Шаровая молния
Шрифт:
– И всё-таки, почему именно связь, а не, скажем, танки, самолёты, пушки или хотя бы автоматы?
– Потому что даже тысяча солдат, вооружённых самым лучшим оружием, без указаний командира превращается просто в вооружённую толпу. Особенно – в условиях современной манёвренной войны. Именно это произошло с нашими войсками в июне 1941 года, когда немецкие диверсанты в прифронтовой зоне нарушили проводную и фельдъегерскую связь между штабами и подразделениями. Не только штабы фронтов и армий потеряли представление о том, где находятся вверенные им дивизии, но и Генеральный Штаб не знал, где искать целые армии. Но если вы сказали, что ожидали от меня ещё какие-то ответы, значит ли это, что я должен назвать и другие важные проблемы?
– Разумеется.
– Вторая проблема –
То же самое в обороне. При начале атаки на их позиции немедленно включаются пушки, и вызывается авиация. А при угрозе прорыва к этому участку направляется подвижная механизированная группа, задача которой бронёй и огнём поддержать обороняющихся.
Как действуют наши командиры? Чтобы связаться с артбатареей для удара по врагу, необходимо выйти минимум на командира полка или даже дивизии. Чтобы получить авиаподдержку, нужно «достучаться» до командующего армией.
Я не буду говорить о наступательных боевых действиях, поскольку до серьёзных наступлений нам ещё очень далеко. Я скажу об обороне, которой в силу действующих политических установок наших командиров не учат вообще. Пока артиллерия, авиация или танкисты получат приказ поддержать пехоту, время упущено, и пехота несёт серьёзные потери. Хорошо, если при этом ей удалось удержать позицию. Хуже – если пришлось отойти. В результате артбатареи долбят туда, где противника уже нет, бомбардировщики сыплют бомбы в чистое поле, а танки прут на занявшего оборону противника без поддержки пехоты. И несут потери, поскольку атаковать вражеские позиции без этой поддержки – изощрённый способ самоубийства. Либо командир, подразделения которого отошли, зная, что его за это по головке не погладят, даёт команду: штыки примкнуть, в атаку, за Родину, за Сталина! На пулемёты и танки противника без артподготовки, без поддержки авиации и танков.
Кстати, этой поддержки нужно ещё допроситься, потому что пехота – это «чёрная кость», а артиллеристы, танкисты и, тем более, авиация – элита. И им не вдолблено в голову с курсантской скамьи, что не пехота существует для них, а они для пехоты. Потому что не самолёты, танки и пушки контролируют территорию, а именно пехота, махра, обыкновенный деревенский Ванька с винтовкой или автоматом.
Настроение Сталина явно ухудшилось.
– Ваши описания действия некоторых красных командиров очень похожи на то, что докладывают нам с фронта.
– Они не могут не походить, товарищ Сталин. Я уже рассказывал вам, что для моего поколения поражения первого этапа Войны, очень болезненная тема. И многие из нас пытались самостоятельно разобраться в их причинах. Включая меня. И я описал вам то, что прочитал в воспоминаниях ветеранов, выживших в страшных боях 1941-42 годов. Не вопли экзальтированных личностей, для которых виноват исключительно глава государства, а трезвые рассуждения людей, осмысливших пережитое. И я стараюсь быть максимально честным с вами.
– Только стараетесь?
– Да, товарищ Сталин. Возникают такие ситуации, когда вся информация о будущем навредит и в настоящем, и в том самом будущем. К примеру, раньше
я не мог вам сказать, что ваш друг товарищ Ворошилов в идущей сейчас войне проявит себя далеко не лучшим наркомом обороны, а в войне с Германией – командующим фронтами. Сейчас он успешно справляется с партийной организацией Украины, исправляя ошибки предшественников, но я не уверен, что вы, узнав информацию о его военных неуспехах, назначили бы его на данный партийный пост. А назначили бы вы наркомом товарища Тимошенко, сделавшего немало для успешного завершения Финской кампании, зная о том, что немцы в 1941 году будут сожалеть о его отставке?– И чем же он так понравился германцам? – сразу ощетинился Иосиф Виссарионович.
– Как выразился один из немецких генералов, тем, что наносил по ним удары растопыренными пальцами. Руководя Финской кампанией, он оказался на своём месте, исправив ошибки товарищей Ворошилова и Кулика, а в войне против Гитлера то ли растерялся, то ли не смог справиться с ситуацией. Действовал на посту наркома самоотверженно, но неверно. Однажды, лет через несколько, товарищ Сталин ответил одному жалобщику на руководителя Союза писателей товарища Твардовского следующим образом: «других писателей у меня для вас нет». Я думаю, что и во время назначения товарища Тимошенко народным комиссаром обороны других наркомов у товарища Сталина тоже было не очень-то много. Зато с началом войны с Германией такой народный комиссар у него появится. И прекрасный народный комиссар! Он сам.
Вождь задумался о чём-то, а потом улыбнулся.
– А мне некоторые шутки товарища Сталина даже нравятся. Но всё-таки ответьте мне на мой вопрос: как часто случается, что вы только стараетесь быть со мной честным?
– Очень нечасто. Людей, которые предадут Советское государство и лично вас, я не покрываю. Как вы помните, я не скрывал ошибок генерала Павлова и будущего предательства Власова. О подлости Хрущёва поведал товарищу Берии ещё до встречи с вами, подробно рассказал о людях, которые изнутри развалили партию и СССР. И готов в дальнейшем делиться своими знаниями о событиях и людях. Правда, чем дальше, тем сильнее происходящие события будут отличаться от того, что я знаю из истории моего мира.
– Эффект бабочки?
– Судя по сегодняшнему разговору, боюсь, что уже не бабочки, а того самого динозавра, при охоте на которого она была случайно затоптана.
51
Все эти ночные посиделки у Сталина тёща воспринимала даже более болезненно, чем Кира. И, как понял Николай, не единожды высказывала дочери недовольство по поводу того, что зять где-то пропадает по ночам. Собственно, и Кира не знала, с кем он встречается, но, пару раз увидев, что перед таким ночным бдением за мужем приходила машина их гаража НКВД, лишних вопросов не задавала.
Перебравшись в Москву, Анастасия Кирилловна не спешила идти на преподавательскую работу, подрабатывая переводами. И на них зарабатывала даже не меньше, чем дочь. Но основным её занятием было «воспитание подрастающего поколения». То бишь, долгожданной внучки. И за эту помощь супруги Демьяновы были ей безмерно благодарны. Единственное, что портило идиллию – подозрения в том, что зять завёл зазнобу на стороне. И ведь никак ей не докажешь обратное! Не везти же её на дачу в Кунцево, чтобы она лично убедилась, с кем Николай проводит ночи, после которых возвращается в состоянии «фуфайки, сложенной вчетверо». Но хуже всего – к тёще начала прислушиваться Кира.
– Ты понимаешь, что такое секретность? – на вопрос, где он пропадал до трёх часов ночи, спросил супругу Николай.
– Понимаю. Но мог бы и рассказать, чтобы мы с мамой не беспокоились. Тем более, ты прекрасно знаешь, к каким секретам я допущена.
– Далеко не ко всем. Только к тем, которые касаются твоей службы. Да и то – в очень небольшом объёме.
– Мама считает, что ты встречаешься с женщиной…
– Хуже, любимая! Я встречаюсь с мужчиной, - фыркнул Николай. – А бывает, что и не с одним. Извини, но это глупый разговор, который я не намерен продолжать. Постарайся успокоить Анастасию Кирилловну. Тем более, если мои ночные отлучки прекратятся, значит, дело совсем плохо.