Шальная мельница
Шрифт:
Еще тягучие мгновения, рассуждения, взгляд около Хельмута по сторонам.
– Я понимаю, - продолжил Гость, - что Вам неприятно, что... открываю от лечения людей ради какой-то скотины, однако... прошу, внемлите моей просьбе и помогите нам.
Глубокий вдох, немного помолчав, все-таки одобрительно закивал головою.
– Хорошо, сейчас позову Беату, кое-что возьму с собой - и сможем отправляться с Вами.
– Нет, не надо Беаты, - спешно отозвался пожилой человек.
Обмер Хельмут, проглотив слова. Видно было, как он замялся от такой неловкости, хотя спорить не стал,
Несмело кивнул.
– Хорошо... Тогда сам...
– А у меня еще одна просьба. Не сочтите за дерзость. Уже с Бальги дошла до нас молва о великолепном исцелении раненного молодого человека, которого Вы и Ваша новая Помощница (Анна, кажись) вытащили буквально из лап смерти. Ведь это - правда, не просто сплетни?
Оторопел еще больше наш Доктор. Взглядом невольно выстрелил в нашу сторону, но тут же осекся, переведя глаза вновь на своего гостя. Шумный вздох.
– На вилы тот упал, брюхо распанахав. А так да, Анна мне помогала.
– Во-от, - поспешно отозвался мужчина.
– Не могли бы и ее с собой позвать? Говорят, ее знания поражают своей глубиной и широтой, будто у нее дар Божий. Мне бы очень хотелось ей представиться, и, если соблаговолит, то иметь возможность с ней пообщаться. И от помощи не откажусь, если она вдруг понадобиться. И, не переживайте, - внезапно его в голос стал вкрадчивый, тихий, - за всё отблагодарим, и Вас, и Вашу Помощницу. Не обидим, Вы же знаете...
...
– Кто это?
– озлобленная, прозревшая, оледеневшая от жути и страха внутри, отрешенно шепчу я Беате.
Звонкий вздох - и болезненно скривилась девушка:
– Бауэр фон Нейман, негласный Покровитель Цинтена,... и нашего приюта в том числе.
Глава 8. Животина
(Л и л я)
***
– Хорошо, уважаемый риттербрюдер Бауэр. Сейчас я переговорю с Анной, соберем всё необходимое и придём к Вам.
– Я сопровожу...
...
– Что он от меня хочет?
– колко, испугано кидаю я Хельмуту, шепчу, едва тот подошел ко мне вплотную. Растерянный взгляд на меня, на Беату. Следую его примеру - перевожу взор на Знахарку, но та стыдливо, отчасти, виновато опускает взгляд и уходит в сторону, отворачивается от нас.
– Будь с ним предельно осторожна, и не доверяй ему, что бы он не говорил. Беата, - крикнул вдруг девушке, шаг в ее сторону.
Обернулась Знахарка, резвое движение вперед.
– Приготовь всё необходимое...
***
И пока мы с Хельмутом изо всех сил пытались осмотреть "опечаленную, вялую" (по словам Бауэра) кобылицу, этот странный, не на шутку пугающий, мужчина то и делал, что откровенно пялился на меня, словно желая забраться мне в голову и выудить оттуда все интересующие его тайны. Нет-нет, а все же, иногда, бросал какие-то странные фразы, вопросы, причем, больше адресованные мне, нежели Врачу, но я исправно следовала совету своих друзей - и упорно молчала.
– Я думаю, ничего страшного с вашей животиной не происходит. Истощение, усталость.
Судя по всему, роды у нее, все же, скоро?Молча закивал головой Фон-Нейман, при этом вновь бесцеремонно метая на меня взгляды.
Тяжело вздохнул Доктор, прошелся по помещению, вытирая насухо (после мытья) руки.
– Кормите лучше, выводите на воздух. А в остальном - даже не знаю, что предписать.
– Анна, а Вы что думаете по этому поводу?
– внезапно решился на прямой выстрел старик.
Нервно сглотнула я слюну (дрожь скатилась к рукам). Обмер в нерешимости и Хельмут. Пристальный взгляд на мгновение я обрушила в глаза своему защитнику, словно ища в них спасение - да тщетно. Глубокий вдох для смелости, усердно пряча негодование по отношению к этому незнакомцу (из-за предостережения), и отозвалась:
– Я не имела раньше дела с лошадьми, а уж тем более с теми, которые были в положении. Опыт же мой показывает, что Хельмут практически не ошибается в своих суждениях, так что не думаю, что стоит поддавать сомнениям и в этот раз его слова.
– Рад слышать, - усмехнулся мужчина. Шаг ближе.
Внезапно взял меня за руки (подаюсь, с ужасом слежу за происходящим; слышно напрягся и Доктор). Движение - и обронил в мои ладони Фон-Нейман небольшой мешочек с чем-то тяжелым, звенящим внутри.
– Прошу, примите нашу благодарность, - милая, загадочная улыбка; взор переводит учтиво на Хельмута, хотя мои руки все еще не выпускает из своих - не сопротивляюсь, жду.
– Не хотели бы отужинать вместе с нами, гости дорогие?
– замялся Врач, не зная что и ответить. Но Бауэр не стал и дожидаться. Тут же обернулся ко входу и крикнул.
– Анкэль!
Вмиг вошел в конюшню монах. Беглый взгляд на меня, на Врача, на своего "повелителя" и тотчас покорно опустил очи в пол.
– Проведите наших гостей в трапезную...
– махнул рукой в сторону Хельмута (а вот меня из своей "хватки" так и не выпустил).
– Прошу, следуйте за мной...
Молодой человек тотчас проделал разворот и всем своим видом вынудил моего Доктора последовать приглашению. Едва же я решила начать движение, как немедля остановил меня "Покровитель". Молча, уверенно, да так, что невозможно не подчиниться. С испугом взор тому в глаза - полная непроницаемость. Замерли от такого в нерешимости и остальные.
Шепчет Фон-Нейман, твердо, мерно, даже не удостаивая тех взглядом.
– Идите. Мы Вас сейчас же догоним.
С ужасом перевела я на Хельмута очи - несколько мгновений сомнений, но сдался: покорно, печально повесил голову на плечах и подался на выход. Скрылся за ним и монах.
– Анна, - тотчас выстрелил словами Бауэр, отчего я резко перевела взгляд ему в лицо. Поежилась. Не дышу.- Не сочтите меня... лишившимся рассудка или бесстыдным наглецом, но...я не могу молчать. Я не знаю, когда еще удастся побыть с Вами наедине, чтобы могли смело поговорить, не страшась посторонних взглядов и ушей... Посему решаюсь, прямо сейчас, буквально, в первую нашу очную встречу, высказаться, облегчить свою душу. Все рассказы об этой вашей самоотдачи, храбрости, уверенности, образованности...
– всё меня так впечатлило, что я не мог пройти мимо. Это - дар Божий, чудо. Особенно учитывая то, если верить слухам, что памяти Вы лишились, однако... мудрости своей не растеряли. Это - невероятно.