая радость встречи со своими красивыми нарядами, попросил разрешения сопровождать сестру, что было ему незамедлительно позволено. Вскоре они прибыли в лачугу Мишеля. Дом находился под полицейской охраной, из опасения, как бы Мишелю не вздумалось явиться за вещами, и в особенности за мешком с деньгами, который капрал обнаружил под умывальником. Все находилось на своих местах, когда г-н Дельмис, Каролина, капрал и Грибуйль поднялись на чердак, где лежал узел с их одеждой.

– Вот они! Вот они! – вскричал Грибуйль, – вот мой праздничный костюм, штаны, жилетки, платья Каролины, наше белье, мой катехизис и все прочее… Все в порядке, гляди, Каролина.

– Да, все на месте, – сказала Каролина, изучив содержимое узла. – Вор ничего не вытащил.

КАПРАЛ. – Я не дал ему на это времени, мадмуазель Каролина. Как только я узнал о происшествии от господина мэра и Грибуйля, мы с Прево сразу отправились прямо сюда и схватили воров.

КАРОЛИНА. – Значит, их было несколько?

КАПРАЛ. – Только двое, вторая – женщина, Роза, служанка господина мэра.

КАРОЛИНА. – Роза – воровка! О, боже мой! Возможно ли? Бедная Роза!

КАПРАЛ. – И вправду, бедная Роза. Я не знаю, придет ли она в себя; она вся разбита; она связалась с этим мерзким шалопаем Мишелем, надеялась во что бы то ни стало выйти замуж за него; он этим воспользовался, втянул ее в воровство и, кроме того, похоже, часто колотил: на теле следы побоев.

КАРОЛИНА. – Где сейчас она, бедная Роза? Можно ли мне ее увидеть?

КАПРАЛ. – Она у нас, в камере при жандармерии; но такая скверная женщина, как Роза, недостойна принимать такую особу, как вы, мадмуазель Каролина.

КАРОЛИНА. – Может быть, мне удалось бы ее утешить, пробудить лучшие чувства; вызвать раскаяние в грехах. Прошу вас, господин капрал, позвольте мне ее увидеть.

КАПРАЛ. – Все, что хотите, и когда хотите, мадмуазель Каролина. Взгляните на нее, раз сердце подсказывает вам это сделать.

КАРОЛИНА. – Спасибо, господин капрал, спасибо, вы так добры.

КАПРАЛ. – Всегда рад быть вам полезен, мадмуазель.

Когда мэр с капралом составили протокол о вещах Каролины и Грибуйля, г-н Дельмис разрешил все унести; Грибуйль вскинул узел на спину и, отказавшись от посторонней помощи, весело отправился обратно, в сопровождении мэра, капрала и Каролины. У дверей все расстались; Каролина и Грибуйль вернулись к себе; г-н Дельмис и капрал отправились по домам.

– Ах! – сказал Грибуйль, развязывая узел, – теперь надо бы заняться обедом, правда, Каролина? А ведь у нас ничего нет.

КАРОЛИНА. – Я пойду куплю все необходимое, ты пойдешь со мной, Грибуйль и отнесешь покупки домой, а я пойду в тюрьму повидать бедную Розу.

ГРИБУЙЛЬ. – Ладно! Да, это будет довольно забавно! Слушай, сестрица! Знаешь что? Я очень рад, что мы у себя дома… Готов поспорить, что и ты тоже?.. Смеешься? Отлично! Значит, и ты довольна… Мы будем очень счастливы! ты будешь работать, а я – заниматься хозяйством; по вечерам будем гулять, а друзья будут приходить в гости и развлекать разговорами.

КАРОЛИНА, весело. – Ну-ну-ну, это уж слишком! Ты так все представляешь, как будто нам только и остается, что развлекаться. Прежде всего, у меня нет работы.

ГРИБУЙЛЬ. – Ну и что? Будет! Капрал тебе ее найдет. Господин Дельмис мне так сказал.

КАРОЛИНА, удивленно. – Он тебе это сказал?

ГРИБУЙЛЬ. – Да, он именно так сказал, потому что капрал много кого знает, и так как он нас очень любит и будет очень рад оказать услугу… Ничего-то ты не видишь… Я-то все вижу… И вижу и знаю, что господин Дельмис и капрал наши настоящие друзья… Мэр – и капрал, вот замечательно! Так что как видишь, работа у тебя будет.

КАРОЛИНА. – Дай Бог! Не до гордости, когда надо поддерживать брата. Я все приму, от всего сердца.

ГРИБУЙЛЬ. – И хорошо сделаешь! Уж я-то точно все приму! О! Ну совершенно все. Хлеб, ветчину, сыр, кофе, что угодно. Все, что можно съесть.

КАРОЛИНА. – Но только не деньги, Грибуйль! Не деньги!

ГРИБУЙЛЬ. – По правде сказать… Вот насчет этого не знаю! Смотря по обстоятельствам! Если мне их не нужно, не возьму. Но… если мне нужно, я полагаю… да… я уверен, что пойду и попрошу у господина Дельмиса.

КАРОЛИНА. – У него и я могу попросить; но не у других, Грибуйль, не у других. И не обращайся к господину Дельмису без моего разрешения.

ГРИБУЙЛЬ. – А вдруг ты не скажешь, когда останешься без денег?

КАРОЛИНА. – Обещаю, что скажу. У меня их еще много.

ГРИБУЙЛЬ. – Сколько?

КАРОЛИНА. – Двести франков, которые дал господин Дельмис, и сто шестьдесят франков, которые у меня были.

ГРИБУЙЛЬ. – Это сколько будет?

КАРОЛИНА. – Триста шестьдесят франков.

– Мы богачи! Мы богачи! – закричал Грибуйль, подпрыгивая. – Пошли на рынок, накупим всяких вкусных вещей.