Школа Добра и Зла

Когда стрелы разорвали крону деревьев, Агата выставила свое светящиеся крыло и превратила их в маргаритки на ветру. Она летала так долго, сколько могла продержаться в огне, чтобы Софи поднялась на ноги, а потом нырнула во тьму соснового ущелья и птица ударилась о землю, крутясь, сбивая пламя.

Плачущая, Агата изо всех сил пыталась, чтобы её обгоревшее крыло засветилось. Оно замерцало — и она с Софи превратились тут же в людей, обе парализованные от боли. Софи бросила взгляд на обнаженные руки Агаты, испещренные ожогами. И прежде чем Софи сумела закричать, глаза Агаты округлились и она, соединив указательные и большие пальцы, приложила светящиеся оранжевые круги к ним и сказала:

— Floradora pinscoria!

Обе они превратились в щуплые синие сосенки.

Анадиль вместе с Арахне ворвалась на узкую лесистую лощину. Они вгляделись в пустынный участок.

— Я же говорила тебе, что они приземлились в тыквы, — сказала Арахне.

— Тогда веди, — сказала Анадиль.

— Кто из нас её прикончит? — спросила Арахне, поворачиваясь...

Анадиль оглушила её молнией. Она достала красный платок из кармана Арахне и бросила его на землю. В воздухе взорвался столп красных искр и Арахне исчезла.

— Я, — сказала Анадиль.

Красные глаза сузились, и она бросила один последний взгляд на округу.

— Ник, я видел её здесь! — раздался голос Чаддика поблизости.

Анадиль коварно улыбнулась и зашагала в его направлении.

В ночном безмолвном ущелье бок о бок дрожали две сосенки.

Ночь только началась.

А снаружи золотых врат, невыбранные Счастливцы и Несчастливцы ждали, когда с табло исчезнет имя Софи, как исчезли имена Кико и Арахне. Но время шло и все больше имен исчезало — Николас, Мона, Тристан, Векс, Тарквиний, Рина, Жизелль, Брон, Чаддик, Анадиль — имя Софи же упорно оставалось на табло.

Неужели Софи с Тедросом объединились? А что будет означать их победа? Принц и ведьма... вместе?

По прошествии нескольких часов, Добро и Зло смотрели друг на друга по разную стороны Поляны — поначалу угрожающе... потом с любопытством... после с надеждой... и прежде, чем они сами поняли, что произошло, ученики стали прохаживаться на противоположные стороны, делясь пледами, блинчиками и вишневым сиропом. Зло думало, что Добро подсовывало им испорченные вещи и продукты, а Добро считало, что это хоть как-то вразумит Зло. Но это было неважно.

Две стороны, вскоре слились воедино, радостно приветствуя Революцию Принц-Ведьма.

А внутри, в холодном ущелье, ждали две сосенки.

Они ждали в тишине, прерываемой криками. Они ждали под звуки сражений своих одноклассников с врагами и предательством друзей. Они ждали, когда что-то ловило в ловушку ребенка за ребенком с неистовыми всплесками в Ручье. Она ждали, когда, пускающие слюни, тролли протопали мимо них, размахивая окровавленными молотами. Они ждали, когда красные и белые искры окрасили небо, пока не осталось всего четыре состязавшихся ученика.

А потом Синий лес умолк на очень долго.

Их желудки изнемогали от голода, а холодный ветер морозил их иголки. Их одолевал сон. Но два деревца упрямо держались на корнях, пока небо не окрасилось голубым. Софи затаила дыхание, желая, чтобы скорее показались солнечные лучи...

В ущелье хромая вошел Тедрос.

Он был без плаща, без меча, только помятый щит в руке. Его туника изодрана, серебристый лебедь на обнаженной груди сиял на фоне рубцов и крови. Принц вгляделся в светлеющее небо. А потом он устало привалился к остову сосны, тихо шмыгая носом.

— Corpadora volvera, — прошептала Агата. — Это контрзаклинание. Иди к нему!

— Когда солнце взойдет, — в ответ прошептала Софи.

— Ему нужно знать, что ты в порядке!

— Он узнает об этом уже через насколько минут.

Тедрос выпрямился.

— Кто здесь?

Его взгляд переместился на деревца Агаты и Софи, как кто-то вышел из-за их тени.

Тедрос отступил к дереву.

— А где твоя ведьма? — прошипела Эстер целая и невредимая в чистом плаще.

— В безопасности, — прохрипел Тедрос.

— А, понятно, — ухмыльнулась Эстер. — Для твоей команды это слишком.

Принц напрягся.

— Она знает, что я тоже в безопасности. В противном случае, она была бы уже здесь, чтобы сражаться со мной бок о бок.

— Ты так в этом уверен? — поинтересовалась Эстер, сверкая черными глазами.

— Вот, что нас делает Добром, Эстер. Мы доверяем. Мы защищаем. Мы любим. А что есть у вас?

Эстер улыбнулась:

— Искушение.

Она выставила вперед свой светящийся и красный палец, а её тату слезла с её шеи, раздувшаяся от крови. Тедрос в ужасе отступил назад, когда её демон разбухал от крови, все больше и больше, и вот-вот мог лопнуть. Пока Эстер шипела заклинание, глаза её посерели, а кожа потеряла цвет. Она сползла в агонии на землю и выла от ярости, будто её душу раздирали на части. А потом тело демона разделилось на части...голова, две руки, две ноги.

Пять отдельных частей и все живые.

Тедрос побелел, как снег.

Пять демоновых частей бросились к нему, вместо огненных стрел, низвергая в него кинжалы. Он отбился своим щитом от проникающего удара в голову и ногу, но рука соскользнула, и кинжал угодил ему в бедро. С криком он отвел руку, вытащил нож из ноги, и поднялся вверх цепляясь за единственное дерево в ущелье...

Ветка агатовой сосны стукнула Софи:

— Помоги ему!

— И быть разорванной на пять частей? — огрызнулась Софи.

— Ты ему нужна!

— Ему нужно, чтобы я была в безопасности!

Демон швырнул нож в голову принцу и тот запрыгнул как раз вовремя на ветку, что находилась выше. Остальные четыре конечности метнулись в его сторону, замахнувшись кинжалами...

Загнанный в ловушку, он взглянул на Эстер, сидящую на ослабших коленях, направляющую части демона своим светящимся пальцем. Глаза Тедроса округлились, когда он кое-что увидел сквозь листья.

Красный шелк. В её ботинке.

Демонические части тела решительно выпустили пять ножей, все направленные в его жизненно-важные органы. Когда они проникли в его рубашку, он спрыгнул из дерева и приземлился на свое запястье, которое издало отвратительный треск.