«Шестисотая» улика

– Волочко, – в голосе полковника прозвучал открытый укор. – Такая значимая фигура, а вы его потеряли.

– Товарищ полковник, для ликвидации председателя общества автомобилистов была привлечена группа киллеров состоящая из двух человек. Как вы знаете, один из них вчера при задержании погиб, а со вторым мы работаем…

Васильков в сердцах швырнул сигарету в пепельницу.

– Работаем, – повторил он вслед за майором фразу, и голос его прозвучал с сарказмом. – И сколько вы с ним собираетесь работать? Неделю? Месяц? Нужны результаты, а их-то как раз и нету. А начальник управления меня вызывает на ковер, и уж поверь, по головке не гладит.

– Я верю, – решил Туманов тем самым выразить сочувствие, но полковник углядел, почему-то в этом насмешку. Нахмурился.

– Майор, меня не интересует, веришь ты или нет. Меня интересует другое: как продвигается дело? – строго произнес Васильков. Федор Туманов даже не успел ничего ответить, как «батяня» продолжил: – Судя по твоему неуверенному лепету, оно встало на тормоза. Я прав?

– Не совсем, товарищ полковник, – деликатно поправил майор «батяню». – Мы вышли на след группировки, занимающейся угоном автомобилей. На окраине Москвы, в частном доме была организована мастерская, где автоугонщики перекрашивали и перебивали номера. Машины потом сбывались через общество автомобилистов, возглавляемое Волочко.

– Вот, – Васильков ткнул по направлению Туманова двумя пальцами, между которых была зажата сигарета. – Видишь, все замыкается на Волочко. Думаю, он бы мог дать информацию по черному «Мерседесу». Ведь именно с него пошла череда смертей, если не ошибаюсь. Сначала тот паренек, который угнал «Мерседес» у Домедова. Затем, сам Домедов. Теперь вот и Волочко. А «Мерседес»?… Его нашли? – Этот вопрос Васильков задал так, словно речь зашла о его личной собственности. Хотя в отличие от машин иностранного производства, полковник предпочитал ездить на отечественных моделях.

– Нет, товарищ полковник. Тот «Мерседес» пока нами не найден. Но в гараже общества автомобилистов найден другой, который автоугонщики угнали, затем перекрасили и перебили номера и в таком виде вернули Домедову.

Васильков уставился на Федора, и как показалось самому Туманову, даже забыл о сигарете, которую держал между пальцев.

– Погоди, майор, что-то у меня голова идет кругом ото всего, что ты мне наговорил. Сначала у Домедова угоняют один «Мерседес»? Так?

Туманов кивнул.

– Так, – сказал он, частично удовлетворив любопытство Василькова.

– Потом возвращают машину? Но это уже не тот «Мерседес», а другой, угнанный, перекрашенный? Так?

– Совершенно верно, – одобрил Туманов сообразительность «батяни», чем в некоторой степени завоевал его расположение. Но особого восторга в глазах полковника не обнаружил. Скорее, непонимание.

– А зачем такая манипуляция? У тебя, майор, есть на этот счет какие-то соображения? – спросил Васильков обескуражено.

– Если честно, то пока нет, – признался Федор в том, что пока для него самого оставалось загадкой.

– Подожди, а хозяин другого «Мерседеса» установлен? – спросил полковник, на что получил уверенный кивок майора Туманова.

– Так точно. Личность владельца установлена. Вполне порядочный гражданин. Журналист, работает на телевидение и ничего общего с криминалом не имеет. Машину ему вернули. Правда, несколько в ином виде. Но он все равно доволен. А вот тот «Мерседес», который вначале был у Домедова, как в воду исчез. И здесь я согласен с вами. Волочко наверняка знал, где он.

– И возможно, даже его за это и убрали, – призадумавшись, проговорил Васильков, испытав тягостное впечатление от разговора с майором Тумановым. Сейчас он даже искренне сочувствовал Федору Туманову в том, что тому достаются такие сложные дела, от которых голова идет кругом. Хотя начиналось все обыденно просто. Но все ли так было просто на самом деле? Об этом Васильков решил с Тумановым не говорить. Сказал то, что на его месте сказал бы всякий другой начальник:

– Ладно, Федор Николаич, иди, работай.

Иногда Федора поражало самодовольство усатого Грека. Еще больше раздражало. Капитан хватался за что-то, явно не рассчитав свои возможности, которые как оказывалось, были сравнительно невелики. Так получилось и с задержанным киллером наркоманом. Грек решил подсадить к нему в камеру «наседку», одного из своих агентов. И вот уже сутки, как агент сидел в камере вместе с наркоманом киллером, но пока никаких сведений от него не поступало. Это Туманову не нравилось.

Федор вошел в свой кабинет и увидел улыбающуюся физиономию Грека. Тот сидел и рассказывал Ваняшину какой-то анекдот, а лейтенант ржал так, что его смех был слышен еще из коридора. Причем, сидел Грек как всегда в отсутствие Федора, на его стуле за столом.

Легонечко подняв Грека за воротничок пиджака, Туманов заставил его пересесть на другой стул.

– Чином еще не дорос, – сказал ему Туманов, усаживаясь на свое место, заглянув в черные, как угольки, глаза усатого капитана. Впрочем, Грек на это замечание не обиделся. Судя по всему, у него было слишком хорошее настроение. И не убирая улыбки с лица, он весело спросил:

– Ну что тебе сказал «патрон»? – назвал он так полковника Василькова на заграничный манер. Федор усмехнулся, подумав, жаль, что этого не слышит сам Васильков. Тогда бы он уж точно вогнал Греку патрон в одно место.

– Он благословил нас на ратный труд. Кстати, как там наш подшефный? Новости есть? – спросил Туманов.

Грек отрицательно, но без видимых сожалений, покачал головой.

– Пока никаких. Молчит киллер. Даже фамилию свою не называет.

– А ты говорил, что твой агент его враз расшифрует, – произнесено это было Федором с укором, что как видно отразилось на самолюбие Грека. Улыбка пропала с его усатой рожи, как и не бывало ее.

– Николаич, нельзя подходить так категорично, – заметил он.

Федор закурил. Уставился в упор на Грека.

– Нельзя, говоришь? Нам этого нельзя. Того нельзя. А им все можно. Можно стрелять. Убивать. Грабить. Все. Они не думают, о запрете и о законе вспоминают только тогда, когда дело доходит до адвоката.

– Ну чего ты так разошелся? – сокрушенно произнес Грек, сделавшись предельно серьезным. – Я-то тут при чем. Я сам хочу, чтобы он как можно скорей начал давать показания. Но пока не получается.

– Извини, Сан Саныч. Настроение у меня с утра плохое. Прав Васильков, говоря, что дело встало на тормоза. И если мы хотим, чтобы оно сдвинулось с мертвой точки, то должны этому гаду развязать язык. Надо узнать, кто нанял его убить Волочко. Тогда ниточка потянется дальше. Вот что, давай этого кента сюда. Я сам хочу поговорить с ним.