Северная королева. Книга 3

Лис склонил голову и дал свой обет.

— Дай мне пару недель. Я доставлю письмо, и мне ничего не помешает!

— А сейчас? — приняв клятву, спросила я призрака.

Он кинул взор на темнеющую на фоне сумрачных небес башню.

— Хочешь, чтобы я поговорил с Тэйной? — прозорливо прищурился.

Я молчаливо отказалась, а затем спохватилась.

— Просто проводи меня, — хотелось немного тишины, той самой, которая окутывает мир перед бурей.

Он понял меня, полетел рядом, ни о чем более не спрашивая. Высказано. Выплакано. Пережито. В эту минуту мы помолчим. Не будем загадывать и строить планы. Буря разразиться, и мы окажемся в ее сердцевине. Но это потом. А сейчас медленно движемся. В лицо дует прохладный ветер, и пахнет дождем, который вот-вот закапает из туч и прибьет пыль. Следом придет новый день, полный надежд и тревог. Ничего уже не изменить.

Я возвращалась. Куда? Домой? Но я не покидала свой дом. Я ехала туда, где была бесконечно счастлива и одновременно до отчаяния несчастна. Магира сплела яркий насыщенный узор моей жизни. Я гордилась тем, кем родилась. Королева. Звучит гордо. Мой слух ласкали эти звуки. Они же беспокоили душу громким колокольным звоном.

Лето вступило в свои права, и я щурила глаза от яркого солнца. Мы ехали скромной тропой, иногда петляющей по пестрым от цветов и трав лугам, затем прячущейся под кронами деревьев, а после выводящей нас к какому-то мелкому поселению. Я хмурилась, когда видела, насколько изменились эти края. Деревни молчали, словно каждую секунду ожидали угрозы. Ворота каждого села были наглухо закрыты, из-за острых концов бревен порой виднелись мрачные, озлобленные лица. Люди боялись путников. Мы обходили поселения стороной. Иногда на утре ветер доносил запах пожаров. Я стискивала кулаки и посматривала на мрачных соратников. Мы должны были вернуться в замок, только так соберем силы и сумеем помочь.

Как-то на рассвете, когда мир еще спал, я резко открыла глаза и села. На шорох обернулся Орон, тут же засуетилась Тень.

— Чувствуешь? Чувствуешь? — ощерилась она.

— Чувствую! — процедила я, отгоняя от себя жуткие картины.

— Эст сегодня знатно поживился, — продолжала она, шевелясь на ветру, подобно вражескому стягу.

— Еще нет, — я поднялась на ноги, взор стремился пронзить сумерки, чтобы увидеть.

Я прикрыла веки, стало легче. Темный и светлый клубки пульсировали, а за ними маячил еще один — серый, призрачный. Я старалась реже дышать, дабы не спугнуть видение. Вот он — клубок нордуэлльцев! Не знаю, что повлияло на мою магию. Может быть, встреча с Ветренной? Может, беременность? Может, жизнь без чувств? Или все и сразу? Я не буду сейчас разбираться!

Я глубоко вдохнула и отправилась к повозке. В моей жизни не бывает случайностей — если днем взгляд зацепился за метлу, значит, ночью я возьму ее в руки. Или не я?

Тень, будто что-то ощутив, зависла перед моим лицом. Ее глаза, как два острых и тонких клинка, впивались в него.

— Ты знаешь! — произнесла она, словно сделала великое открытие. — Ты знаешь! — повторила. — И помнишь, что обещала помочь! — зло усмехнулась.

Я в упор смотрела на нее.

— Обещала — исполню! За мной! — позвала ее и обернулась к Орону. — Ты тоже! — взглянула на Сторма. — Вы остаетесь!

За нами увязалась Лелька, а Рис и Риона, скрепя сердце, остались. Они бы хотели задержать меня, но не смогли. Я призвала ветер, пообещав ему добычу, крепче ухватилась за метлу и взмыла над окрестностями. Дочка во мне радовалась предстоящему сражению, и я твердо убедилась, что Ариэль станет воительницей. Вздохнула и призвала магию, стараясь не только следить за местностью, но и не выпускать из виду серый клубок. В какой-то миг я перестала думать, лишь неслась на крыльях ветра к месту битвы, пока не приметила, что третий клубок обретает плотность.

Чем ближе к деревне, тем отчетливее он становился. Я различала его толстую, переплетенную из множества других нить: одни были темнее, вторые — светлее и чуть мерцали. Ветер торопил меня, не позволяя опомниться, и я слегка приостановила его. Опустилась на поляну, где отчетливее чувствовался запах гари и крови. Совсем рядом чудовища убивали северян, но мои сумеречные союзники уже спешили на помощь. Тень здесь знают, Орона должны вспомнить, но если что вампир не даст себя в обиду. Ветер в отместку растрепал мои волосы, злобно взвыл, и я отпустила его.

Стало проще, и я полностью отдалась магии. Теперь серый клубок виделся четко, как и два других. Его более темные нити пульсировали, а одна, тонкая светлая ниточка поблескивала. Я ощущала ее сильнее прочих, казалось, даже слышала ее зов. Настроилась на этот слабый звук и пошла в сторону от деревни. Я шла и шла, пока мой слух не выделил еще один звук. Знакомый голосок заходился в крике, умоляя:

— Отец, опомнись. Это я! Я! Я!

Мне хотелось бы побежать, я вспомнила мальчишку — внука старосты эрт Торана. Это он попал в беду. По чьей-то злой воле его отец обратился чудовищем и теперь преследует его. Мои силы были на исходе — с каждым днем мне сложнее приходилось ходить, куда там побежать со всех ног. В боку кололо, дыхание участилось, в голове стоял туман. Я надеялась успеть — нужно было и спасти мальчика, и ухватить нить его отца, и понять, что за светлая ниточка ведет меня. Все три дорожки привели меня в место, о котором я успела позабыть. Деревенский погост. А ведь я была здесь прошлой осенью, пролила несколько слезинок о девушке, совершившей ошибку. Ноги сами понесли меня к ее могиле среди чахлых, шепчущихся на ветру дубков. Скупой свет летней ночи не скрывал ничего. Я видела, что не успеваю. Мальчишка еще кричал, лежа на земле, взывая к изменившемуся отцу. У того глаза были налиты кровью, он не был ни человеком, ни демоном. Я видела как бешено извивается в сером клубке его нить, но не могла ухватить ее. Крик так и не сорвался с моих губ, но и слезы не пролились.

Дубки, как будто расступились, давая пройти молодому светлому ясеню, вставшему на пути у чудовища. Когти чиркнули по деревяшке, а затем раздался противный щелчок, и чудище рухнуло на землю.

От страха мальчишка перестал кричать, он трясся, всхлипывал и вскидывал руки в попытке защититься от нового порождения бездны. Но ясень не был таковым. Я смотрела на существо, протягивающее непропорционально длинную конечность к мальчишке, чтобы помочь ему подняться. Гибкое тело, покрытое белесым мхом, наклонилось. Рот деревеня открылся и исторг слабые звуки, напоминающие скрип дерева на ветру:

— Не бойся меня.

Я ощущала, как бьется его сердце, и чувствовала аромат земли, исходящий от него. Мне становилось все любопытнее с каждой секундой, потому что ухватила мерцающую ниточку. И этот деревень не ар-де-меец. Он полукровка ир'шиони. Осторожно, боясь спугнуть, я вела по его нити, заставляя поднять голову.

Деревень увидел меня и замер, как остановилась, словно пораженная громом, я сама. Еще несколько секунд, и он, стыдясь своего нынешнего вида, отвернулся с намерением бежать. Я снова прикоснулась к нити, чтобы понять, ощутить его боль, его душевные терзания. Собрав воедино все силы, я двигалась к нему, осознавая слишком хорошо, почему деревень не хочет говорить со мной.

Я протянула к нему руки:

— Пожалуйста, расскажи мне все, — и на выдохе позвала его по имени, которое и не забывала, — Грас. — При этих звуках нечто похожее на радость шевельнулось в моей душе.

Я смотрела на деревеня, но вспоминала облик юного лорда. Он изменился, и нет. Стал иным, но я не видела чудовища, я видела благородные черты и смелость в глазах, ставших ярко-зелеными, как молодая листва.

— Королева, я не могу, — его хрип вспышкой боли пронзил мое сердце, но меня было не остановить.

Знала, что должна позвать его за собой.

— Умоляю, так нужно, — я добралась до мальчишки и подала ему свою ладонь, но смотрела при этом на Граса эрт Лесана.

Светлая ниточка запульсировала, но я цепко держалась за нее, поглаживала, делилась частичкой своего тепла. И Грас потянулся ко мне, раскрылся, позволил нашим сознаниям слиться.

Мне привиделась ночь и поляна, освещенная светом многочисленных костров. Я видела в стельку пьяного, ничего не соображающего Дуга. Я смотрела на мертвого эрт Сиарта, чьи внутренности с чавканьем рвал Гарон. Я разглядела Верту и молодого вампира, загнавших Граса. Он был ранен — наверное, его не раз и не два ловили и кусали твари, но парень еще держался на ногах. Сейчас его окружали бурелом и вампиры, он крутился, сжав кулаки, приготовившись дорого продать свою жизнь.