Шанакарт 2. Корона Сумрака

– Я скучала по ним, я хотела домой, - произнесла она после тягостного молчания, закрывая глаза.
– Иногда, когда в Лерде было тяжело, я вспоминала Алессано, крышу и закат. Я знала, что всегда могу вернуться и всегда могу уехать, и это придавало сил. Но, наверное, я слишком долго жила одна. Я больше не чувствую, что это мой дом.

– Даже, если исполнишь мечту и отремонтируешь его?

– Даже, если построю заново, - горько усмехнулась она, бессильно садясь на край кровати и откидывая прочь полотенце.
– Это мир графов Карриан, а я слишком изменилась. И уже не знаю, кто я.

– Какой бы ни стала, ты стала собой, - Альшерриан присел рядом.
– И зная тебя такую, я знаю и то, что советовать тебе что-либо бесполезно. Ты всё равно сделаешь всё по-своему.

Шелара обернулась к арши, но встретила лишь блестящий хризолитовый взгляд, за которым могло скрываться всё, что угодно. Вот, о чём так часто говорила с ядом в голосе Айшариль: прекрасные и улыбчивые Инниары, всё, что они на самом деле думают, оставляют при себе. Но его спокойствие успокаивало и её.

– Если бы я слушалась чужих советов, то по просьбе Шейла с тобой даже не заговорила бы.

– Не могу тебя винить за игнорирование советов моего кузена. Меня печалит только то, что моих ты не слушаешь.

– Как тогда, с доверием?
– мстительно припомнила она в очередной раз фарс с Шерри, не встретила ни малейшего раскаяния и покачала головой: - Эгоист…

– Все принцы в чём-то эгоисты, Шелара. Не всегда же нам думать о благополучии народов.

– Высокомерный эгоист!
– увереннее подытожила девушка, в глубине души зная, что это не совсем правда. Какие бы мотивы им не двигали, но с первого дня знакомства он заботился о ней. И на мостовой Лерды, и в залах Шанакарта. Спасая от опасности, боли, смерти или скуки, он заботился о ней, был рядом всегда, в каком бы образе ни являлся.
– Как же ты примешь мой отказ и далее участвовать в твоих авантюрах?

Альшер рассмеялся:

– С пониманием.

– И даже обойдётся без разбитого сердца на этот раз?

– Кажется, ты разбила уже все имеющиеся, - ожидаемо отшутился демон.
– Я не стану лгать, что это будет совершенно безболезненно, но не солгу и о том, что не переживу разлуки. Виноваты в этом узы или, может, ты сама, но ты стала дорога мне, - он поднял ладонь и погладил костяшками пальцев высохшую мягкую щёку. В широко раскрытых синих глазах застыло жадное недоверие.
– Ты очень юна, ещё слишком наивна, не знаешь и половины того, что знаю я, не видела практически ничего из того, что видел я. Ты так по-человечески хрупка и слаба, ты почти противоположность арши. И притом ты влюблена в жизнь и свободу, феноменально удачлива и упряма. Возможно, именно этого мне и не хватало, потому что ты делаешь мою жизнь удивительно осмысленной и увлекательной. Мне будет очень жаль потерять тебя. Но я приму эту утрату как свершившийся факт и вернусь к своей жизни.

Она слушала его спокойный голос, как завороженная, будто он говорил что-то важное и горькое, и думала, думала. Альшер действительно был готов проститься с нею, если потребуется - прямо сейчас. Да, он в силах встать с краешка её постели и сию же минуту уехать навсегда, даже не обернувшись. И переживёт это в сотни раз легче, чем она сама. И его жизнь станет прежней: Обсидиановый замок, интриги, кровь, балы, белые одежды, сталь и прекраснейшие из демониц. Он бессмертен и восхищающе живуч, не исключено, что однажды, пусть через сотню-другую лет, Шанакарт обретёт Ледяного Императора с ясными салатовыми очами. В его жизни было достаточно чувств, а будет ещё больше. Потерять голову он может только в бою… А рядом с ней его держало лишь отсутствие её ответа и то, что она ему действительно нужна.

Шелара улыбнулась:

– А если я соглашусь?

– Переживу и это, - пообещал демон, рассмешив девушку.

– Я не была бы так уверена на твоём месте.

– Почему же?

– Потому что я считаю своим долгом закончить работу, за которую мне так щедро заплатили, и поеду с вами в Гиблые леса. И тебе опять придётся меня от чего-нибудь спасать.

– Даже не надейся, - шепнул Альшерриан, целуя её губы, - оставлю в первом же бочаге!

– Врёшь, - убеждённо возразила Шелара, обнимая его за шею и придвигаясь ближе.

– Тебе будет жаль потраченных усилий. И дружбы с Эженом, который потратил ещё больше Сил на моё возвращение с того света.

– То есть, ты думаешь, что тот лук, который ты подговаривала ему подарить, нашу дружбу не пошатнёт?

– А ты всё ещё не отдал ему лук?
– Шелара с притворным неодобрением отстранилась от арши, не разжимая, впрочем, объятий.

– Подходящего момента не было.

– А спасение Принцессы Шанакарт? Чем не повод? Подарить в знак монаршей благодарности, - она высокомерно дёрнула бровью, и арши засмеялся.

– Да, а ещё золотой оттиск по всей длине сделать ‘За заслуги перед короной’, и пусть только попробует повесить не в Приёмном зале Жемчужного дворца над троном! Так и представляю, как будут поражены все послы и просящие дивной щедростью семьи Шанакарт Астель.

– Нужно вам учредить Орден Кривого лука! За особую доблесть!

– Обязательно! Имени Принцессы Шелары! Пусть награждённые знают, кому они обязаны этой честью.

Представив толпу осчастливленных доблестных демонов, девушка дрогнула. От хохота.

Отсмеявшись, утёрла выступившие слёзы и откинула за спину подсохшие спутанные волосы:

– А Эжен нас за это точно не убьёт?

– Обязательно попытается!
– с удовольствием прищурился Альшер.
– Но от монаршей благодарности ещё никто не уходил!

Шелара покачала головой и попыталась встать с покрывала, но была ловко поймана за руку и усажена обратно:

– Куда это ты?

– Собиралась одеться, - пожала плечами девушка, поворачиваясь обратно к демону. От его улыбки, изменившейся неуловимо и ясно, дыхание мгновенно сбилось. Как и сердцебиение.
– К ужину.

– Нет-нет, ты всё делаешь неправильно, - категорично качнул он головой и легко стащил с её талии обернувшуюся два раза змейку пояса.
– Для начала нужно раздеться.

– Так, покажи как, - она подняла руку и медленно расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.

– Да и зачем тебе вообще этот ужин?

Дождь начался час назад, ещё до того, как они нашли похожие на склеп обломки чьего-то каменного дома. Мерзкий, унылый, тягучий, он идеально дополнял безрадостную картину гиблого лесного пейзажа. Немудрено, что леса так и зовутся. Иного слова и не приходит на ум, когда входишь под сень этого проклятого места. Айшариль поглубже натянула капюшон плаща и ещё придвинулась к яркому жаркому костру, но ничто не уменьшило холода, который терзал её нутро. Ей было тревожно и одиноко, сгустившийся в сумерках лес будто нашёптывал в унисон с дождём, что она одна, что выхода отсюда нет, их никто не найдёт. Скрючившись под покосившейся серой стеной, в паре с обломками другой стены образовавшей некое подобие пещеры, демоница изо всех сил пыталась держаться на краю своих страхов, убеждая себя, что завтра всё изменится. Дождаться бы рассвета. И не спать. Что-то, не ровен час, женская интуиция, подсказывало, что спать нельзя, нельзя спать. По коже пробегали мурашки каждый раз, когда уставшие от напряжения глаза вылавливали из хаоса ветвей чей-то мимолётный светящийся взгляд или неосторожное движение. В стуке капель таились шорохи и хрусты. Воображение это или нежить? И что страшнее?

Шейлирриана подобные мысли не беспокоили. Он стоял, расслабленно прислонившись левым плечом к противоположной стене, всё ещё прямой, но до самого неровного обрушенного верхнего края заволоченной мягкими зелёными мхами. В руках его было походная серебристая фляга, а в глазах - туман не отступающих раздумий.

– Я чувствую, что ты боишься меня, - неожиданно проговорил он, не поворачиваясь к девушке.
– Почему?

– Я боюсь леса, - соврала Айша, протягивая замёрзшие руки к огню, но холод был не физическим, и огонь не согревал. Зато отгонял тьму.