Шел по городу волшебник (илл. Б. Калаушина)

Правда, были тут и некоторые неудобства. Играя на большой перемене в пятнашки с мячом, Толик чуть не насквозь пробил мячом Сашу Арзуханяна. Не то чтобы очень насквозь, но синяк под лопаткой получился здоровенный. После этого никто не захотел играть с Толиком. Все боялись. И Толик ходил по двору один со своей славой. А ребята поглядывали на него с почтением, но близко не подходили.

Лишь один Мишка, которому жалко стало, что Толик ходит один, подошел к нему и сказал:

– Ну, давай поиграем во что-нибудь.

– Чего с вами играть! – ответил обиженный Толик. – Трусы вы все, вот что.

– Никто не трусит, – сказал Мишка. – Просто ты очень сильный. С тобой неинтересно. Тебе же вот со мной в хоккей неинтересно играть. И с Ботвинником [2] тебе в шахматы тоже было бы неинтересно играть. Он тебя в два счета обыграет.

– Я сам могу хоть трех Ботвинников обыграть, – сказал Толик, – да мне не хочется.

По старой привычке Мишка постучал пальцем по лбу, но вышло это у него как-то невесело.

2

Ботвинник Михаил Моисеевич (1911–1995) – советский шахматист, многократный чемпион СССР (1931–1952) и чемпион мира (1948–1963) по шахматам.

– Ладно, – сказал он, – ты сначала со мной сыграй.

В шахматы Толик играть не умел. Но за последнее время он привык к похвалам и даже не представлял себе, что у него может что-то не получиться.

Сам того не замечая, все подвиги, которые он совершил с помощью коробка, Толик приписывал одному себе. Он, конечно, помнил о коробке, но ведь он и на самом деле стал самым сильным и самым ловким. А из-за чего это произошло – это уже не важно.

Толику было просто смешно, что Мишка осмеливается спорить с таким великим человеком.

– Я тебя левой рукой могу на Луну забросить, – сказал Толик.

– Ты сначала меня в шахматы обыграй.

– Да я могу… Я все могу!

– Ну а в шахматы?…

– С закрытыми глазами! – гордо сказал Толик.

– Тогда приходи ко мне после уроков. Можешь даже с открытыми.

После уроков Толик, не заходя домой, отправился к Мишке. Мишкина мама покормила их ужином, и они сели за шахматную доску.

Первый ход сделал Мишка. Толик закрыл глаза и двинул пешку. Мишка усмехнулся и двинул слона. Толик двинул еще пешку. Мишка передвинул какую-то совсем неизвестную Толику фигуру.

– Можешь открывать глаза, – сказал Мишка. – Тебе мат. Называется «детский мат».

– Почему это – детский?! – возмутился Толик.

– Потому что на такой мат попадаются одни малыши, которые совсем играть не умеют.

– Уж ты молчи! – сказал Толик. – Ты вот ко льву в клетку не полез!

– А я ничего и не говорю, – ответил Мишка. – Я и не говорю, что полез. А ты говоришь, что меня обыграешь. Вот и обыгрывай.

– Я могу и к тигру полезть!

– Я не про тигра, – сказал Мишка. – Я про шахматы.

Следующую партию Толик играл с открытыми глазами. Она закончилась ровно через пять ходов. Толик снова получил мат. Все еще надеясь на случайное чудо, Толик проиграл и третью, и четвертую. После пятой партии Толик начал злиться.

– Дурацкая игра! – объявил он. – Клеточки всякие, фигурочки.

– Обыкновенная игра, – возразил Мишка. – Только тут думать надо.

– А я что – не думаю?

– Плохо думаешь.

– Значит, я дурак?

– Просто ты играть не умеешь, а хвастаешься.

– Я хвастаюсь?!

– А то я, что ли!

– Да я могу к трем тиграм в клетку залезть!

Мишка усмехнулся и стал собирать фигуры. А Толик – великий и могучий Толик! – почувствовал, что еще одна секунда – и он разорвет Мишку на мелкие кусочки. И очень хорошо, что эта секунда не настала. Толик быстро сообразил, что если он разорвет Мишку на кусочки, то ему не с кем будет рассчитаться. А как рассчитаться, Толик уже придумал. Он не позволит, чтобы над ним смеялся бывший друг, а теперь – жалкий, мелкий и слабосильный Мишка Павлов, который не может даже переломить бревно о колено. Толик сам над ним посмеется.

Толик сунул руку в карман.

– Чего ты там шепчешь? – спросил Мишка.

– Сейчас узнаешь! Ставь шахматы.

Первую партию Мишка проиграл на четырнадцатом ходу. Вторую – на пятнадцатом. Третью – на двенадцатом. Толик ходил не задумываясь. За него все само думалось.

– Толик, ты же раньше никогда не играл в шахматы, – с удивлением сказал Мишка.

– Я притворялся, – небрежно ответил Толик. – Ставь еще партию!

Мишка внимательно посмотрел на Толика и как будто хотел что-то спросить, но не спросил, потому что в эту минуту в комнату вошел Мишкин папа.

– Сражаетесь, молодежь? – сказал папа. – Одобряю. Это гораздо лучше, чем в футбол гонять. Ну и кто же кого?

– Он меня все время обыгрывает, – сказал Мишка.

– Что-то я не помню, чтобы Толя увлекался шахматами, – сказал папа.

– Я потихонечку, – пояснил Толик. – Я все время сам с собой играл.

– Ты сыграй с ним, – предложил Мишка. – Он здорово играет.

– Боюсь, что ему будет со мной неинтересно, – сказал папа. – Все-таки у меня – первая категория.

– Ничего. У меня категория еще меньше, – подбодрил папу Толик, который не знал, что первая категория вовсе не самая слабая, а самая сильная.

Мишка еще раз расставил фигуры.

После пятого хода папа сказал:

– Гм…

После десятого хода папа сказал:

– Ого!

Толик двигал фигуры молниеносно. И после каждого его хода папа надолго задумывался и почесывал подбородок. Мишка с тревогой следил за папой. Он знал, что, в отличие от остальных людей, в трудных положениях шахматисты скребут не затылок, а подбородок.

После семнадцатого хода папа несколько оживился и сказал:

– Ну-ка, ну-ка, тэк-с, тэк-с, тэ-э-эк-с…

Мишка знал, что на языке шахматистов, в отличие от языка остальных людей, это означает: «Вот тут-то ты, братец, и попался». Очевидно, до полной папиной победы оставалось всего несколько ходов.

После двадцать первого хода папа сказал:

– Ну и ну!

А после двадцать третьего хода папа потерял фигуру и сдался, потому что, в отличие от остальных людей, шахматисты сдаются при первой возможности.

– Толик! – торжественно сказал папа. – Ты знаешь, что ты талант?

– Знаю, – ответил Толик.