Северный дьявол

– Нет. Мне так нравится. А тебе?

Он медленно повернул палец внутри ее, проверяя, насколько она готова. Ее бедра жадно подались вперед, понукаемые его жезлом.

– Я не вижу твоего лица! – хрипло запротестовала Рейчел, Лукас едва сдерживался. Жезл причинял ему невыносимую боль, требуя удовлетворения желания.

Не обращая внимания на ее возражения, он просунул в ее лоно второй палец.

Рейчел со стоном сдалась, так же, видимо, как накануне ночью. Влага потекла по его руке, свидетельствуя о ее готовности и облегчая ему путь.

– Правильно, умница моя, – приободрил се Лукас.

– Лукас, пожалуйста!

У Рейчел перехватило дыхание, когда его третий палец оказался у нее внутри.

Он приподнял ей ногу, открывая ее для себя, и передвинулся.

Рейчел попыталась повернуться лицом к нему.

Его член скользнул по ее спине.

Рейчел была близка к оргазму.

Лукас вошел в нее. Прошлой ночью он испытал настоящее наслаждение, поскольку впервые обладал женщиной, не надевая кондом. Он давно об этом мечтал и моментально потерял над собой контроль.

Рейчел оказалась горячей и влажной. Нежные мышцы обхватывали его жезл, увлекая его все глубже и глубже, лаская его. Лукас запрокинул голову и застонал. Его бедра бились о нее.

Волны ее оргазма начали стихать, и тогда он снова дотронулся до нее рукой.

«Не спеши, Лукас. Ты знаешь, как снова унести ее на вершину блаженства».

Он сжал зубы и постарался справиться с собой – ради них обоих. Он двигался в ней медленно и ритмично, водя свободной рукой по ее жемчужине. От приближающегося оргазма у него потемнело в глазах.

Тело Рейчел снова запульсировало вокруг его члена, и она поймала его за руку, впившись в нее ногтями.

Наконец-то! Он стал двигаться быстрее и испытал ни с чем не сравнимое блаженство, когда она стала выкрикивать его имя.

Он вошел в нее раз, другой, и его семя заполнило ее лоно.

Когда оба достигли экстаза, он повернул ее лицом к себе.

– Рейчел, милая, обещаю, что в следующий раз мы будем смотреть друг другу в глаза.

Она устремила на него затуманенный взгляд.

– Тиран. Ты ведь не жалеешь, что овладел мной сзади?

Он попытался спрятать улыбку.

– А ты жалеешь?

Она возмущенно фыркнула:

– Не жалею. Хоть ты и тиран.

Рейчел задремала, положив голову ему на плечо.

Тиран! Лукас улыбнулся и крепче прижал ее к себе. Они буквально прилипли друг к другу. Это был не пот. Это было его семя.

Второй раз в жизни он попытался зачать ребенка – еще одно маленькое существо, которое может погибнуть по его неосторожности…

Он побледнел. Его сковал леденящий ужас. Он уже готов был отстраниться от Рейчел и потребовать, чтобы она сделала спринцевание.

За стенами, у них под окном, кто-то засвистел «Милашку Кэтлин». Этот мотив люди «Донована и сыновей» часто использовали как пароль. Поставленные им часовые несли охрану на тот случай, если Коллинз снова попытается напасть на Рейчел. Единственной защитой для нее было рождение ребенка, который унаследует состояние Дэвисов, и Коллинз потеряет опекунские права. Лукас женился на ней и поклялся ее защищать, а для этого у них должен родиться ребенок.

Лукас положил ладонь ей на живот – возможно, она уже зачала.

«Клянусь тебе, малыш, что буду защищать твою маму ценой собственной жизни. Я выучил этот урок. И не подведу тебя, чего бы мне это ни стоило».

Он судорожно сглотнул и заставил себя расслабиться.

Туман накрыл все депо, тяжелый и влажный. Двигатель локомотива терпеливо пыхтел, металл дребезжал и звенел, сообщая о том, что формируется состав. Гудок еще одного локомотива донесся издалека.

Коллинз ждал у путей. Мейтленд медленно спустился из арендованного ими пульмана, рывком подняв воротник как можно выше, чтобы прикрыть свои повязки.

Взглянув на него, Коллинз глухо зарычал и провел большим пальцем по кинжалу у себя в кармане. Эту сучку мало убить за то, что она сделала с его единственным сыном. Мейтленд чуть было не остался без глаза.

Военный хирург тщательно зашил раны, но заявил, что шрам останется на всю жизнь, что из-за инфекции он может ослепнуть и жить ему осталось недолго.

Сразу же после ухода хирурга Коллинз стал точить кинжал, доставшийся ему от отца и деда. Рейчел Дэвис нужно преподать урок. Он воспользуется этим кинжалом, чтобы изуродовать ее так же, как она изуродовала его сына.

– А я думал, п-поезд уходит в одиннадцать, – заметил Мейтленд, подходя к отцу.

Коллинз сжал губы. Мейтленд говорил невнятно из-за швов, которые были так близко от его губ. И от настойки опия, которую хирург использовал» чтобы его обездвижить. «Будь она проклята, проклята, эта сучка!»

– Главная часть поезда не уходит. Но мы отправляемся с этим грузовым составом, чтобы успеть на рабочий поезд. Это снегоочиститель, который идет перед пассажирским поездом, освобождая путь. Мы сэкономим меньше часа.

Здоровый глаз Мейтленда сверкнул.

– Достаточно, чтобы причинить неприятности.

– Или что-либо похуже, – согласился Коллинз. – Не сомневаюсь, Хамфрис устроит все на «Синей птице» именно так, как нам надо. Донован с самого начала раздражал его своими требованиями точной отчетности.

Мейтленд кивнул.

– Т-телеграфируй ему указания с п-поезда, чтобы он знал, что д-делать.

Сначала ему необходимо разделаться с этим ирландским выскочкой, а не с Рейчел Дэвис, как это ни печально. Крайне обидно, что поспешное нападение на ее убежище в личном вагоне Грейнджеров провалилось и стоило ему слишком большого количества его самых надежных людей – тем более что он узнал, что на самом деле она в тот момент находилась в шикарном частном отеле. Теперь у него не осталось ресурсов, чтобы открыто соперничать с Грейнджером.

Но у Донована есть возможность отдать его под суд за мошенничество или обрушить на его голову гнев банкиров Калифорнии и их весьма влиятельных союзников. Как бы то ни было, ему необходимо сначала уничтожить его, а потом уже сучку.

– Ты уверен, что Донован ничего не узнает?

Похоже, Мейтленд стал чувствовать себя лучше, раз способен принимать во внимание подобные моменты.

– Этот корабль прибудет в Сан-Франциско только через несколько дней. Но и потом подкупленный мной телеграфист не станет передавать ему обо мне никакой информации. Значит, Донован должен отправиться с корабля прямо на поезд, ни о чем не подозревая.