Школа Добра

Кастелянша Института хорошо знала свое дело. Черные юбки и серые жилетки превратились в элегантные траурные платья. Длинные и узкие. Глубокий разрез на правом бедре целомудренно открывал серую нижнюю юбку. Голые плечи выглядели бы шокирующее, если бы не были спрятаны под полупрозрачным рукавом, братом нижней юбки. И декольте, не сказать, чтобы очень глубокое, но определенно интригующее, потому что золотая кайма по краю притягивала взгляд и... и... и в общем, как-то вдруг вспомнилось, что Евпсихий Гадович не только смотритель в этом женском цветнике, но и еще вполне ничего себе мужчина...

Виновных в нереальном преображении школьниц нашли сразу. Венера и я. Венера была уволена сразу, мне вынесен строгий выговор за то, что не рассмотрел змею.

– Саботаж? – шипела директриса, и я впервые заметил, как от резких морщин на гладких щеках трескается краска. – Это как называется?

– Вы же хотели, чтобы было красиво, – почти плакала Венера.

– Я хотела, чтобы не было формы! – взвизгнуло начальство и я поспешил прикрыть двери в кабинет, где и происходила беседа. – Вы же все каноны нарушили! Женщина в форме не может выглядеть красиво и женственно! Это подрывная деятельность! Мы чему наших девочек учим?

Директриса отмерила семь шагов до стены кабинета, развернулась и отсчитала еще десять назад.

– Роль женщины в современном мире сложна. Женщина – не только прекрасная и воздушная пена, оседлавшая гребень волны, – начала директриса нравоучительным тоном, и я едва смог сдержать болезненный стон. – Женщина – центр вселенной. Мать, богиня домашнего очага, жена, красота, тень мужчины, эхо мужа, зеркало любви... И вы хотите мне сказать, что она при этом может вырядиться в форму и заниматься своими делами?

Венера хлюпнула носом, а я спрятался за спинку стула, мечтая, чтобы начальство не вспомнило о том, что я мужчина, хоть и домовой.

– Единственное дело, которым может заниматься молодая незамужняя женщина без угрозы опозорить свое имя и уронить достоинство – это быть красивой и учиться покорять мужские сердца. Покорять и держать их в абсолютном подчинении, в ежовых рукавицах... Быть королевой, когда думают, что ты раба. И никак иначе!

Венера плакала, когда получала расчет, а я угрюмо молчал в углу.

Был ли в моей жизни человек, подобравшийся к моей душе ближе, чем эта маленькая суетливая женщина? Сегодня я потерял ее. Кто в этом виноват? Две маленькие девочки, директриса или я? Выбросил в окно валериану. Сегодня вечером напьюсь всем назло.

***

Аврора рыдала надрывно и горестно, спрятав голову под подушку, а я себе ногти до мяса обгрызла от волнения. Свинский этот институт! Зачем мы вообще сюда приехали!? Надо было в Школе остаться...

С Ифигенией Сафской Могила познакомилась в столовой. Знакомство было немного болезненным, потому что опрокинутый на форму суп обжег до красноты.

– Ну, не болит же больше! – пыталась я успокоить подругу, когда мы уже вернулись в комнату, а она вдруг взвыла в подушку и невнятно выдала:

– При чем тут э-это?... Она меня блондинкой крашеной обозвала-а-а...

Что, простите? Весь скандал из-за цвета волос?

– Юлочка, пожалуйста, заряди ей от моего имени, а?

Заслуживает ли Сафская мести? Вот в чем вопрос. Не преувеличивает ли Аврора степень своей трагедии? И если не преувеличивает, то много ли шансов, что в Институте знали о моей пуговичной гениальности?

– Да ноль! – уверял Вепрь, вгрызаясь в булочку с изюмом. Мыша мы провезли в Институт контрабандой. И именно он сообщил нам, что чемоданы наши никуда не пропали, их просто сперли и заперли в одном из чуланов учебного корпуса.

– Информация о твоей успешности несет угрозу устоям и конституции, – пояснял наш маленький серый учитель. – У них тут запрет на успешных женщин.

Я рассмеялась громко. Я успешная женщина?

– Успешная-успешная, и не отнекивайся! – мыш привычно подпер хвостиком подбородок. – И опасная еще. Так что молчи, не говори никому про свой пуговичный опыт, и упаси тебя Богиня упоминать тут, что ты из дома сбежала. Ты думаешь, с платьем вам Венера помогла – и на этом все? Девоньки, я предупреждал вас сразу, не суйтесь в этот серпентарий.

– Но бабуля... – заикнулась было Аврора.

– Бабуля совершенно явно воспитательный момент для тебя задумала, – оборвал ее Вепрь. – Уж слишком ты о себе высокого мнения, с ее точки зрения. Вот и решила обломать тебя немножко.

– Обломать? – голос у Могилы охрип до замогильного. – Меня?

– Ну, не меня же, – мыш смешно дернул носиком. – А я предупреждал!.. Я говорил, что не стоит сюда ехать... Вы вообще знаете, как они вас тут называют?

– Как? – я улыбнулась, ожидая веселого откровения, да так и застыла с кривой усмешкой на губах, потому что Вепрь и не думал веселиться, а серьезным голосом пропищал:

– Пособие к практическим занятиям.

Аврора возмущенно ахнула. Могу ее понять. У меня лично сердце замерло и пару ударов пропустило, пока я обдумывала услышанное.

– И что они на нас практиковать собираются? – сердце после короткого перерыва заработало с бешеной скоростью, разгоняя кровь и посылая в мозг различные мстительные сигналы.

– По-разному... Вы уже послужили наглядным примером того, как отвратительно может выглядеть работающая женщина, – откровенничал Вепрь, не замечая, что у Авроры после слова "отвратительно" сжались кулаки и лицо вытянулось. – Теперь, думаю, должно последовать "прекрасное преображение". Думаю, не обойдется без косметического вмешательства... Опять же, практикум по стервозности...

Мыш хихикнул своим мыслям и зажмурился от удовольствия.

– Местные девочки, в большинстве своем, в магии не очень сильны. Это если фурий не считать, само собой, – огорошил Вепрь и я сразу по сторонам стала озираться, мне вдруг представилось, что демонессы окружают меня со всех сторон, такую маленькую и беззащитную. – Суккубы, опять-таки, – невозмутимо продолжал свою лекцию мыш.

– Определенно! – он махнул хвостом и окончательно нас добил:

– Думаю, вас собираются принести в жертву во время Зимнего бала красоты.

Мы с Авророй синхронно ахнули. Ну ничего себе, у них тут порядки!! И почему Вепрь так спокойно об этом говорит? Драпать отсюда надо, наплевав на украденные вещи, пока есть время.

– Ой, ну вы наивны-е-е-е-е!!! – рассмеялся мыш, глядя на наши перепуганные мордашки. – Не в том смысле жертва! Не кровавая, а ментальная... душевная порка, сердечный стриптиз, позор, слезы и тоска. Поняли?

– Нет! – произнесли мы одновременно, и я головой потрясла, а Аврорка кивнула почему-то.

– Будут вас на балу на место ставить, – пояснил Вепрь. – Покажут, какой должна быть, по их мнению, настоящая женщина, унизят, до слез доведут... Не знаю точно... Но Ифигения сегодня уже начала обработку, столкнувшись с Авроркой в столовке...