Шахматный порядок

— Знаешь, мне бы хотелось помириться с Альбусом, — тихо проговорила Лили. — Да, он слизеринец, но он ещё и мой родной брат. Неужели совсем ничего нельзя сделать?

Альбус почувствовал легкий прилив тепла. Неужели в семье ещё остался человек, который его ценит? Неужели Лили готова воссоединиться и не считает его чужим человеком?

— А куда тебе идти? — спросила Рокси.

Поттер напрягся. Пойдет ли Лили на разрыв с одноклассниками ради него? В глубине души ему бы этого хотелось: они бы действительно могли считаться братом и сестрой не только на бумаге, они были бы готовы преодолевать трудности чтобы не терять друг друга.

— Поясни, — недоумевала девочка.

— Пожалуйста. Ты представляешь реакцию гриффиндорцев, если они узнают о примирении с Альбусом? Ему-то есть, куда идти.

— Но я могу поговорить с ребятами

— Ты уверена, что послушают? За дружбу со слизеринцем весь колледж в лучшем случае объявит бойкот. Родственники не примут. Ты вправду к этому готова?

— Но я думаю о брате…

— А ты подумай о себе! — назидательно сказала Рокси, проведя по стеклу длинным пальцем. — Твоему брату есть куда идти, — закурила она на ходу. — У него есть свой колледж, где он прижился. Змееныши, да свои, — язвительно уточнила она. — А тебе куда идти?

— Папа говорил, что бабушка дружила со Слизеринцем Снейпом… — Лили, похоже, не сдавалась. — Получается, это возможно?

— А он не рассказывал тебе, чем закончилась эта дружба? — ехидно вскинула брови Роксана.

— Они поругались.

— И не просто поругались. Снейпу был позор на весь факультет… — многозначительно добавила Роксана. Она посмотрела на кузину с легким снисхождением.

— Что же делать? — не сдавалась Лили.

— Не лезть лишний раз на рожон, — процедила кузина. — Тебе мало своих проблем?

— Да и Альбуса не поймут на факультете за дружбу с гриффиндоркой… — задумчиво протянула Лили. — Лучше никому не будет: ни ему, ни мне, только проблем добавится.

— Тебе сейчас надо думать, как в Гриффиндор попасть. Вот что тебе делать. — вздохнула Роксана.

Альбус подавил вздох. Внезапное счастье также быстро исчезло. Она сдалась. Она готова враждовать. Она присоединяется к остальным Гриффиндорцам… Мальчик понимал, что так действительно будет лучше, но почему она даже не попыталась бороться с ситуацией?

— Альбус! — вывел его из размышлений мелодичный голос Вики. — Что произошло?

Рядом стояли Кэтрин и Эрик. Ребята смотрели с искренним сочувствием: они, похоже, пошли за ним по пятам. Он не заметил, как отошел в соседний вагон, где снял мантию.

— Сестра хотела помириться со мной, — начал объяснять Поттер. — Но Роксана убедила ее отказаться.

— Значит, только слова, — протянула Вики. — Грифы отбросы, — вдруг повысила она голос.

— Кто бы говорил! — отозвалась неизвестно откуда взявшаяся Кайли. — Пора бы следить за языком, иначе тебя сложно воспринимать всерьез.

Слизеринцы оглянулись. Неугомонная гриффиндорка опять читала кому-то лекции. На этот раз Кайли выбрала жертвой однокурсницу Элизабет Ричардс. Спутать Кайли было невозможно ни с кем: те же пепельно серые куди, маленькие глаза (Альбус прозвал их про себя «поросячьими») и мелкие черты лица. Она не была страшной, но Альбусу казалось, что во всем ее виде было что-то отталкивающее.

— Пойми, — выговаривала Кайли. — Это отвратительно. Жалобы на травологию показывают безволие, лень, безответственность, несерьезность и отсутствие гордости.

— Прости, но ты не преподаватель, а точно такая же ученица как и я, — прощебетала Лиз.

— Предмет может нравиться или не нравиться, но ответственные люди, как правило, если не учат от души, то хоть зубрят, чтобы не просить никого о помощи и не огорчать родителей неуспеваемостью. Полениться самой выучить и пользоваться чужой помощью, чужим временем плохо в любом случае, это паразитирование.

Слизеринцы не сдержали веселый смех. Кайли вечно норовила учить кого-то жизни и наверно мнила себя гением и мудрецом, но даже не подозревала, насколько глупой и забавной казалась со стороны. Альбус тоже не сдержался и улыбнулся.

— Скажите пожалуйста, какая воспитательница, — еле отошла от смеха Кэтрин.

— Вы что здесь делаете? — обернулась к ребятам Кайли. — Как вы смеете смеяться над серьезными проблемами?! Хватит вести себя с другими как неразумные маленькие дети иначе вас сложно воспринимать всерьез.

— Тебя в данный момент тоже, — холодно одернула гриффиндорку Кэтрин.

— Не смей говорить со мной в таком тоне! — взвилась гриффиндорка.

— Вали отсюда, паршивая грязнокровка! — выплюнул Альбус, словно вложил всю накипевшую злость в эту фразу.

На мгновение повисла тишина. Опешили и слизеринцы, и гриффиндорки. Элизабет вскрикнула словно ожидая услышать все, что угодно, кроме того. Альбус не видел, как в его глазах на мгновение вспыхнул красный огонь. Заметив, что Кайли хочет достать палочку, Альбус мгновенно блокировал ее невербальным заклинанием.

— Ты… — зашипела Кайли. — Я поучу тебя вежливости! Я…

— Так поучи, грязнокровка! — Кэт, увидев решимость друга, тоже перешла в наступление. — Зачем же дело стало?

— Придется учить вас тактичности таким образом! — Кайли в ярости схватила палочку, но в ответ на ее «Stupefy» она только жалко выбросила искры.

— Что, заело, грязнокровка? — поправил очки Альбус. — Боюсь, такими методами ты точно никого и ничему не научишь.

— Вы гнуси! Твари! — голосила Кайли, но слизеринцы, не обращая на нее внимания, пошли в свое купе.

Слизеринцы, смеясь, отошли в купе. Альбус чувствовал, что Эрик и Кэт смотрят на него с легким восхищением и изумлением. Наверное, потому, что не ожидали, сумет ли он использовать когда-либо это слово. Это было странное ощущение — кровь стучала в висках, а в горле пульсировал огромный комок. Он никогда не испытывал ничего подобного, и даже не представлял себе, какое приятное чувство власти дает волшебство.

— Пойдет жаловаться Уизели, — фыркнул Эрик.

— Да ради Мерлина! — отозвался Альбус. — Ну снимут с нас пятнадцать баллов. Я на трансфигурации заработаю раза в три больше.

— А дома? — спросила осторожно Вики.

— А кому я там нужен, дома? — отозвался Ал. — Отец со своей Ромильдой, — мальчик выплюнул ее имя словно ругательство, — на континенте до десятого сентября. Да и на меня давно рукой махнули.

— А Кайлиша получила по заслугам, — отозвалась ехидно Кэт. — Сколько хамить-то можно?