Северная королева. Книга 3

По телу Алэра прокатилась дрожь, зубы скрипнули, но голос звучал угрожающе:

— Кем бы ты себя не возомнила, помни — хозяин Нордуэлла — это я! И все, даже воскресшие мертвецы, обязаны мне подчиняться! — немного помолчал, позволяя предостережению проникнуть в сознание Илны. — Учти, если с моей Ниа и ребенком что-то произойдет — я обвиню тебя и заставлю страдать! Ты будешь сидеть на цепи в центре внешнего двора и мучиться от голода, но никто не кинет тебе даже кости, как безродной шавке! И мне все равно, что подумают другие! — удостоверился, что Илна отчетливо вздрогнула, и подхватил меня на руки.

Завернув за угол, он справился с обуревающими эмоциями и спокойным тоном поинтересовался:

— Почему ты не пришла на ужин и не заняла место рядом со мной?

— Ты знаешь ответ, — вполголоса отозвалась я, не в силах выносить его испытующий взор.

— Я красноречиво донес до всех, что ты моя любимая гостья! — Рейн поставил меня на ноги, но не отпустил.

Его обжигающие пальцы мягко, но напористо ухватили мой подбородок, заставляя поднять голову.

— Гости должны возвращаться домой, — я сказала не то, что он хотел услышать.

Но для нас будет лучше, если недомолвки и лживые фразы, подобно огненной Меб, лижущей каменные берега, не проведут черту между нами.

Печальная улыбка изогнула его губы.

— Моей любимой, Ниа. Ты была и будешь моей любимой вечно, что бы ни твердили люди!

— Я знаю, поэтому остаюсь у тебя в гостях, — улыбалась сквозь слезы и обнимала его, постигая все грани изменчивого счастья.

В своем стремлении убежать от самой себя я не заметила, когда счастье озарило мою жизнь светом. Я ждала его, но была не готова распахнуть свое сердце и встретить радостным ликованием. Бессмысленно лить слезы, жаловаться на судьбу-злодейку и проклинать Хранителей. Я своими руками гнала счастье прочь, а спохватилась лишь сейчас и отчаянно пытаюсь вернуть утраченное. Кричу, срывая голос, и счастье оборачивается через плечо. У меня есть последний шанс не упустить счастье, и я использую его.

— Поцелуй меня, — мысли вихрем пронеслись в голове и вырвались наружу единственной просьбой.

— Слушаюсь, моя госпожа, — срывающийся шепот достиг моего слуха, а горячие, требовательные губы накрыли мои.

Странный поцелуй, не похожий на все прошлые. В нем витиевато переплелись и щемящая боль, и безграничная радость, и беспросветное отчаяние, и легкокрылая надежда, и горькое прощание, и ласковое утешение, и затаенная грусть, и беззаветная любовь. Он разрушил нас и возродил заново. По венам, разогревая кровь, уже неслось желание, которому невозможно противостоять. Мы опутаны его шелковыми сетями. Мы не способны мыслить разумно. Мы дышим в такт. Мы живем друг другом. Наши тела сплетаются на смятых простынях. Наши сердца бьются в унисон. Наши стоны пугают ночные тени. Наши клятвы о любви разлетаются по замку, мешая врагам спокойно спать. Наше счастье, птицей вырвавшись из-за ставен, кружит в звездных небесах. Мы оба знаем, что о нашей любви сложат легенды, но от этого знания становится только горше внутри. У любовников из легенд никогда не бывает общего будущего.

Заря привела за собой новый день. Равнодушное и холодное зимнее солнце осветило север. Золотая королева звала его бледные лучи мертвыми, призрачными и торопилась сложить вещи, чтобы бежать без оглядки.

Наступивший день будет одновременно и грустным, и веселым. Беккит возвращается на юг, и я готова плясать от радости и до одури махать ей вслед белым платочком. Но она заберет с собой Алэра, вызывая у меня желание выхватить кинжал и всадить его в черствое змеиное сердце по самую рукоять.

Рейн без устали убеждал меня, что скоро приедет обратно, поэтому не следует поддаваться унынию. Как хороший хозяин он был обязан проводить гостей до границы. Я желала ему «удачной дороги» и сражалась с предчувствиями, туманящими разум, дурнотой подкатывающими к горлу, скручивающими внутренности в комок.

Чтобы отвлечься, я покинула душную комнату и вышла во двор. Здесь было суматошно. Ри, идущая рядом, придержала меня за локоть:

— Ниа, Алэр найдет тебя. Гулять по двору, когда кругом враги, опрометчиво! — я видела в ее глазах зарождающуюся злость.

Риона привыкла, что ей подчиняются, и не одобряла моего поведения. Я не могла доходчиво объяснить главе альбин, что обязана быть там, куда спешит Рейн.

— Он убил ее! — вопль Илны огласил двор, и я побежала ближе, чтобы ничего не пропустить.

Риона, ругнувшись, последовала за мной и успела перехватить, не позволила протиснуться через собравшуюся толпу.

— Ри, — я порывисто схватила ее за руку, — не знаю, как разумно объяснить, но именно сейчас я должна стоять в круге!

Она пристально смотрела на меня, но видела длинный эшафот, на который я намереваюсь заскочить, и равнодушную ухмылку палача. Рионе было сложно отринуть хладнокровные расчеты и впервые за долгие годы прислушаться к собственному сердцу. Мучаясь сомнениями, она все-таки доверилась моему чутью и потянула за собой сквозь толпу.

Мы обе увидели Алэра, ступившего в середину образовавшегося круга.

— Он убил мою мать! — Илна, находившаяся тут с самого начала, кинулась ему на шею. — Прошу, рассуди! — взмолилась она, играя на его чувствах.

Я не могла судить его или ее. Сама когда-то была в похожем положении и цеплялась за прошлые привязанности. Я понимала, каких усилий лорду стоило отстранить жену и сдержанно поинтересоваться.

— Что случилось?

Меня замутило от страшной находки. Илна подняла с земли чью-то оторванную руку. Я отвернулась, сдерживая тошноту, беременность сделала меня особенно впечатлительной, и увидела подошедшую Лельку. Верно истолковав мой взгляд, Лель пожала плечами и усмехнулась:

— Травница допрыгалась! Надеюсь, летты воздадут ей сполна!

— Жена управляющего мертва? — бесстрастно уточнила у нее Ри.

— Четыре кобылы разнесли мерзавку по полям! Ночью ее визг не слышал разве что глухой, но жители деревни решили — Дух шалит, — свирепо усмехнувшись, поведала Лелька.

— Счетовод убил мою мать! — рыдая в голос, Илна постаралась, чтобы ее крики слышались в каждом уголке двора.

— Дош! — окликнул Алэр управляющего.

Эрт Лев прошел в середину и остановился, глядя лишь на лорда, будто разом окаменел. Илна бегала вокруг них и ни на минуту не умолкала, обвиняя отца во всех грехах, какие смогла выдумать. Рейн опустил свою руку на плечо жены, желая унять ее, но почти сразу отнял ладонь, будто обжегся.

— У тебя есть доказательства? — терпеливо осведомился он.

— Кто бы еще посмел сделать это? — визг Илны раздражал, и мне хотелось прикрыть уши.

— Тихо! — велел лорд, и в круге мгновенно наступила тишина. Люди ждали, что решит хозяин.

Я судорожно втянула воздух, надеясь успокоиться. Мне нужно было выйти и встать рядом с любимым, чтобы поддержать его в трудную минуту. Я занесла ногу, но меня опередили. Сердце дрогнуло, когда раздался знакомый глосс.

— Это я убил травницу! — протолкнувшись через толпу, в центр вышел Арейс. — Она использовала моего племянника в своих целях! — объяснил причину своего поступка, но я знала, что эрт Маэли нагло лжет.

Зачем? Я прикрыла веки, собирая волю в кулак. Время слабости прошло — я обязана выйти в круг и вступиться за подданного.

— Нет! — я снова не успела. — Это дело моих рук! — звонкий возглас Миениры прогнал зарождающийся ропот. — Мы с Миаль были подругами! — и у нее нашелся повод.

— Вот. Это. Да! — Лелька была сражена наповал.

Одарив сестру тяжелым взглядом, Алэр веско произнес:

— Это был я! Твоя мать, Илна, убила Тамину и моего новорожденного сына!

Тишина наступила такая, что стало слышно, как воет ветер в каминных трубах. И мне надоело молчать: