Северная Академия. Претендентка на гильотину

Мое поведение вначале насторожило капитана, но затем он обрадовался тому, что я оттаяла, встал и обнял за талию, увлекая меня за собой.

— Мне нужно точно знать, кто в курсе проводимой тобою в стенах академии деятельности, — поспешно протараторил гвардеец.

Я на мгновение сделала вид, что задумалась, рисуя узор на плече и груди обнимавшего меня капитана.

— Ну, кроме твоих зама и гвардейцев, вероятно начальство, которому ты отчитывался обо мне, — делая вид, что обдумываю ответ, рассуждала я. — Ведь ты вынужден был рассказывать о событиях, которые происходили вокруг твоих подопечных, и в которых я принимала непосредственное участие, не так ли?

Брайан помрачнел, но не стал скрывать истинного положения дел:

— Да, я отправлял отчеты, в которых был вынужден докладывать о твоей деятельности.

«Не врет!» — обреченно подсказал Верный.

— Интересно, и кто же курировал тебя? Я надеюсь, не сам император! — шутливо уточнила у него.

— Нет, не император! Операцией по охране наследника руководил канцлер Морвер, — серьезно проговорил капитан.

«Айлиночка, канцлер — это кто такой? Это сильно страшно?» — не разбираясь в придворных должностях, занервничал друг.

«Смертельно!» — не стала скрывать истинного положения дел.

Он не только шпионил, он еще и хладнокровно докладывал второму лицу империи о моих поступках, полностью уверенный в том, что я — настоящая шпионка. Ведь за все время разговора Брайан ни разу не усомнился в этом, не спросил: любимая, может ты никакая не шпионка, и таишь от меня совершенно другие, не касающиеся наследника и Тенерии, секреты?

Хотелось не просто плакать, хотелось выть и биться о стенку, чтобы физическая боль заглушила ту, что раздирала мое сердце. Предали! Меня снова предали!

— Не бойся, любимая, я смогу тебя защитить! — приняв мое состояние за испуг, начал успокаивать меня капитан.

Он утешающе стал гладить меня по спине, еле слышно нашептывать нежности, затем, склонившись к моим губам, трепетно поцеловал. Вскоре его поцелуй стал более требовательным, а руки — настойчивыми. Он уже считал меня своей добычей, а мое нынешнее местонахождение лишний раз подтверждало его правоту. Я поддалась его напору и ответила на поцелуй, наслаждаясь настойчивыми ласками. Несмотря на свои поступки и подозрения в мой адрес, Брайан действительно желал меня. Его натиск вселял в меня уверенность в том, что я справлюсь! Поэтому, закрыв глаза, я прижалась к капитану и позволила себе нырнуть в омут страсти, желая хотя бы на мгновение забыть о грозящей мне опасности.

— Ну почему ты не открыла портал, когда была такая возможность? — вымученно выдохнул мне в губы капитан. — Я же дал тебе время сбежать!

Он хотел, чтобы я сбежала? От услышанного мы с Верным впали в ступор! Так вот почему Брайан так долго ничего не предпринимал в отношении меня, объявив о моем аресте! Он давал мне возможность сбежать! Но куда? На ум приходило только одно место — обитель матушки Оливии! Но мысль о том, что мне придется всю жизнь прятаться за ее высокими стенами показалось мне ужасной.

— Айлин, — подавив в себе минутную слабость, перешел на деловой тон Брайан. — У нас не так много времени, поэтому прошу ответь на мой вопрос: кто еще знал о твоем задании?

«Болван прав, времени у вас действительно немного, и скоро его выгонят из нашей камеры! Но ты проводишь его с исключительной пользой! Айлинчик, я тобой горжусь! Неизвестно, чем наше дело кончится! Удастся ли избежать казни! При выяснившихся обстоятельствах ты капитана потом и близко к себе не подпустишь! А сейчас идеальные условия: тюрьма, страшно, никто не видит! Хоть вусмерть уцелуйся со своим предателем!» — «хвалил» мою предусмотрительность лохматый друг.

Смелость, позволившую принять ласку капитана, тут же с меня сдуло! На губах осталась лишь горечь от последних слов Верного. Я целовалась с предателем! А еще появилась злость на саму себя, за слабость и доверчивость, за неумение оградить себя от мужчин, подобных моему «дядюшке» Уинслоу, а теперь и Брайану.

Поэтому, встав на цыпочки и притянув к себе лицо капитана, я зло выдохнула ему в губы:

— Никто ни о чем не знает, потому что я — не шпионка!

Брайан несколько мгновений не мог оторвать взгляда от моих губ и даже было потянулся к ним для еще одного поцелуя, но тут смысл сказанных мною слов дошел до его сознания. Лицо капитана помрачнело, брови сошлись на переносице, взгляд стал суровым.

— Понимаю, любимая! Как человек военный, я знаю, что значит присяга и верность! Для меня они тоже не пустой звук! — вновь обняв мою талию и уткнувшись в макушку, пробормотал он. — Но я спасу тебя, несмотря ни на что! Даже на твое упрямство!

— Капитан Веймор, время вышло! — из-за двери послышался чей-то крик.

— Ничего не бойся! — нежно, словно ребенка, поцеловав меня в лоб, попрощался со мной капитан, и вышел из камеры, в которой мы с Верным вновь остались одни.

«Ну и что это было?» — недоумевал на противоречивое поведение капитана Верный.

«Предательство!» — напомнила я и разразилась тихими слезами.

Глава 137

Брайан

Эту ночь я очень плохо спал, мне все не давало покоя странное поведение Айлин. Ее холодность и некоторая отстраненность. Лишь страсть, с которой любимая ответила мне на поцелуй, смогла убедить меня в ее чувствах ко мне. Происходящее с ней было вполне объяснимо, девушка была напугана, и я должен был ее защитить! Вывернуться наизнанку, но спасти любимую!

И не смотря на беспокойную ночь, день сулил быть богатым на события. Во дворец прибыла делегация из Северной Академии, возглавляемая ректором Нови, в которую входили добрая половина педсостава, главные товарищи Айлин по каверзам: Мэттью, Ифа и Мадина, а также тройка пятикурсников: Харольд, Оливер и Джонатан. Ожидаемо домой вернулись все мои подопечные, некоторые из которых шокировали родителей и остальных родственников своим внешним видом. Но на возмущенные вопли вельмож никто уже не обращал внимания, императора занимали совсем другие проблемы.

В главном тронном зале дворца глава государства принимал большую делегацию из Тенерии. Согласно протоколу, обе стороны сначала долго раскланивались, приветствуя друг друга, затем тенерийская сторона вновь официально выдвинула требование к нашему наследнику, принуждая его жениться на своей принцессе. Император терпеливо выслушивал подробные обоснования соседей, даже ни разу не покраснев за своего отпрыска, в отличие от нас.

Когда же очередь держать слово перешла императору, он с достоинством поднялся со своего трона и провозгласил:

— Главным законом нашего мира является «ЗАКОН ЛЮБВИ»!

Услыхав пафосное заявление правителя тенерийская делегация заметно занервничала.

— И не существует ничего выше этого закона! — надменно декламировал государь. — Эти двое, — император подошел к стоявшим по правую руку от него принцу и одетую в пышное платье Самиру, — счастливчики, сумевшие отыскать друг друга! Их истинная любовь служит нам доказательством главенства магических сил над человеческими законами!

При этом принц Глендауэр с явной издёвкой смотрел на членов тенерийской делегации. На его лице читалось злорадство от того, что он смог воспользоваться лазейкой и перехитрить всех, развернув ситуацию в свою пользу. Самира находилась в образе тихой скромницы и не отрывала глаз от пола, поэтому ее настоящие эмоции мне расшифровать не удалось.