Шипы похоти

Мои губы изогнулись, и что-то в груди затрещало и вспыхнуло, как будто вспыхивают бенгальские огни в канун Нового года. Должно быть, так выглядела юная влюбленная. У меня никогда не было такого обморока, когда ты преследуешь своего парня. Однако теперь это меня настигло. У меня возникло искушение загуглить его и расспросить брата обо всех подробностях о нем. К счастью, я не потерял ума.

Поэтому я напечатал ответное сообщение, притворившись крутым. Ты хочешь меня сейчас?

Ответ был кратким. Я всегда хочу тебя. Момент обморока. В груди у меня потеплело, и уязвимость моей реакции на него встревожила.

Мой сотовый снова загудел. Жди меня у меня дома. Французский квартал. Я на похоронах. Кладбище Сент-Луис.

Блин, сегодня похороны Максима. Он должен был быть на своей могиле. Но здесь, в Новом Орлеане? Я начал думать, что, возможно, Ильяс Константин готов к войне с Василием. В противном случае он похоронил бы своего брата в Калифорнии. Или Россия. В конце концов, он был Паханом этих территорий.

Все это не имело никакого смысла. Мне придется спросить его об этом.

Несмотря на все это, я не сожалел о смерти Максима. Либо он, либо моя семья. Но я сожалел о боли, которую, вероятно, пришлось пережить Иллиасу.

Глубоко вздохнув, я напечатал короткий ответ. Хорошо .

Это было глупо, но я верил, что Иллиас не причинит мне вреда. Назовите это инстинктом. Или быть просто тупым.

У него было много возможностей причинить мне боль или покончить со мной, но он этого не сделал.

И впервые за всю жизнь я почувствовал потребность быть чьим-то утешением.

Я схватил сумочку, прыгнул в машину и помчался на кладбище.

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

КОНСТАНТИН

М

Надгробие Аксима находилось рядом с могилой моей матери.

Это было то место, где он должен был быть. Я всегда знал, что все закончится именно так. Все, что когда-либо делал Максим, приводило к этому. Мне все еще было больно видеть, что он ушел. У нас с сестрой было тихое служение в России для нашего брата. Это дало ей шанс попрощаться. Так было безопаснее и она защищала ее.

Максим был не в себе с тех пор, как умерла его женщина. Я пытался показать ему, что лучше двигаться дальше, но он отказался. Он толкнул старого Руссо, когда тот нарушил договоренность с дочерью. Хотя это был всего лишь предлог. Этот старый ублюдок Руссо был жадным ублюдком.

Его не было три недели. В конце концов его убила пуля ее брата, и я не мог выбросить из головы эту блондинку. Она не покидала мои мысли с тех пор, как я видел ее в последний раз.

Новый Орлеан не был моим городом. Мне он никогда не нравился, но теперь на его кладбище поселились двое членов моей семьи. Тело моего отца осталось в России. Моей матери показалось жестоким, что его похоронили рядом с ней.

Влажная летняя погода наполнила воздух. Солнечный свет пробивался сквозь старые камни и отбрасывал тени на территорию векового кладбища. В моей голове промелькнули образы моего брата-близнеца.

Наркоман. Убитый горем человек. Компьютерщик в школьные годы. Испуганный маленький мальчик.

После смерти мамы он превратился в перепуганного маленького мальчика. Его мучила депрессия. Любовь утопила его. Затем горечь поглотила его целиком.

Жестокость нашего мира его не устраивала.

Каким-то образом я знал, что мы окажемся здесь. Никакая защита не могла спасти его, когда он начал теряться в белом порошке.

Маркетти, Агости, Леоне, Ромеро, Каллаханс.

Все они стояли позади меня, пока местный священник давал последнее благословение вечной душе Максима. Все это была чертова чушь. Никто из нас этого не заслужил. Никто из нас этого не поймет.

Я уставился на оба надгробия: гравюры были идентичными. Они были недалеко от Адриана Морозова. Меня до сих пор поражало, что его мавзолей находился так близко к мавзолею моей семьи.

После последнего благословения священник вышел вперед и выразил соболезнования. Я пожал ему руку, не удосужившись вести светскую беседу.

Мой телефон запищал, и, несмотря на то, что священник говорил о вечной жизни, которую он обеспечит Максиму, я проигнорировала его болтовню и забрала свой мобильный.

Меня охватило удивление, когда я увидел, что это было сообщение от Татьяны. Хотите выпить?

Я, не теряя времени, ответил. Мое место.

Появились пузыри, затем ответ. Ты хочешь меня сейчас?

Сардоническое дыхание покинуло меня. Сегодня, вчера, десять лет назад. Завтра. Через десять лет.

Навсегда.

Я хотел ее навсегда.

Я никогда по-настоящему не жил, пока в мою жизнь не вошла Татьяна. Мой брат умер, но это не ее вина. Его жизнь начала медленно заканчиваться в тот день, когда мы увидели смерть нашей матери.

Я напечатал ответное сообщение. Я всегда хочу тебя. Затем, чтобы убедиться, что она знает, куда идти, я расширил ее. Жди меня у меня дома. Французский квартал. Я на похоронах. Кладбище Сент-Луиса.

Краткий ответ. Хорошо .

Удовлетворенный тем, что она меня ждет, и спрятав телефон обратно в карман, я снова сосредоточил свое внимание на ряду скорбящих. Некоторые честные; многие нет. За годы наркозависимости Максиму удалось нажить немало врагов. Его хакерские навыки работали против него в те годы, потому что он хотел трахаться с людьми — по той или иной причине.

Данте Леоне подошел, выразил соболезнования и пожал руку. Я не стал отвечать, просто коротко кивнул.

Следующим был Маркетти, его глаза бегали по сторонам. "Только ты?"

Вопрос был странным, но мои мысли были где-то в другом месте, рядом с блондинистым ангелом, который меня ждал.

"Да. Как ты думаешь, кто еще здесь будет?» — саркастически спросил я. «Я только что похоронил своего брата».

Не то чтобы он часто был рядом со мной в последние годы. Что касается моей сестры, я бы никогда не привел Ислу к этим мужчинам. Мы вдвоем попрощались с Максимом, еще в России. Никто из нас не был близок с Максимом уже много лет, его ярость оттолкнула его от нас.