Школа Северного пути

Нет, солдаты-стражники заметили бы, у парней глаз намётан, они рис едят каждый день потому, что свою службу знают. Но когда одноглазый лучник с ребятёнком на руках вдруг повернул голову, показывая пальцем в сторону городских кварталов, и гаркнул: «Ба!», то на дымный хвост уставились даже самые упорные служаки.

Народ заголосил на разные лады. Кто рванулся домочадцев спасать, кто — за ворота, подальше от пожара. В их числе оказались Сяо Чу и нищенка. К тому же плащ, наброшенный на плечи, и широкая тростниковая шляпа с вуалью немедля превратили попрошайку в приличную женщину.

— Хорошо дымит! — восхитился лучник. — Даже не ожидал от ГоЭр такого мастерства. Кусочек с полмизинца, а дыму, гляди, на весь город. Какая умница!

— Пора ей в старшие ученики, — согласилась Имэй.

— Да и ты в ученицах засиделась, — ни с того ни с сего вдруг сказал Сяо Чу и сразу же пояснил мысль: — Ты в одиночку отправилась к человеку, которого в своё время испугалась настолько, что даже убить не смогла.

Возражать Ли Имэй не стала, просто она сама себе не могла пока объяснить, что в ней изменилось. Куда делся вечный ужас перед неодолимой властью и насилием? В каком огне сгорели её стыд и робость?

Глава 13 Бродяга

— Вот же ж ублюдки… — прошипел сквозь зубы Сяо Чу, выдёргивая стрелу из мертвеца. — Привязались, как… Тьфу!

Он с досады пнул покойника, с головы до ног закутанного в тёмное, и обернулся к Имэй.

— Может, зря мы решили сделать круг, а? Надо было прямой дорогой в Аньчэн идти. Какая разница?

— Теперь уже не знаю, — тяжко вздохнула та в ответ.

Пуговка, сидевшая в корзинке за спиной у стрелка, звучно втянула носом морозный воздух и тихонько взвизгнула, как щеночек. Если бы не она, эта крошечная малявка, ещё не известно, пережили бы они атаку.

Замысел был, конечно, преотличный, а на деле вышло всё паршиво. Неуёмный принц Сяо Ган все слал и слал им вдогонку поочерёдно то людей, то всякую нечисть, заставляя беглецов петлять по округе, как зайцы, уже третий день кряду.

В рощице неподалёку от Фулина их снова нагнали, точнее, ученики Школы Северного пути позволили себя обнаружить в подходящем месте, где Сяо Чу из засады расстрелял всех семерых преследователей. Теперь вот стрелы собирал обратно в колчан. Нечего добром раскидываться. Однако две сломались, оттого лучник был хмур и невесел.

— А смысл нам кружить, если все равно известно, куда мы путь держим?

— Тогда чего они упорно идут по нашим следам? — вопросом на вопрос ответила тоже раздражённая донельзя Имэй. — Ждали бы уж перед воротами Школы.

— Не шуми, ребёнка только пугаешь.

Вытащив девочку из корзинки, Сяо Чу взял её на руки и ласково коснулся губами лба, заодно проверяя, не приболела ли. В лесу хоть ветра нет, зато сыро и промозгло, оглянуться не успеешь, как до костей промёрзнешь. Впрочем, в иной обстановке они с Имэй гордились бы собой: сами усталые, грязные, продрогшие, но дитё у них сытое, сухое и даже чистенькое. Местами.

— Ты заметила, она их за час чует? Прямо как Бай Фэн.

— В смысле?

Побратим с подозрением покосился на неё единственным глазом.

— Ли Имэй, ты прикидываешься? Я ведь серьёзно с тобой разговариваю, а не шутки шучу!

Голос братца Чу аж осип от возмущения.

— Ты чего взвился-то? Что я такого сказала?

И тут стрелка прорвало:

— Ты же умная, как десять даосов, Ли Имэй. И куда твой ум девается, когда речь заходит о Бродяге? Ты ведь должна, нет, ты просто обязана знать всё про него. И что он может оборачиваться в животных, тоже. Что, в первый раз слышишь?

Хотелось, очень хотелось ответить братцу какой-нибудь колкостью, но он говорил чистую правду. Должна была бы знать, но не знает, не ведает.

— Он никогда мне не рассказывал о таком, — смущённо призналась девушка.

— Вот ведь! Что за люди?! — всплеснул одно рукой Сяо Чу. — Вы друг дружку стоите, честное слово. Значит, он тебе ни словечка про то, как в собачьей шкуре шпионил в Чанъане против Юйвэнь Тая, не сказал?

Имэй отрицательно тряхнула головой. От обиды у неё в глаза защипало.

— Погоди, а как он чуть твоего обидчика — генерала Хоу — не охолостил, тоже не знаешь? Серьёзно?! О! Кто ему донёс, что вэйец едва тебя не снасильничал, я без понятия, но Бродяга тут же отправился в Муян. Обернулся солдатом и проник в генеральские покои. И отбил мудаку вэйскому всё, что только можно, но когда взялся за нож — отчикать «колокольцы», тут Бай Фэнчику нашему помешали.

Помешать «нашему Бай Фэнчику» могла только целая армия, а лучше две армии.

— А ты откуда знаешь?

— На обратном пути встретил. Сам хотел к расправе присоединиться, но припоздал. А в Муян уже не пробиться было. Я думаю, Хоу Цзин проиграл тогда Мужуну, потому что командовал войском практически со смертного ложа. Бродяга ему знатно кой-чего оттоптал.

Стратегу Ли только и оставалось, что за голову схватиться. Причём в прямом смысле — ладонями чуть повыше ушей. Чтобы самая важная и полезная часть её тела не лопнула от излишка нахлынувших переживаний.

— Ты чего, сестрёнка? Бай Фэн и так тебя всю жизнь бережёт. Чтобы никакая скотина и пальцем не тронула — ни спьяну, ни с умыслом, ни от глупости. Иначе ты сломаешься окончательно. Так Мастер когда-то объяснил.

Помнить, что сделали с ней мародёры, Имэй никак не могла. Зелье забвения, которым напоил её братец Люй, вытерло память о том случае навсегда. Но умом-то она отлично понимала, как именно поступает часто-густо с маленькими девочками озверевшая от безнаказанности солдатня. Память не тревожила, а что до страхов, то все женщины от начала времён боятся чужих мужчин, их силы и похоти. Своих тоже боятся, но тут уж ничего не сделаешь. Скажем, Бай Фэна можно было не опасаться.

— Я представляю, как вэйца перекосило, когда Бродяга обернулся. Гы-гы-гы! Хотел бы я видеть его рожу, — широкая спина стрелка затряслась от сдавленного хохота. — Из собаки-то оно ещё забавнее вышло бы. Превращение, в смысле. Но, я вот что подумал: наша Пуговка тоже из таких. Она и нечисть чует издали, как брат Бай Фэн? А? Ей просто не дали до конца обернуться, потому и лапка собачья осталась.

Имэй хотела возразить, да так и застыла с полуоткрытым ртом.

— Сестричка, ты отомри, пожалуйста, а? — взмолился Сяо Чу, когда обернулся назад. — Или ты стратегию придумала?

— Я всё поняла, — выдохнула она.

Даже глаза закрывать не потребовалась, чтобы представить, как Бродяга скидывает личину и бросается на генерала Хоу, как лупит его всем, что под руку попадётся: свиток — так свитком, ножны — значит ими. В ярости Бай Фэн страшен и свиреп, куда там Лю Ханю, хоть он вдвое шире. Милосердный смертельный удар врагу ещё заслужить надо. Иначе же брат Фэн будет бить до тех пор, пока не сломает все кости, какие в человеке есть, пока противник не спятит от боли и ужаса. Тут же Бай Фэн жаждал не столько убить, сколько отрезать кое-что, по его мнению, лишнее.