Шальная мельница

Кто знает, может ты и прав. Может... и прав.

***

Пресловутых разбойников, волей Божьей, или с еще чьей помощью, все же удалось избежать, а вот пытливых взглядов, странных окликов и добродушных предложений помочь довезти - увы, или на благо, нет.

Поначалу было страшно соглашаться. Делала, как и велел Врач, вид отрешенный, молчала - отчего отставали те быстро, довольствуясь моим безучастием. Но хоть и путь был не столь далеким, а сил (особенно в свете прежних трудных ночей, полных забот) оставалось всё меньше. Потому еще одна повозка - и я уже сама окликнула мужчину, напрашиваясь на помощь.

***

– Слушаю Вас, брат, - обратился ко мне мужчина в рясе.

Еще сильнее опускаю голову, напуская на лицо капюшон. Попытка состроить грубый голос, бормочу.

– Срочное дело к риттербрюдеру Фон-Менделю. Не соизволите отвести к нему?

– Да, конечно. Только Вам придется немного подождать. Сейчас у них молитва. Или же, если хотите, можете присоединиться.

– Нет, - торопливо отозвалась я, отчего невольно голос дрогнул. Попытка загладить прореху, шепчу.
– Благодарю. Дело неотлагательное, а молитве предпочитаю предаваться в одиночестве, дабы никто и ничто не отвлекало меня.

– Хорошо, я сообщу ему. А пока проследуйте за мной.

С опаской осмотреться по сторонам, тихо Господа прося, лишь бы по пути не встретить Хорста. Кого-кого, а вот его, наверняка, уж не удастся мне провести.

Быстрые шаги через внутренний двор, а там и вовсе знакомыми коридорами.

– И всё же, лучше бы Вы в саду согласились подождать.

– Не сегодня, прошу, - едва уже не рычу от злости.

– Вот его кабинет, ждите здесь. Скоро будет.

Обмереть у окна, жадно высматривая внизу угрозу. А что... если слухи гораздо быстрее меня добрались в эту крепость, и, что еще хуже, к Генриху? Хельмут и Беата, как один, твердили мне постоянно, что этот человек - редкий почитатель строгих правил по отношению к себе. Но что, если... это мое неоднозначное (а в свете рассказа Бауэра, голову на отсечение даю, это будет выглядеть именно так) поведение вызовет достаточное предубеждение, чтобы даже просто попытаться выслушать меня?

Звучные, уверенные шаги по коридору. Мигом обернулась - несколько человек направлялось в мою сторону. Тотчас состроить смиренный вид, низко опустив голову, пряча лицо.

– Следуйте в капитул без меня, - узнала я голос Фон-Менделя, но не решаюсь взглянуть на него.
– А я немного задержусь. Брат Иоанн, - внезапно обратился ко мне и несмело коснулся плеча, направляя.
– Пройдемте ко мне в кабинет. Я выслушаю вас.

***

Обмерла я в нерешимости среди комнаты, боюсь первой заговорить.

Прошелся неспешно по кабинету Генрих. Удивленный, косой взгляд на меня.

– Вы присаживайтесь, не стойте.

Лишь взволнованно переступить с ноги на ногу. Все еще упорно сверлю очами пол.

Шумный вздох, прошелся к окну Фон-Мендель, уставился вдаль.

– Вы же понимаете - я человек занятой. И, увы, не от меня зависит то, что времени у меня на всё про всё мало. Что бы Вас ко мне не привело, прошу, - разворот и обмер в ужасе.

Смелый (но не надолго) взгляд ему в лицо. Неторопливо опускаю капюшон, расправляю волосы.

Не дышит. Лишь только ошеломленно таращит глаза.

– Мне некуда больше идти. И я прошу Вас... мне помочь.

– Анна? Это - действительно, Вы?
– нервно проморгался. Шаги ближе, руки дрогнули в желании коснуться, но разум не позволил. Замер в нерешимости.
– Что произошло?
– немного помолчав, продолжил, - Вы вся измученна, избита...

Робкий, с опаской, взор на него.

– Цинтен - больше не мой дом, - криво, саркастически, болезненно улыбаюсь.
– Но почему - не спрашивайте. Вы, вряд ли, мне поверите. Но уверяю, не я тому виной, - неосознанно сложила руки у груди, словно в молитве.
– По крайней мере, не по доброй воле. И я готова идти на любые условия. В пределах разумного. Согласна на любую черную работу,

... по крайней мере, пока не научусь и не заслужу чего-то большего.

Шумный, глубокий вздох, смиряя свои эмоции. Потер пальцами глаза. Шаг в сторону.

– Анна-Анна.

Я ценю Ваше предложение и... услышал просьбу. Но...

(похолодело у меня всё внутри)

... сейчас у меня совершенно нет времени, чтобы всё это решать, - резвый взмах руки, - однако, я не отказываюсь, и, ни в коем случае, не прогоняю Вас. Более того, настоятельно прошу, останьтесь здесь, в этом кабинете,... и дождитесь меня. Я сейчас же попрошу кого-нибудь принести вам немного еды. Отдохните, вероятно, устали с дороги. Но в остальном, ни с кем пока не говорите, и никуда не уходите. Молю: это - очень важно. Оденьте, пожалуйста, этот Ваш... капюшон, прикройте голову, спрячьте лицо. Пусть все всё еще думают, что Вы - странствующий монах. Ни к чему пока... молва. А там, как только я освобожусь, мы со всем разберемся. Согласны?

***

И снова ожидание, и снова сходить с ума от страха и волнения. Будто от этого что-то поменяется? Но почему сразу не сказать ответ? Что не так? Что еще нужно обсудить? Ведь я попросту сижу и глупо теряю время (в случае, если мне, все же, придется искать иное пристанище).

Или же... а вдруг на этом их собрании Совет коснется и моей темы? По поводу нападения на брата-рыцаря из Цинтена? Черт возьми (обомлела я от ужаса прозрения). Фон-Нейман - тоже же риттербрюдер, а значит, тоже входит в конвент. А значит, более чем вероятно, что сейчас находится на Бальге.

И Генрих. Если воззрит воочию, что я сотворила с лицом того ублюдка, на чьей стороне окажется он? Не думаю, что пойдет против Ордена.

Живо срываюсь на ноги, стремительно бросаюсь к двери. Но не успела ухватиться за ручку, как тотчас деревянное полотно дрогнуло само по себе. А затем и вовсе лицом к лицу столкнулась я с Фон-Менделем.

Поежилась от страха. Покорно отступаю пару шагов назад, давая возможность хозяину комнаты зайти внутрь. Боюсь дышать. Нервно сглатываю слюну.

Каков вердикт?

– Благодарю, что дождались. Пообедали?

– Да, спасибо, - сухо, едва слышно.

Скривился.

– Не лгите. Постно и скупо. Но, как и подобает монахам.

Несмело, натянуто улыбаюсь (больше из надобности, вежливости, а в душе - все еще жуть).

– Присаживайтесь, - ткнул рукой на стул.
– Надеюсь, в этот раз... наш разговор будет куда продолжительнее.

Замерла я в нерешимости, мнусь.

– Ну же, - подначивает.

Еще миг - и осмеливаюсь на отчаянную тираду, взывая ко всему тому доброму, что успело между нами зародиться.

– Прошу, господин Фон-Мендель, не рвите мне душу. Скажите как есть. Если нет, дайте шанс попытать удачу в другом месте. Дайте шанс сбежать!

– Сбежать?
– удивленно вздернул бровями Генрих. Серьезность проступила на его лицо. Облокотился спиной на край стола, невольно скрестив руки перед собой на груди.
– Может, Вы все-таки расскажете, что произошло? Тогда мне будет куда проще во всем этом ориентироваться и знать, от кого защищать и спасать Вас.

– А Вы еще не знаете?
– не верю услышанному.