Шаера Алферова. Великолепный бриллиант
Шрифт:
– И чего ты здесь забыла? Я сказал, чтобы ты сидела в машине!
– Я решила проверить машину. Замучили вы её. И вообще: хочешь, чтобы она заглохла в самый неподходящий момент? – накинулась я на него. – Хочу быть уверена, что с ней всё в порядке.
– Ты беспокоишься о нас? – прищурился он.
– Нет! Я беспокоюсь о себе! Не хочу застрять здесь и ждать приезда полиции. Из-за Лужкова теперь и за мной начали охотиться! Всё, я занята! Чеши отсель!
Не знаю, чего он там бубнил. Марк скрылся в банке, а я вытащила кулёк и сунула его под машину. С чувством выполненного долга, я залезла в фургон.
– Водила, трогай! Погнали! Забудь свои заботы и печали! – напел Сергей.
И водила тронулась с места. Сергей, Егор и Олег запели песню:
Мы – бандито-гангстерито,
Мы кастето-пистолето, o yes!
Мы стрелянто, убиванто,
Украданто то и это, o yes!
Банко-тресто-президенто
Ограблянто ун моменто, o yes!
И за энто режиссенто
Нас сниманто в киноленто, o yes!
Мы бандито, знаменито,
Мы стрелято пистолето, o yes!
Мы фиато разъежато
Целый день в кабриолето, o yes!
Постоянно пьем чинзано,
Постоянно сыто пьяно, o yes!
Держим в банко миллионно
И плеванто на законо, o yes![2]
– Давайте на бис! – попросили Макс с Вадимом.
И они спели! Да так, что фургон по швам трещал. Когда мы прибыли, песня не смолкала. Возмущённый таким поведением группы воров, Лужков поинтересовался:
– Это что ещё за песни-пляски?!
– Как так, товарищ начальник? – опешил Сергей. – Мы тут обалденный куш сорвали!
А куш они действительно неплохой сорвали. Пятый мешок выгружают. В руке моей была поварёшка. Теперь я с ней не расстаюсь. Только где-нибудь её оставлю, так сразу же поднимается дикая паника.
– Ладно. Несите к Вике на второй этаж. Сейф приготовлен.
– Ого! Она сама будет их туда запихивать? – ехидно спросил Макс.
– Ага! А потом денег не найдёшь! Ей вообще нельзя доверять этого.
Как хорошо! Мне ничего делать не надо! Пусть сами разгребают! Повезло, что отпечатков пальцев нет на мешках или деньгах. Только в машине они есть. А вот если машину придётся бросить… нет, лучше не думать об этом.
С гордо поднятой головой и поварёшкой в руке, я отправилась в такую родную и славную готическую комнату. Делать мне здесь больше нечего.
– И куда ты намылилась? – окликнул меня Лужков.
– Время позднее, а ребёнок ещё не в койке.
Мужики покатились по полу. Гогот заполнил гараж. А я продолжила путь. До комнаты мне не хватило пару шагов. Угадайте, кто нарисовался?
– Тебе-то что от меня нужно? –
застонала я. – Тоже желаешь поварёшкой по лбу? Давай, подставляй!– Ты же девушка, Шаера. Разве так можно? – залебезил Роман.
– Можно! Держите меня в четырёх стенах! Тут не только озвереешь!
– А ты не принимай озверин.
– Договоришься! – пригрозила я поварёшкой.
– Я ведь к тебе со всей душой, а ты?
– Ага, как же! Пропусти меня, а то я за себя не отвечаю!
Тот попытался отнять у меня игрушку, но я не так проста, как кажусь. Я увернулась. Получил он по макушке и стал её поглаживать. Воспользовавшись заминкой, я влетела в комнату и заперлась.
– Ты сама напросилась! Слышишь? Я пытался быть с тобой нежным и ласковым, но ты этого не понимаешь! Всё! – надрывался он за дверью.
– Всё – когда ноги холодные! – съязвила я в ответ.
Я сползла по двери. Да что они ко мне привязались? Думаю, пора составлять план побега. Конечно, в случае неудачи, мне как минимум светит пуля. Но и в тоже время не могу сидеть, сложа руки! Мне нужно что-то делать!
Ладно, что я имею? Двух разъярённых мужиков, третий грозится собранную на меня папочку положить на стол моего начальника – полковника Георгия Ивановича Абрамова. Что там будет – не знаю, но явно ничем хорошим это не светит. А ещё по территории особняка гуляет ну просто безобразно много охраны! Плакать аж хочется. Есть ещё и Вика, она-то сдаст меня как стеклотару, если увидит. М-да, а теперь вопрос, – что делать?
Эх, дал бы мне кто-нибудь ответ на этот вопрос. Мм, а почему бы не попробовать бежать? Вот так сразу! Собраться – и свалить! А вот так и сделаю! Нет, не сегодня. Завтра. При этом весь день буду здесь. Вазочка с фруктами ещё не тронута, поэтому еда на завтра есть. С этой радостной новостью, я легла спать.
* * *
– Гляньте, что я нашёл! – положил Свиридов кулёк на стол.
– Что это? – не прикасаясь к кульку, спросила Марина.
– Имущество одного из банков.
– Ты трогал вещественные доказательства? Руками? – спросил Антон.
– Перчатки мой друг, перчатки! Никому ещё не показывал. Отдам потом Илье, пусть разбирается. Потом пригласим владельцев банков, пусть опознают своё богатство.
– И кто нам это добро оставил? – осматривая драгоценности, спросил Краснов.
– Шаера, кто ж ещё? – фыркнула Синицына. – Записку прислала?
– Да. Писала она быстро, поэтому там всего пара строчек.
– Что пишет?
– По мере возможности, она будет нам оставлять такие подарки и письма. За ней следят и составили компромат. Грозятся отдать Абрамову. Ещё – бриллиант продан, и шкатулка с мелкими бриллиантами вместе с ним.
– Кому? – в унисон спросили лейтенанты.
– Тише, товарищи! Не знаю. Шаера об этом не написала. Вы мне лучше скажите, чего нового вам Илья сказал, пока меня не было?
– Много чего. Запряг ещё Ваню. Тот составляет список по отпечаткам. Будем вызывать красавцев и красавиц. Шаера упомянула в письме, что её держат в особняке Лужкова, но их около семи штук. Ни в одном пока что не обнаружили Шаеру.
«Забыть не могу я потерянный берег!» – воззвал к себе телефон. Трубку подняла Марина.