Шипы и лепестки

— Он уехал на работу, а я полчаса уничтожала следы своего пребывания и не унялась, пока не убедилась, что в его личном пространстве не осталось ни пушинки моей чертовой туши.

— О да, ты его проучила, — сказала Лорел. — А я сорвала бы с себя бюстгальтер и забросила его на лейку душа, а на зеркале начиркала бы губной пастой язвительное послание. Да, и еще съездила бы на распродажу тампонов и будто бы случайно оставила огромную упаковку на кухонном столе. Вот это был бы ему урок.

— Может, это просто доказало бы его правоту?

— Нет, потому что он совершенно не прав. Вы спите вместе. Чья бы ни была кровать, второй партнер должен иметь под рукой все необходимое. Тебе нравится, когда он оставляет у тебя свою зубную щетку или бритву?

— Он не оставляет. Никогда.

— Ой, брось. Только не говори, что он никогда не забывает…

— Никогда.

— Господи. — У Лорел явно иссякли аргументы, — Это уж слишком. Он одержимый.

Мак подняла руку и застенчиво улыбнулась.

— Я только хочу сказать, что сама была такой же. Ну, не совсем… ладно, одержимой. Я забывала или оставляла свои вещи у Картера. И он делал так же. Но в тот день, о котором ты говоришь, Эм, меня завело то, что его пиджак, его бритва, что угодно, смешиваются с моими вещами. Дело не в самих вещах, а в том, что они символизируют. Он здесь. Он реально здесь, и это не просто секс. Это не временное. Это настоящее. — Мак пожала плечами, раскинула руки. — Я запаниковала. Этот изумительный мужчина меня полюбил, а я испугалась. Вероятно, Джек чувствует себя примерно так же.

— Я не говорила ему о любви.

— Может, должна сказать. — Паркер устроилась поудобнее, поджала под себя ноги. — Легче играть, когда карты раскрыты. Эмма, если он не знает о твоих чувствах, как он может принимать их во внимание?

— Я не хочу, чтобы он принимал во внимание мои чувства. Я хочу, чтобы он чувствовал то, что чувствует, чтобы был самим собой. Если бы он был другим, я никогда его не полюбила бы. — Эмма вздохнула, отпила вина. — Почему я всегда думала, что любовь должна быть прекрасной?

— Будет, как только ты разберешься со всеми странностями, — сказала Мак.

— Часть проблемы заключается в том, что я очень хорошо его знаю и обращаю внимание на все мелкие… — Эмма энергично выдохнула, отпила еще вина. — Я думаю, что просто должна отбросить свою чувствительность и перестать все романтизировать.

— Ты должна чувствовать то, что чувствуешь, и быть самой собой.

Эмма заморгала, когда Паркер бросила ей в лицо ее же слова.

— Да, должна. Наверное. И, наверное, я действительно должна поговорить об этом с Джеком.

— А мне больше нравится фокус с тампонами. Никакие слова не требуются. — Лорел пожала плечами. — Но если ты хочешь разобраться с ним по-взрослому…

— На самом деле не хочу, но мне надоело дуться по полдня. С тем же успехом можно попробовать разумно поговорить. На следующей неделе. Я думаю. Может, нам обоим нужна небольшая передышка.

— Мы должны хотя бы раз в месяц оставлять себе вечер, свободный от мужчин и работы.

— Лорел, мы так и делаем, — напомнила Мак.

— Но это всегда получается спонтанно. Хорошо, конечно, только теперь, когда половина из нас при мужчинах, мы должны придать этому событию официальный статус. Восстановление эстрогена.

— Ни мужчин, ни работы. — Эмма кивнула. — Звучит…

Затрезвонил телефон Паркер. Она взглянула на дисплей.

— Уиллоу Моран. Первая суббота июня. Вряд ли надолго. Привет, Уиллоу! — оживленно поздоровалась она и вышла из комнаты. — Нет, ничего страшного. Для этого есть я.

— Ну, почти никакой работы. А мне побольше пиццы. — Лорел взяла второй кусок.

Эмма решила, что, несмотря на несколько отвлекающих моментов, девичник принес ей все необходимое. Немного пространства, немного времени, проведенного с подругами. Она вошла в свой дом, чувствуя приятную усталость, и поднялась наверх проверить график следующих нескольких дней. У нее едва ли будет время перевести дух. И это тоже ей необходимо.

Она взяла в руки телефон, умышленно оставленный дома, и увидела голосовое сообщение от Джека. У нее резко улучшилось настроение. Так резко, что она приказала себе отложить телефон. Если бы это было срочно, Джек позвонил бы в главный дом.

Можно подождать до утра.

И кого она обманывает?

Эмма присела на край кровати и стала слушать.

«Привет. Прости, не дозвонился до тебя. Послушай, мы с Делом хотим в воскресенье выманить Картера на матч. Я подумываю заглянуть к тебе в субботу. Отблагодарил бы тебя за сегодняшнее утро, приготовил завтрак и с легким сердцем отправился похищать Картера. Перезвони мне, когда сможешь. Я собираюсь работать над эскизами твоего холодильника… Думать о тебе.

В чем ты сейчас?»

Эмма рассмеялась. Ему всегда удавалось рассмешить ее. Милое послание. Заботливое, забавное, небезразличное.

Что еще ей надо?

Все, призналась она себе. Я хочу все.

Эмма решила выждать. Она сказала себе, что слишком занята для столь серьезного разговора. Май — сплошная вереница свадеб, девичников, да еще День Матери. Если она по уши не завалена цветами, то планирует очередную композицию. С таким плотным рабочим графиком гораздо удобнее для обоих, чтобы Джек приезжал к ней. Эмма убеждала себя, что должна благодарить судьбу за роман с мужчиной, который не бурчит из-за ее вечно занятых уик-эндов и работы допоздна и который всегда готов помочь, если свободен.

В один из грозовых майских дней она работала в одиночестве и блаженствовала. Будь рядом с ней Динь и Тиффани, у нее уже звенело бы в ушах от их бесконечной болтовни, а сейчас за окнами грохотал гром, свистел ветер, барабанил дождь, и почему-то это успокаивало. Эмма закончила букет подружки невесты и встала из-за стола, чтобы немного размяться… обернулась, увидела Джека и дернулась, как испуганный кролик, взвизгнула. А через мгновение она уже смеялась, прижимая руку к сердцу.

— Боже, как ты меня напугал.

— Прости, прости. Я стучался, орал, но невозможно перекричать разгневанного бога.

— Ты промок насквозь.

— Там льет как из ведра. — Джек пробежал ладонью по волосам, и капли полетели во все стороны. — Из-за ливня пришлось отменить встречу на стройплощадке, и я решил не упускать шанс. Мило, — добавил он, кивнув на букет.

— Правда? Я как раз собиралась поставить его в холодильник и заняться букетом невесты. Ты можешь сварить себе кофе, высушиться.

— Это я и надеялся услышать. — Джек подошел поцеловать ее. — Я привез твои эскизы. Посмотришь, когда будет время. Если погода позволит, в понедельник утром начнется перестройка у Мак. Рано утром.

— Как чудесно. Они знают?

— Я по дороге заглянул в студию. Хочешь кофе?

— Нет, спасибо.

Эмма продефилировала к холодильнику и обратно и снова устроилась за столом с цветами и инструментами, уже представляя, каким будет букет невесты.

— Никогда не видел твою работу на этой стадии. Я тебя не раздражаю?

— Нет. Садись. Поговори со мной.

— Я сегодня видел твою сестру.

— Да?

— Мы случайно столкнулись в городе. А тебе не нужна фотография или эскиз?