Шкурный интерес

Мы с Дмитрием Анатольевичем вопросительно посмотрели на генерального директора акционерного общества «Меломан».

– Мамед Расулович к тому времени уже ушел из прокуратуры, – продолжал Фарид Огтаевич, – так как должность государственного служащего успела потерять былой престиж и стала малодоходной. Ильясов ударился в бизнес и умудрился переехать дорогу кому-то из бакинских криминальных авторитетов. Думаю, его бы убили, не встреться ему на дороге в самый критический момент Алик Кулиев. По чистой случайности Алик был знаком с этим криминальным авторитетом, он всегда был человеком общительным. Друзья у него имеются в любых социальных нишах. Короче, спас Алик Ильясова! В благодарность Мамед Расулович подключил Кулиева к своему бизнесу. Ну, Кулиев, естественно, за собой своих приятелей, Берцмана и Чумакова, потянул. Вот так наше предприятие, которое тогда еще вовсе не было предприятием, лишилось трех талантливейших людей – Кулиева, Берцмана и Чумакова. А жаль…

– А не знаете, как Кулиев, Берцман и Чумаков друг с другом познакомились?

Фарид Огтаевич покачал головой и произнес:

– Знаю, что Берцман и Чумаков тогда учились в каких-то высших учебных заведениях. Алик говорил, что познакомился с двумя замечательными студентами. Вскоре мы увидели их в рядах наших коллег, что, несомненно, явилось незаменимым приобретением для нашей организации.

Мы со Степановым опять переглянулись.

– Вы, наверное, хотели узнать подробности о том, как эти люди работали с нами, занимаясь продажей аудиопродукции? – осведомился он.

– Да нет… Пожалуй, материала мы собрали достаточно. Понимаете, объем статьи ограниченный…

– А жаль. Это действительно талантливейшие люди. Одни их ухищрения, на которые приходилось идти, чтобы противостоять тоталитарному режиму, чего стоили! Сами ведь знаете, какое смутное время тогда было в стране.

– Спасибо большое, Фарид Огтаевич, вы нам очень помогли.

С этим словами мы покинули офис генерального директора акционерного общества «Меломан».

– Странно, – сказала я Степанову на улице. – Никогда бы не подумала, что Мамед Расулович в прошлом работал в прокуратуре.

– А по-моему, здесь нет ничего удивительного, – отвечал Дмитрий Анатольевич. – Мамед Расулович закончил юридический факультет БГУ. В советское время его служба была более чем естественна. Меня другое беспокоит, Евгения Максимовна. Из слов этого Рамилева выходит, что когда-то Кулиев и Ильясов ненавидели друг друга. То есть, по идее, Алик Алиевич вместе со своими Эриком Иосифовичем и Иваном Васильевичем никогда не должны были стать держателями акций «Экспресс-Лайфа».

– И тем не менее это произошло…

– Угу. Это вам о чем-нибудь говорит, Евгения Максимовна?

– Только о том, что расследование необходимо продолжать.

– Давайте покопаемся поглубже в прошлом Чумакова и Берцмана.

– Как вы это предполагаете делать?

– Можно посетить заведения, где Берцман и Чумаков получали высшее образование. Кто знает, может, там мы услышим что-то важное?

На этот раз мы решили вернуться в гостиницу, так как месть бандитов нам больше не угрожала. Однако у входа нас встретили полицейские. Завидев меня и Дмитрия Анатольевича, они тут же устремились нам навстречу.

– Вы Степанов и Охотникова? – спросил толстый полицейский с усами.

– Мы, – подтвердил Степанов.

– Вам придется проехать в участок.

– С какой стати?

– Вы подозреваетесь в убийстве Алекпера Ибрагим-оглы.

– Это полный бред! – воскликнул Степанов.

– Вот и разберемся.

Нам ничего не оставалось, как сесть в полицейскую машину. Авторы газетной статьи о перестрелке в ресторане оказались правы. Бандиты сами разберутся, что к чему, и успокоятся, а полиция тем временем будет топтаться на одном месте и переливать из пустого в порожнее – за наш счет!

Нас отвезли в полицейский участок на проспекте Строителей.

Мы миновали клетку с алкоголиками и хулиганами, называемую в народе «обезьянником», и поднялись на третий этаж. В комнате, куда нас завели, пожилой следователь пререкался с мужчиной откровенно уголовной внешности. Разговор велся на азербайджанском языке. Завидев нас, следователь кивнул конвою, и кавказца увели из помещения.

– Степанов и Охотникова? – уточнил следователь.

– Так точно, – ответила я.

– Ну что же, присаживайтесь.

Следователь любезно предложил нам стул и спросил:

– Вам известно, что вы проходите у нас как подозреваемые в деле об убийстве Керимова Алекпера Ибрагим-оглы?

– Известно, только все это – абсолютная чушь! – уверенно заявила я, знавшая, как себя вести в подобных случаях.

– Тем не менее вам придется ответить на некоторые мои вопросы.

– Мы вас слушаем.

– Для чего вам понадобилось встречаться с Керимовым в день его убийства?

– Мы с ним не собирались встречаться, – спокойно сказала я. – Мы с Дмитрием Анатольевичем ужинали, к нам подошел старичок, который, как потом нам сообщили, оказался известным бакинским криминальным авторитетом. Он хотел о чем-то нас спросить, а может, ему просто захотелось поговорить по душам. В общем, потом произошла перестрелка.

– Какого черта вы мне врете?! – заорал следователь.

– Мы вам не врем, – пожал плечами Дмитрий Анатольевич. – Просто нам действительно ничего не известно.

– Какого черта вы мне вешаете лапшу на уши?! – уже завизжал следователь.

– Не вешаем мы вам никакую лапшу на уши, – невинно отреагировала я. – Это вы нас, посторонних людей, которым никакого дела не было до какого-то бакинского криминального авторитета, приглашаете к себе и начинаете приставать с какими-то нелепыми вопросами.

– Я все равно докопаюсь до сути! – заверещал следователь. – Тайное всегда становится явным!

– Вы забыли представиться, – заметил Дмитрий Анатольевич.

– Обойдетесь! – завопил что было мочи следователь. – Сейчас я вас отправлю в камеру! Я имею на то полномочия.

Степанов положил перед следователем купюру достоинством в пять ширванов.

– У вас нет доказательств, – напомнил он.

– Это взятка работнику государственных служб! – вспылил следователь, а потом тихо добавил: – Катитесь отсюда к черту.

– У вас больше нет к нам вопросов?

Следователь покачал головой.

– Очередной глухарь, – спокойно промолвил он. – Да, да, как я и предполагал, очередной глухарь. Ну, что же вы не уходите?

– Извините, – пробормотал Дмитрий Анатольевич, и мы направились к выходу.

– А знаете, – сказала я Степанову, когда мы оказались на улице, – Капкан был прав. Расследовать серьезные дела органы охраны правопорядка не способны. Только то, что связано с мелким мошенничеством, хулиганством и с небольшими партиями наркотиков.