Шаровая молния

– Как дела у Ланы? Почему она отказалась от автозавода?

– Правильно сделала. Я и раньше ей не советовал; из-за той же отсталой технологии мы не можем конкурировать с фирмами «Рено», «Ниссан», «Фольксваген» и другими…

– Мальчики, кончайте косточки нам перемывать, пора за стол, – позвала Галина.

Снова были тосты за любовь, за дружбу, за верность и за все то, что делает жизнь радостнее и счастливее.

Спать Юрия и Галину Лана уложила в соседней комнате, где на диване была приготовлена им постель. Властелина, несмотря на изрядное опьянение, рассуждала довольно осмысленно и держалась на ногах крепко. Геннадий попытался было ухаживать за ней, раздеть, она с усмешкой отстранила его:

– Ты и вправду подумал, что я и в семье властная мегера?

– А разве нет? – пошутил и Геннадий. – Я немало повидал таких женщин.

– Когда? Ты же говорил, что только курсантом встречался с нравящейся девушкой, но по своей глупости проворонил ее.

– В полку у нас было много женатых офицеров, и на разных благоверных я нагляделся. Потому и не спешил жениться.

– И теперь еще не созрел? – засмеялась Лана, уже обнаженная, затаскивая его в постель.

– Боюсь, как бы не перезреть.

– Так в чем дело? На роль второй жены, что не согласна, я пошутила. Я люблю тебя, Гена, и готова на все. Как в той песне: «Мне все равно, женат ты или холост, хочу я слушать твой негромкий голос. Мне все равно, кем для меня ты станешь, и сколько раз и с кем меня обманешь». Вот так, дорогой. Пока меня, да и тебя, вижу, устраивает такое положение. А вот когда удастся освободиться от долгового капкана, кое-что предложу тебе. Сейчас не спрашивай, наберись терпения. И хватит о делах. – Она обхватила его голову ладонями, прижала к груди и стала целовать шею, лицо, губы. Геннадий отвечал на ее поцелуи, чувствуя, как наливается силой и твердостью его фаллос, который она любила ласкать нежными пальцами, как тело ее начинает колыхаться, ерзать и ползти под него. Он не торопился утолить страсть, желая немного помучить ее, заставляя затрепетать, запылать сердце и слиться в экстазе воедино душой и телом. И она не выдержала, отняла руку от головы и, обхватив за бедра, скользнула под него…

Потом они лежали на спине, глядя в потолок, молчали, думая каждый о своем. Они ничего не видели – в комнате было темно и тихо; лишь старинные часы, подарок Дмитрюкова, призналась Лана, отстукивали секунды. Невольно Геннадий вернулся к разговору о первой и второй жене. Лана, похоже, подумывает о замужестве, и выбор между Дмитрюковым и им сделала в его пользу. Почему ее перестало устраивать положение любовницы? Хотя… Любая женщина не желает попасть в категорию старых дев. А Лане уже тридцать пять. И все-таки не очень-то стремится расстаться со свободой. Хотя и сказала, что пошутила о властности в семье, на самом деле без властности, твердости характера, целеустремленности не смогла бы управлять таким концерном. Что-то, видимо, происходит в ее царстве, и она намечает какие-то перемены.

Лана словно прочитала его мысли. Спросила:

– Скажи, тебя устраивает твоя летная служба?

– Вполне. Почему ты об этом спросила?

– В последнее время мне не очень нравится бурная деятельность Аскарова. Всюду тащит своих людей, расставляет их в коммерческих структурах.

– А как ты хотела? Они не только наш город наводнили, столица кишит ими, как клопами. Умеют люди делать бизнес, хитрить, ловчить.

– Вот и я этого боюсь. Не желаешь ты стать во главе отряда?

Неожиданное предложение. Вроде бы повышение в должности, но оно отнимало у Геннадия небо. А полеты для него были смыслом жизни. И Лану не хотелось обижать. Если она просит, значит, назрела серьезная необходимость.

– Разреши мне подумать? – попросил он.

– Сколько?

– Хотя бы пару деньков.

– Думай. Я не тороплю. А теперь давай поспим. А то первая жена может обидеться на тебя, – пошутила она.

БЕДА НЕ ХОДИТ В ОДИНОЧКУ

Геннадий готовился к завтрашнему полету в Ташкент. Экипаж в полном сборе находился на самолете, приводил в порядок рабочую аппаратуру. Макаров вернулся из Бобруйска и энергично осматривал каждую деталь «Ил-76». Лицо его, заметил Геннадий, то озарялось улыбкой (видимо, воспоминаниями), то покрывалось тенью задумчивости. Удалось поговорить с ним.

– Как поездка? – спросил Геннадий.

– Нормальная поездка, – с довольной улыбкой ответил Виктор Иванович. – Вот слетаю еще разок – и напишу заявление об увольнении. Поеду в Бобруйск садовым делом заниматься, не стану ждать, пока за контрабандные полеты в тюгулевку посадят.

– Окончательно решил?

– Бесповоротно. – И, наклонившись к командиру, почти шепотом произнес: – Альбина забеременела. Вот что значит настоящая женщина.

– Так быстро? – удивился Геннадий. – Ты же всего месяц назад у нее был. И всего три дня.

– Не месяц, а полтора. И она темпераментная женщина, врач, сразу поняла.

– И что с Настей?

Макаров пожал плечами.

– А что я теперь могу сделать? Отдам ей свои накопления. Правда, у меня их не так много, всего пятьдесят тысяч, и пусть устраивается.

– Н-да, плохо, – констатировал Геннадий.

– Я и сам понимаю, что плохо. Но другого выхода нет…

Вот такой состоялся разговор. Геннадию искренне было жаль Настю. Как помочь ей? Поговорить с Ланой, чтобы нашла ей соответствующую образованию и характеру работу? Придется. Но Макарову говорить об этом не стал.

Управились с самолетом до обеда и разъехались по своим квартирам отдыхать. Юрий предложил Геннадию скоротать время до ужина в бильярдной.

– А то потом ночью не уснуть.

Геннадий согласился. Следовало бы зайти к Аскарову, уточнить прогноз погоды на завтра в пункте посадки и нет ли там изменений с позывными, но встречаться с ним не хотелось, и он отложил на потом. Вопрос о вступлении в должность командира отряда договорился с Ланой перенести до возвращения из столицы и разговора с Дмитрюковым, у которого, возможно, свои виды на аренду аэродрома.

До Дворца культуры решили отправиться пешком: недалеко. С утра погода вроде бы разворачивалась по-весеннему: южный ветерок, безоблачное небо, температура поднималась, обещая двадцатиградусное тепло. Но, выйдя на улицу, обратили внимание, что небо затягивали темно-лиловые тучи, ветер крепчал, и пахло дождем.

– Хм, – кивнул на небо Юрка. – Не хорошие, а хреновые метеоусловия. Тебе-то на юг лететь, в Узбекистан, там всегда тепло и ясно, а на западе – наоборот.

– Давай поменяемся, – пошутил Геннадий.

– Твоя Властелина не разрешит. Да и не в этом дело. Я вот о чем хотел тебя попросить: постарайся к свадебному столу ящичек киви или золотистых груш прихватить. Тут на рынке хороших не купишь.

– Попытаюсь, если таможенники в столице не конфискуют.

– Пусть царскими подачками пробавляются. Совсем обнаглели…

В бильярдной состязались в основном молодые парни, играли на интерес, по крупным ставкам. Все столы были заняты. У буфетной стойки, прислонившись спиной к кожаным стульям, наблюдали за игрой двое пожилых мужчин. Оба внимательным взглядом осмотрели вошедших, и один направился к Геннадию.