Шальная мельница

Торопливо запричитал Ярцев:

— Да понял, понял.

Поддается «знакомый» — разжимает хватку, резко отодвигается в сторону, давая свободу подонку.

Расселся мигом Михаил, дабы перевести дух. Еще секунды — и подрывается на ноги. Презрительный взгляд на врага (мигом), на меня (пристально, словно прожигая насквозь) и, проглотив брань, делает, в поражении, разворот. Морщась, скалясь, злобно чиркая зубами, уходит (явно изо всех сил стараясь не обернуться, не кинуться обратно — и не растерзать нас обоих на жалкие ошметки), но в глазах — искры: явно что-то задумал.

Выровнялся и Водитель, застыл рядом. Взгляд сверху вниз (в силу своего роста).

Закачал головой, нервно сплюнул на асфальт.

— Я, б***ь, и забыл, что ты — до такой степени ненормальная. Справку уже, небось, дали?

Не сдержалась и улыбнулась, пристыжено опустила ресницы. Стою, молчу.

— Ладно, — вдруг отозвался «товарищ» моего Водителя. — Вижу, разговор дальше у нас не склеится. Да и бежать пора. Но с этим-то что? Может, все-таки, ребят прислать?

Ухмыльнулся «Знакомый». Смолчал.

Нагло вклиниваюсь:

— Да что он ему сделает? Этот урод — конченный трус, крыса, шавка подзаборная, способная прессовать только баб.

Удивленно вздернул бровями Водитель, но не прокомментировал.

— Ладно, давай. Если что, звони.

— Хорошо.

Живо пожали друг другу руки — и «третий лишний» убрался восвояси.

Шумный вздох — внимательно, с вызовом вновь уставился мне в глаза мой судья. Молчит, выжидающе.

Отвечаю тем же: наглостью и самоуверенностью.

— Что? — не выдерживаю осуждения.

Рассмеялся язвительно.

— Действительно, чего это я?

Улыбнулась, опустила очи. Чувствую, что проигрываю — рдею от напористых волн смущения.

— Бывший, что ли? — наконец-то что-то по существу.

— Нет, будущий, — подло ехидничаю сквозь смех. Глаза в глаза. — Заманиваю так.

Усмехнулся Водитель.

— Что ж, рад помочь. А то, кем-кем, а Купидоном еще не был.

— Ты, главное, в себя не попади.

— А то что? — вдруг движение — ближе. И взгляд скатился от глаз к губам. Обмерла я, не дыша, пришпиленная испугом и осознанием (отнюдь неожиданного) происходящего. Тягучие мгновения выжидания — но всё увенчивается безучастием, пока и вовсе шум где-то рядом не заставил нас оторвать друг от друга взоры и повернуться на звук.

— Добрый день, граждане, — внезапно отозвался молодой человек в форме и подступил к нам почти вплотную.

— Добрый, — поспешно ответил Водитель, (невольно) раздраженно скривившись.

(молча киваю в знак приветствия)

— Старший сержант Артемов. Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

(конкретно взгляд на моего «Знакомого»)

— А что, что-то случилось? — театрально удивился тот.

— Да… как бы было дело, разве не так? — не без ехидности, рассмеялся «непрошенный гость».

Невольно повела взглядом около. Так и есть. Через дорогу, у здания Мэрии, стоит, курит Ярцев, словно ни причем, но исподтишка пристально наблюдает за происходящим здесь (нет-нет, а все же бешено метает взгляды в нашу сторону). Ублюдок. Нашел же, кого натравить. Конечно, а кого, как не своих? Сам — ноль как мужик, так хоть другие похлопочут, и, если что не так, то уже те пострадают, а не этот гребанный, гнилой "царенок".

Зашуршал, захлопал мой Водитель по карманам, ища необходимое.

— Вообще-то, тот урод сам на него напал. И это была самооборона.

— Лиль, помолчи, — повелительно гаркнул на меня «знакомый» и бросил колкий, строгий взгляд. Обмерла, виновато опустив голову (наблюдая взглядом из-подо лба).

— Такое сойдет? — внезапно продолжил, протянув удостоверение с красной коркой.

Обомлел молодой человек, побелев, изменившись в лице.

Неуверенное, с опаской движение: несмело взять и заглянуть внутрь.

— Так точно, товарищ майор, — живо вытянулся, отдав честь. — Прошу прощение за то, что побеспокоил, и не смею Вас больше задерживать.

Коротко (одобрительно) кивнул головой Водитель, смолчал.

Еще миг сомнений полицейского, украдкой взгляд куда-то вдаль (туда, именно туда, к Мэрии, где и стоял Мишаня) — да пошагал прочь от нас.

Болезненный вздох (мой) — и осмеливаюсь на жуткий вопрос:

— Майор?

Улыбнулся «Знакомый», коварно так, загадочно и игриво вздернул бровью. Молча, коротко кивнул головой.

— И не сдал? — тяжело сглотнула лезвие страха.

Ядовитая ухмылка.

— Я же говорил, мне это неинтересно. Да и…. если помнишь, у меня своих забот хватало.

— А как же сознательность законопослушного гражданина, тем более в форме? — желчно.

— Да как и твоя, — невольно грубо вышло, шумный выдох. — Ладно, Лиль. Может…. куда поедем, и там уже пообщаемся, или… и дальше будем тут стоять, как идиоты, и раздражать твоего бешеного кавалера? Если только…. последнее — не единственная цель сего диалога.

Невольно вздернула подбородком я, уличенная в притворстве. Колкий, не без испуга и сомнений, прощальный взгляд на Ярцева — и несмело кивнула.

— Я еще не завтракала.

Глава 3. Любовники

* * *

(Л и л я)

Сесть в авто — и помчаться долой из пекла.

Небольшой столик в уютном кафе — и лица на расстоянии шепота.

Глаза (его, мои) пристально изучают до малейших деталей своего собеседника, лишний раз страшась моргнуть.

— Ну, что, — взволнованно сглотнул скопившуюся слюну, и все еще не в состоянии побороть странную улыбку. — Рассказывай, что ты, да как ты. Как Аня?

Помрачнела я враз, опустила взгляд (нервно сжимаю чашку кофе в руках).

— Что такое? — удивился, торопливо прошептал с опаской.

Глубокий, для равновесия (мой) вдох, и смело выстреливаю взором в хмурое, настороженное лицо оппонента.

— Да ничего.

Немного помедлив, продолжил:

— Всё так же молчит?

Подбираю слова, переворачивая тугие мысли (поморщилась от боли).

— Молчит.

Закивал головой (в поддержку своих каких-то скрытых мыслей), опустил на мгновение взгляд. И снова глаза в глаза, правда, напряжение немного спало.