Шахматный порядок

Мрачная обстановка давила и на Альбуса. Ему казалось, что всё это выдумки, что это спектакль, но реальность становилась все яснее и от этого становилось жутко. Истерика проходила, а с ней приходило ощущение пустоты. Джиневра Поттер никогда больше не улыбнется ему и слизеринец вдруг понял, что всё действительно кончено.

— Мама, — тихо проговорил мальчик белыми от холода губами.

Бабушка Молли безмолвно плакала, когда Перси и Рон внесли тело Джинни, завёрнутое в черный бархат с россыпью белых звезд. Альбуса сдавила жуткая боль: ощущение близости трупа и факт смерти матери вызывали невероятный холод и заставляли чуть ли не дрожать.

Маленький человечек с клочковатыми волосами и в простой чёрной мантии поднялся на ноги и встал перед телом Джинни. Альбус не особо прислушивался к его речи: было слишком больно и трудно, поэтому только отдельные слова долетали к нему поверх множество голов. «Благородство духа»… «Огромный вклад в победу над врагом в Битве за Хогвартс»… «доброта души»…

Как много осталось такого, о чём он ни разу не спросил мать, как много не сказали они друг другу…

Альбус помнил, словно в тумане, как они выстроились в две шеренги. У каждого в руке появилась белая парафиновая свеча, которая тотчас вспыхнула сама собой. Они стояли, наклонив головы. Затем все повернулись в сторону стола, на который братья положили покойницу, и встали полукругом. Вбежавший кладбищенский служащий-эльф, состоящий при «Зале прощания», что-то шепнул дяде Перси. Тот закивал головой: мол, сейчас, сейчас… Затем все наклонили головы в знак прощания.

Яркое белое пламя полыхнуло, охватив тело Джиневры Поттер и стол, на котором оно лежало. Языки пламени поднимались все выше, и уже нельзя было рассмотреть покойницу. Белый дым винтом поднялся в небо, создавая очертания странных фигур. Альбусу вдруг показалось, что он увидел радостно уносящуюся в синеву лошадь, но в следующую секунду огонь погас. Там, где он только что бился, стояла маленькая урна. Лили, не выдержав подбежала к ней.

— Это мама? — на глазах Лили мелькнули слезы. Альбусу показалось, будто она хочет открыть урну.

— Что ты… — погладил ее по голове дядя Перси. — Это даже не пепел. Прах… — вздохнул он с какой-то торжественностью.

— А что такое прах? — спросила Лили. Что-то интересное, казалось, на мгновение отвлекло ее от горя.

— Прах — это прах… — развел руками Гарри и потрепал дочь по руке.

* * *

Поминальный обед был стандартным. Белая на крахмаленная скатерть в ресторане, белые салфетки, словно пахнущие смертью, редкие блюда, среди которых выделялся овощной салат. Альбус, правда, не мог взять в рот ни кусочка: ни котлету, ни пюре. Ему чудилось, будто гроб стоял на этой скатерти. В воздухе, казалось, витала атмосфера смерти, и в еде было нечто неприятное. Само слово «поминки» вызывало какое-то отвращение. Чтобы не выглядеть белой вороной, Альбус положил в тарелку какую-то еду и мусолил ее вилкой, делая вид, что он уже взял вторую котлету.

Стол разделился на две части. На одной, ближе к двери, сидели взрослые. На другой, ближе к окну, устроились дети. Альбус сидел рядом с Роксаной, которая каким-то образом стала лидером их группы. Напротив него сидела Роза и, бросая взгляды на кузена, с отвращением кусала губы.

— Не могу поверить… — раздался надтреснутый голос Артура. — Недавно мы все сидели на её дне рождения… А теперь вот уже и поминки…

— Только не говори, будто ты этого не знал, — Молли, казадось, была разъярена на весь мир. — Что это её последний или предпоследний день рождения! — отрезала она.

— Знал, но не верил… — вздохнул Артур. Он не казался убитым горем: скорее просто поглупевшим чудаковатым стариком.

— А ты верь! — отозвалась Молли. — Полезнее будет.

— Мы должны были лучше предусмотреть систему безопасности, — вздохнула Гермиона. — Мы с детских лет были приятельницами, теперь стали членами семьи, и вдруг такое…

— Надеюсь, что недобитых Пожирателей поймают, — пробормотал Рон, залпом выпив бокал вина. — В память о Джини Такая близкая, добрая, открытая… всегда рядом… Честно говоря даже не верится в ее смерть: это… это будто нечто невозможное.

— Близкая и открытая… — пробормотал Гарри, словно поймал самого себя на какой-то мысли. — Близкая и открытая…

— Только не говори, что страдаешь, — Молли с неприязнью посмотрела на зятя. — Ты сломал ей всю жизнь.

— Дети ей рисунок подарили… Медведя с медом и шариком… — вздохнул Артур, словно он весь был в прошлом.

— Твоего зятя нарисовали, — хмыкнула супруга.

Сейчас при свете свечей ее лицо, покрытое веснушками, казалось обветренным и решительным. Гарри сокрушенно поднял глаза к потолку, словно показывая, что только ради покойной он не намерен вступать в ссору.

— В дорогом костюме и любящего сладенькое, — продолжала язвить теща.

Роза, между тем, оторвалась от тарелки и с ненавистью посмотрела на Альбуса.

— Это ты сгубил тётю Джинни! Ненавижу, рептилия, — прошипела она.

— Это крайность, — протянула Роксана с ноткой удивления. — Он её не убивал.

— Убивал! Из-за него, змея, у неё стресс был и рак обострился. Не-на-ви-жу! Змеи! — стукнула она вилкой.

— Но это не равноценно смерти! Ты же родителей слышала, она от рака умерла, — сказала Рокси. — А в Хогвартсе творится, на Слизерине в особенности, Мерлин знает что.

— А ты как был мразью, так ею и останешься, змеёныш! , — холодно проговорил Джеймс.

— Потому что змеёныш до рака тётю Джинни довёл! Змеёныш! — вспыхнула Роза.

Альбус прикусил губу, не зная, на что решиться. Розе и Джеймсу, конечно, нельзя было спускать с рук их наглую выходку, но ради матери не хотелось затевать ссору прямо здесь. Он ограничился тем, что впился в кузину ненавидящем взглядом. Смотреть на Джеймса он считал ниже своего достоинства.

— Рак у нее на тот момент уже был, — хлопнула пушистыми ресницами чуть растеряннная Роксана. — Отчасти виноваты многие…

— Может, ее отравили Пожиратели? Твари неугомонные, — скривился Джим.

— Что? — сверкнула глазами Роза, посмотрев на Роксану. — Ты защищаешь змея? Змеёныша?

— Погоди! Я пытаюсь понять причину. Есть же в смерти тети Джинни виноватые, так? Хочу разобраться. Какая-то система, которая может принести вред, мягко говоря.

— Вот он! Довёл ее! — ткнул пальцем Джеймс в брата.

— Вот что! — Альбус встал и нервно дёрнул лицом. — Давайте сразу договоримся. Вы не испытываете желания видеть меня, а я вас. Предлагаю договориться. Я не говорю с вами, вы со мной. Ходим на каникулах мимо друг друга и не говорим ни слова. Меня такой формат вполне устраивает.

— Тогда можешь вообще с нами не жить, змеёныш! — фыркнула Роза.

— А ты вообще не член нашей семьи, — глаза Альбуса неожиданно вспыхнули красным цветом.

Альбус вовремя прикусил язык, потому что само собой чуть не вырвалось «тупая полукровка».

— Как это — не член семьи? Дочь Рональда Уизли, нет? Не бесись, — вставила Рокси.

— Давайте не ссориться слишком сильно, враги этого и хотят. Общество потеряет доверие к Гарри Поттеру в итоге… Это возможно, к сожалению. Смотри, — пояснила она, увидев удивлённое лицо Джима, — Сначала дементоры летают и есть жертвы, потом тетя Джинни умирает, война начинается… Поттер не остановил, действий нет. По крайней мере, так будут думать.