Шарлатан 2
Шрифт:
— Сам полечу вручать!
— Было бы неплохо, но тебе летать-то нельзя. Ладно, сам найду человека для этого дела… а все остальное — уже после праздника. Ну что, поели, расходимся? Клим, заедем в Кремль бумаги сделать?
— Я-то всяко в Москву, заеду и сам все сделаю. И курьера достойного найду. А ты отдыхай, завтра у нас будет непростой день…
Глава 8
В среду вечером, часов в семь без нескольких минут, к нам домой ворвалась тетка Наталья. И, увидев меня, очень обрадовалась:
— Вовка, ты-то мне и нужен! Беги к школе, бери автомобиль и дуй на аэродром: там какой-то важный товарищ
— А почему они тебе позвонили? В Павлово ведь теперь тоже новая машина есть, «Победа», если им надо, то пусть они и везут.
— Во-первых, «Победа» уже в ремонте, во-вторых, товарищ к нам летит, а не в Павлово.
— Какой товарищ-то? И почему я? Пусть Надюха едет, я же машину ей купил.
— Поговори мне тут еще! Не знаю я, кто, и на аэродроме не знают, им просто позвонили аж из Москвы и сказали срочно встретить. А Надюха во-первых сейчас в школе к празднику готовится, раньше часов девяти не освободится, во-вторых, без тебя она все равно рулить опасается, а в третьих, ей сейчас, поди, уже машину-то водить и нельзя. А в четвертых быстро одевайся и бегом за машиной, времени уж много прошло, как бы не опоздать!
— Ну почему…
— Ты у нас шофер второго класса, а будешь еще спорить, то не посмотрю, что ты весь из себя лауреат и…
— Да иду уже. Но могла бы и сама…
— На мотоцикле? У меня-то удостоверения шофера нет. Да и опять же, мне народ собрать велено. Ох, чую я, что не к добру это, ох не к добру!
— Чует она… Не к добру, так и машину бы не вызывали, сами бы добрались куда захотели бы. Да все уже, бегу!
На улице уже стоял легкий морозец, в пределах двух-трех градусов, и на машине можно было бы особо и не одеваться. Но неизвестно, сколько там придется гостя ждать, так что я накинул куртку, которую мне мама сшила из старого Маруськиного полушубка и двух пар таких же старых меховых рукавиц. Видок, конечно, у куртки был так себе, но она было очень теплая и, что сейчас было важно, легкая и движений не стесняла. А так как ключи от машины (второй комплект) у меня в комнате и хранился, то я просто добежал до школы (быстро дошел все же, бежать-то вроде и не солидно), сел в машину и поехал на аэродром.
Сам аэродром у нас был, пожалуй, даже получше Горьковского: шестисотметровая бетонная полоса, по краям которой были установлены лампочки чтобы и ночью самолеты можно было принимать и отправлять, да и здание «аэропорта» было под стать: хотя и одноэтажное, но кирпичное сооружение, посередине которой поднималась вышка с диспетчерской: его как раз товарищ Ильгаров спроектировал. И в аэропорту был и зал ожидания для пассажиров, причем в зале даже буфет имелся — правда, буфет этот так ни разу и не работал, да и с пассажирами было как-то хиловато. И с охраной аэропорта тоже: там вообще три человека работали: начальник (летчик отставной), механик и водитель машины, которая зимой снег с полосы сгребала… то есть должна была сгребать. Вот только машину эту еще где-то делали, так что водитель пока что раз в неделю (в зависимости от того, сколько самолетов туда прилетало) ездил в Павлово на топливную базу за бензином, а все остальное время с двумя остальными работниками в небольшом ангаре возле аэропорта пытались из груды обломков восстановить какой-то древний самолетик (вроде У-2, но пока даже понять, что именно они «восстанавливали» было невозможно). Так что москвичам еще повезло, что они сюда вообще дозвониться смогли, хотя обычно на телефоне, пока
«начальство» трудилось в сарае, кто-то из ребятишек из соседней деревни все же сидел.Ну а я сразу подъехал к «аэропорту» со стороны взлетки и увидел уже садящийся самолет. Но не Ли-2, как я ожидал, а другой, поменьше и явно военный, вроде бы довоенный еще бомбардировщик СБ, но уверенности у меня не было, плохо я с нынешней авиацией был знаком. Самолет лихо зарулил на полосе, развернувшись почти на месте и остановился прямо напротив двери аэропорта, где его уже встречали местные механик и шофер. Из самолета неторопливо вылезли двое, один, довольно высокий дядька, держа в руках большой плоский мешок, другому сказал «машину заправить и ждать», а затем подошел к машине:
— Это меня машина ждет? А где водитель?
— Я за него, — не удержался я, — садитесь, сейчас быстро доедем куда вам нужно.
— Ты? — очень удивился летчик, — а ты хоть машину-то водить умеешь?
— Умею, я вообще шофер второго класса. Удостоверение показать? Только я его дома забыл, спешил очень, но если сомневаетесь, у любого спросите…
— Некогда мне сомневаться, поехали. Мне в деревню Кишкино надо, знаешь где это?
— Конечно, из нее за вами и приехал. А вы к кому?
— Мне нужна товарищ… Никитина вроде, учительница. Знаешь такую?
— Надюху? Конечно знаю, только она не учительница, а директор школы.
— Вот-вот, ее-то мне и надо, ты меня прямо к ней и отвези.
— Она сейчас в школе, к празднику готовится, вас в школу везти? И зачем вам Надюха?
— Ну как не стыдно, а еще и пионер! Ты же пионер или как? Неправильно учителей и тем более директоров кличками называть.
— Это не кличка, зовут ее так. Она Надюхой родилась, Надюхой и помрет: у нас в деревне у каждого имя свое. Я вот — Вовка, а не Вова и не Володя…
— Ладно-ладно, ты за дорогой следи!
— А чего за ней следить-то? Она, поди, не убежит, да и приехали мы почти. Это уже Ворсма, а сейчас мост переедем — и минуты через три совсем на месте будем.
— Ну… да. А хорошие тут у вас дороги, и аэродром просто на удивление неплох. А это…
— Тут через лес дорога, быстро не поедешь, потому свыше сорока я тут и не езжу никогда. Не потому что неровная, а потому что темно и непонятно, кто из лесу выскочить может.
— Свыше сорока, говоришь? Тогда как же ты по светлой да ровной дороге ездишь?
— Нормально езжу. Тут почти нигде дорог нет, чтобы до сотни разгоняться, а так эта машинка и сто тридцать дать может. Может, но негде, а вот построят когда дороги нормальные, широкие да асфальтированные… я себе другую машину куплю, поновее и побыстрее, и буду ездить уже под двести.
— Да ты лихач! А это что, твоя машина? В смысле, твоих родных?
— Нет, это школьная. Ну все, почти приехали…
— Погоди… Вовка, так? Где мне переодеться можно? А то повод вроде праздничный, а я в летном комбинезоне, несолидно!
— Ну давайте ко мне зайдем, как раз по пути. Это вот сюда, заходите! Мама, папа, бабнастя! К нам гость! Хм… никого. Ничего, поднимайтесь на самый верх, там только моя комната. И комбинезон свой там оставьте, на обратном пути обратно переоденетесь…
Через минуту товарищ спустился, уже в военных брюках с лампасами, но все еще в накинутой поверх всего летной куртке.
— Дядь, ты куртку-то свою тоже здесь оставь, вон, у двери на вешалку повесь. Чай не замерзнешь: тут до машины два шага, там я прямо к крыльцу подъеду, а в школе у нас всегда температуру держат в двадцать три градуса. Ты в куртке этой точно вспотеешь.