Северная королева. Книга 3

— Я приказала военачальникам собраться в главном зале. Вы будете назначены одним из них. Так не опаздывайте, — дождалась неторопливого согласия эрт Тодда и повернулась к Миенире.

Ее влажный от слез взор натолкнулся на мой. Я подошла, опустила руку на тонкое девичье плечо и шепнула:

— Слушай свое сердце. Оно не солжет.

Наши взоры вновь встретились, я видела нарастающую панику и крепче сжала пальцы, не разрешая Миенире взять и сходу отступить. Она ир'шиони из рода правителей, поэтому должна справиться с собой. Кивнула, предлагая ей действовать, и ушла, оставляя супругов в круге тусклого, колеблющегося света в самой сердцевине тьмы.

Потом новое воспоминание, оставшееся яркой вспышкой в памяти. Я вышла и встала на стене, а пронизывающий ветер носился кругом и требовал от меня свежей крови. Еще немного и на стену взошли двое — девушка и юноша. Ветер, настигнув их, заворошил яркие локоны Янель, откинул со лба темные волнистые пряди Гэрта. Я ненароком выхватила взглядом два тонких ободка, украшающих безымянные пальцы моей альбины и брата лорда Нордуэлла. Красноречиво выгнула бровь, и щечки Янель явственно порозовели. Зато Гэрт не выказал ни капли смущения, поинтересовался ровным тоном:

— Королева, ты думаешь, что я слишком молод?

— Да. Тебе недавно сровнялось шестнадцать, — вновь одарила свою альбину выразительным взором.

— Целых шестнадцать! В мои годы твой супруг уже правил Нордуэллом, между прочим, — задиристо выпрямился во весь рост Гэрт и взглянул на меня сверху вниз, показывая, что вытянулся за то время, что мы с ним не виделись.

— Конечно-конечно, — снисходительно отозвалась я и собралась продолжить, но перехватила внимательный взор альбины.

— Любимых не выбирают, так? — спросила она.

Я смотрела на Янель и, словно воочию, видела встречу рыжеволосой девушки и темноволосого юноши. Сначала она его пожалела, потом он спас ее. Кто я такая, чтобы судить? Поэтому кивнула, а Гэрт демонстративно громко прокашлялся и резко увел тему разговора:

— Мы не за этим искали тебя! Смотри! — и мимолетным движением вытянул из-за пояса новое оружие, украшенное серебряным кружевом. Любовно огладил рукоять. — Знаешь, что это? — дождался моего утверждения и закончил. — В отличии от пушки, которая может бить без разбору, это стреляет в упор. На том берегу его нарекли «огненной стрелой». Нравится?

— Не знаю пока.

— Хочешь узнать? — Гэрт с интересом глянул на меня, засыпал тонкую струйку пороха в оружие и со звонким щелчком закрыл крышечку.

Я сосредоточено следила за ним, принцип работы мне показывали, но сама я не заряжала «огненную стрелу».

— Вот так, — парень направил оружие на воробья, опрометчиво опустившегося на стену.

Я нахмурилась, а на оружие в руках Гэрта легла ладонь Янель.

— Оставь. Он живой. Птица нам не враг.

— А как же тренировки? — Гэрт серьезно посмотрел на свою супругу.

— Во дворе поставили мишени, — ответила она с улыбкой, перехватила оружие и обернулась ко мне. — Идем?

— Да, — легко согласилась я, четко помня, что именно из такого оружия была убита моя мама. На юге его называли иначе, а северяне решили отличиться. Что же, пусть будет «огненная стрела»! Я обязательно научусь стрелять и никогда больше не буду слабой!

Было еще третье воспоминание, сложенное из нескольких фрагментов. Все прошедшие дни я настойчиво пыталась поговорить с Жин. Но девчонка всячески старалась избежать прямой беседы со мной. Лишь махала рукой и торопилась куда-то, делая вид, будто сильно занята. Я упертая — все равно дождусь подходящей минуты и вызову Тижину на откровенный разговор, ведь я перед ней в огромном долгу!

Я перебирала эти и более мелкие воспоминания, как бусины на короткой нитке, по ночам. Думала над каждым, но не спешила, даже в снах. Плохо, что теперь в моих ночных видениях не было места Алэру. Я старалась не воображать, что любимого больше нет на свете, гнала от себя прочь самое страшное, но оно добралось до Нордуэлльского замка черными воронами. Каждая птица несла с собой горестное известие, от которого у многих подогнулись колени. Птиц и писем было так много, что досталось всем, кто был во дворе. Мои пальцы не дрожали, когда разворачивали послание, написанное ровным четким почерком Эрея. Он был жив, но я не торопилась винить Тижину, понимая теперь, отчего девчонка не желает смотреть мне в глаза. А вороны были отправлены не издалека. Где-то совсем рядом обитал тот, кто спрятал Эрея под своим крылом. Мне не нужно было спрашивать у Жин, кто помогает эрт Дорну. Ответ находился на поверхности, стоило лишь протянуть руку, а затем стиснуть челюсти от запоздалого сожаления.

Я прочитала три раза, но все равно сердце отказывалось принимать жестокие слова: «Ваш лорд мертв. Его казнили по приказу Золотой королевы. Вскоре пришлем его по частям».

— Жаль, что я не прикончила этого мальчишку в детстве, пока была такая возможность! — процедила через силу стоявшая рядом Рилина.

Я повернулась и наткнулась взглядом на буквы в ее послании. Почерк был корявым, неровным. Я нахмурилась и кивнула:

— Сама жалею, что не убедилась в смерти эрт Диара!

На миг кровавая пелена затуманила разум. Я представила, с каким наслаждением поднесла бы факел к связанному, лежащему у моих ног бывшему наместнику Сатергиса, сводному брату своего лорда. На миг и только. Потом прогнала прочь видение и выдохнула.

Рилина вскинула бровь, но тотчас передумала задавать вопрос, лишь сокрушенно вздохнула:

— Придется жить с тем, что имеем.

Эрт Лагор, тоже находящийся около меня, хмыкнул:

— Ничего другого не остается.

Риона кинула на меня долгий вопрошающий взор, на который я ответила быстрым кивком, показывая, что побеседую позже со всеми альбинами. А пока меня звали иные заботы, нужно было успокоить людей. И выход был только один, который я слишком долго откладывала. Все считала, что еще не достаточно окрепла! Даже сейчас в глубине моего сознания огоньком поблескивала похожая мысль, но я не имела права позволить ей разгореться. Огонь мне понадобится, но не сегодня.

По моему приказу народ собрался во внутреннем дворе, а я расположилась вблизи парадной двери. Здесь наскоро соорудили помост, на который поднялись я и некоторые мои приближенные. Риона, Диль, Лион, Гэрт, Ренд — все они стояли твердо на ногах, их подбородки были вскинуты, а глаза прищурено вглядывались в каждое лицо, обращенное к королеве. Я смотрела прямо, уверенно. Наверное, это и называется золотой минутой, той самой, которая приходит к нам однажды, и которую мы запомним на всю оставшуюся жизнь. Не раз и не два я стояла вот так перед людьми, но в те минуты мой язык словно был прикован к небу, а глаза готовы были наполниться слезами. Сейчас я не испытывала никакой неловкости, все было так, как должно быть.

Я подняла руки высоко, чтобы больше людей увидело, как разрывается и уносится ветром тонкий пергамент. Тому, кто не сумеет рассмотреть — обязательно расскажут, как королева быстро, но без суеты разорвала в мелкие клочки послание, принесенное воронами, и отдала добычу ветру.

— Мой лорд обещал, что вернется, — спокойно проговорила, слушая лишь завывания алчного ветра. Люди притихли, внимая моей речи. — И я знаю, что Рейн переступит порог нашего общего с вами дома, потому что лорд Нордуэлла всегда держит свое слово! Вы видите слезы на моих щеках? Слышите рыдания? Нет. Потому что я верю и призываю вас разделить со мной эту веру! Так как?