Северная королева. Книга 3

Я вновь изогнула губы в насмешке:

— Нет. Зорян все равно бы убил тебя. А не он, так нашелся бы другой желающий. Видишь ли, я в образе парнишки Гана успела насолить многим. Разве ты не помнишь этого?

Колдун помнил, и слишком хорошо. Он зарычал от ярости и оборвал беседу. Запахло тленом, в меня полетели хлопья пепла, вынуждая зажмуриться. Темнота стала воронкой, в которую меня затянуло. Но я не сопротивлялась, нашла себе другое занятие. Мы с колдуном родились на одной стороне Разлома, и я отыщу его ниточку.

Я вновь оказалась в клетке, и мой мучитель на славу постарался, рисуя нужную картинку. Следует по достоинству оценить его умения. Играя, я пустила слезу и угодливо коснулась железных прутьев. Кричать не стала, лишь делала вид, что молчаливо смотрю на то, что приготовил для меня колдун, одновременно с тем, вытягивая из темного клубка нужную нить.

В следующий момент мне еще раз пришлось убедиться, что все в нашей жизни взаимосвязано, и ни одно событие не происходит просто так. Прошлое, настоящее и будущее — это цепь, по звеньям которой мы идем.

Прошлым летом я была уверена, что в моей голове успели похозяйничать двое. Теперь я точно знаю, что колдун был один и звали его Ганнвером. «Вот почему ему так понравилось это имя, и он с великой охотой на него окликался!» — пришла запоздалая догадка, но я не остановилась на ней, продолжила разматывать тугую, извивающуюся нить.

Колдун хотел убедить меня, что нахожусь в его темнице, а он обрел власть над моим телом и скоро изменит его окончательно. Мне еще мерещились улыбка и завлекательные стоны девчонки-подавальщицы, имя которой память благополучно вычеркнула. Но разум твердо понимал, где я сижу, и кто бродит неподалеку.

Мысленно я увидела его, мальчишку с редким даром заклинателя слов. Ганнвер эрт Ферсон родился в Хрустальном городе и был замечен самой королевой Эль. Она и ее супруг Даймонд приняли мальчишку во дворец на обучение, он рос рядом с принцессой Тьяной. Я видела обрывки его воспоминаний, которые он давным-давно старался выбросить, словно ненужный хлам. Это были неприятные для него мгновения. Я видела сейчас, а он в тайне от самого себя хранил улыбку и тепло рук темноволосой девочки. Он помнил ее искрящиеся от смеха синие глаза, мог в точности повторить каждое сказанное ей тогда слово.

Нынешний колдун разом, точно ударами топора, изрубил оставшиеся картинки. Но я не отпустила его нить, хотя она пульсировала и рвалась из моей хватки. Мне больше незачем было таиться, ведь я пришла, чтобы узнать.

Я видела влюбленного юношу и девушку, которая переплетала свои пальцы с его. Мне слышались обещания, тихие, чуть уловимые в ночной тиши, те самые, произнесенные под яркой сияющей луной. Я смотрела, как сверкает роса на листьях, и спят, обнимая друг друга влюбленные.

Недолго, ведь колдун вновь разрубил эти воспоминания, а нить в моих руках раскалилась и стала жечь кожу. Ничего страшного, я привыкла, поэтому руки не разжала.

А вот юноша и девушка не сумели сохранить свою любовь. Но нет в том их вины. Время было такое. Тяжелое. Проклятое. В те годы ар-де-мейцы даже в своих снах не мечтали о взаимности. Любовь была для них недосягаемой мечтой. Вот и сердце Тьяны вдруг остыло, перестало биться с перебоями при встрече с Ганнвером эрт Ферсоном. Но он не сумел понять, сначала пытался говорить с будущей королевой, но девушка уже обратила взор своих прекрасных глаз на другого. Ган старался убедить Тьяну, что любовь вернется, нужно только подождать. А если нет, то его пламенного чувства хватит на них двоих. К сожалению, для девушки пришла пора испытания. Источник принял новую королеву, сделав ее сильнее и хладнокровнее. Слова Гана стали для Тьяны пустыми, и он не смог смириться. Каждый заклинатель слов знает, на что он способен, и Ганнвер прибегнул к магии, использовав ее для своих личных целей. Талантливый и усердный юноша открыл для себя новые грани своего дара, переступил запретную черту, поддавшись зову Некриты. У Тьяны не было иного выхода, кроме как казнить бывшего возлюбленного. Жаль, что моя предшественница не учла, на что способен заклинатель и сохранила не только его нагрудный медальон, но и ласковые воспоминания о минутах проведенных с ним.

Теперь я оборвала череду воспоминаний, отпустив нить, и вернулась в реальность. Пальцы до боли сжимали древнее, опасное украшение, глаза смотрели прямо в мудрые очи Гурдина.

— Ну что, королева? — обратился ко мне старец. — Теперь ты знаешь, чего хочет пленник медальона?

— Пленник? — с иронией сказала я. — Нет. Он не пленник. Ему повезло остаться в воспоминаниях Тьяны и воскреснуть, пусть так.

Гурдин пристально изучал выражение моего лица, и знал, какие думы тревожат мой разум.

— Так что? — спросил он, не отводя взгляда.

— Теперь я знаю, чего потребует пленник за свою помощь, но пока обойдусь, — решительно объявила я, подозвала Первого, поднялась с его помощью и приказала своим людям двигаться дальше.

Медальон вернулся к Гурдину, все, что нужно, я узнала, остается размышлять.

Мы уже подходили к Нордуэлльскому замку, но никто из тех, кто двигался рядом со мной, не узнавали знакомые места. Глаз радовало одно — колосья на полях успели сжать. Надо будет поблагодарить Граса, хотя я отлично понимаю, на что обрекла его. Будущего лорда учили сражаться и править, а не жать. Однако, он успешно справился с поставленной задачей. Все бы так беспрекословно подчинялись. Стоило подумать, как я опять выпала из реальности и очутилась в совершенно ином месте. В лицо мне дул пронизывающий ветер, несущий полынный запах осени. Я стояла на стене, глядя вниз, на горящее пламя и людей, словно муравьев. Рядом замерла хрупкая фигурка в доспехах.

— Ты меня звала? — спросила у Тэйны.

Она сняла шлем и тряхнула темными кудрями.

— Привет, — проговорила хрипло. — Да. Нам стоило увидеться. Видишь? — мотнула головой, отчего черная волна блестящих волос вновь всколыхнулась.

— Война кругом. Никому не удастся отсидеться, — только и молвила я, не чувствуя ни боли, ни сожалений.

Сердце словно очерствело, но уже не по требованию Некриты. Так решила я сама. Сейчас все чувства были отданы любимому и дочке.

— А ему? — осведомилась Тэйна, пронзая горящим взором зеленых глаз.

— А ему особенно, — спокойно изрекла я.

— Ты видела его? Говорила? — она спрашивала торопливо, сбивчиво.

— Мельком, — отозвалась честно, без утайки. — Лиса мучают собственные кошмары.

— И много их?

— Он тебе не рассказывал?

— Нет, — и Тэйна выбрала откровенность. — Мы совсем мало разговаривали по душам, — усмехнулась, но безрадостно. — Он больше слушал, пока я твердила, что лишилась души.

— Тогда тебе придется подождать. Лис обязательно поделиться своими тревогами.

— А ты не поведаешь мне о них?

— Разве я могу? — покачала головой я, и Тэйна отвлеклась, рассматривая людей пробегающих мимо. Они что-то кричали на бегу, она отдавала отрывистые распоряжения. Меня никто не замечал, а я приметила эрт Даррна.

Он шел к нам и как будто видел меня. Его брови сошлись на переносице, губы были сурово поджаты, на лице запеклась кровь.

— Милая, — эрт Даррн прошел сквозь меня и взглянул в изменившиеся очи дочери.

Тэйна откликнулась резким тоном: