Шлепок гнева. Книга вторая

Как назло, перед порогом хаты терся очень молодой мумук, изнывающий от скуки.

– О! – возбудился он при виде меня, – Вы же дядя Арвистер?! Ну, Шпилька рассказывала, что…

– Тссс…, – прошипел я, аккуратно отодвигая полуговядину со своего жизненного пути, – Потом.

– Да я всего на минуту! – почти обиженно вякнул этот малыш, – Просто хотел узнать…

– Ребенок. Я вампир и очень… очень голоден. А ты молодой и вкусный. У-хо-ди.

На последнем слоге он уже был в районе «Отвернувшегося слона», причем, двигаясь по Малиновой с превышением скорости. У нас тут не больше двадцати можно ехать, а мумук выдал все шестьдесят.

– Нузачемтыего! Онменяждал! – из дому выкатилась миниатюрная деловая колбаса по имени Анника, тут же укатившаяся вдаль. Ноль внимания, фунт презрения на всяких там Арвистеров.

И хорошо. Она тоже вкусная.

Поневоле начнешь ценить то, что Шеггарт большую часть времени сидит в своей мастерской, воняющей лаками, красками и деревом. Его запаха почти никогда не чую.

Это очень хорошо в моменты, когда у Конрада так не задался день.

Глава 5. Невыносимые святые

С утра организм припомнил мне всё за последние триста лет. Перенапряжение после выброса было настолько серьезным, что я только и мог, что лежать на кровати без возможности куда-либо сдвинуться. Алиса, чуя свободу и независимость, громко ходила по дому, стукая, шкрябая и звеня тарелками. Шегги в кои то веки от неё решил не отставать и что-то начал сверлить. Умом я понимал, что они просто не знают, что я дома (телефон у меня отключить силы вечером нашлись), но вот душой их простить никак не мог. Радостный голос прибежавшей к обеду Шпильки стал последней каплей моих страданий, так что я восстал.

…и ушел из этого вертепа бодрых и жизнедеятельных существ. Туда, где любят, ценят и понимают. Может быть, не меня, но деньги, но хорошо же иметь и такое место?

– Подожди, у меня что-то со слухом. Ты попросил меня, ангела, о стакане живой теплой крови? – не поняли, не оценили и не полюбили меня в лице бармена по имени Валера.

– Здесь, в Омниполисе, мы не очень-то и сильны в расовых предрассудках, – прохрипел я, едва не падая лицом на стойку, – Тем более, когда речь идёт о барменах. Будь другом, налей, а? Помираю.

– Конрад, ты сейчас пошатнул основы моего понимания термина «всепрощение». Я не уверен, что теперь верю в него. Что понимаю его смысл и значение. Они теперь иллюзорны, Конрад.

– Валера, не нуди. Дай мне хоть что-нибудь, что поможет мне хоть чуть-чуть прийти в себя и я оставлю тебя в твоем алкоголизме и унынии. Пойду исполнять свой долг обществу. Кстати, я ищу священника в интересах одного демона. А плохо мне, потому что я вчера самоотверженно и бескорыстно спас полудемона и вампира. Ну же, Валера. Немного крови. Пожалуйста.

– Кажется, я допился…, – пробормотал запросто различающий правду житель Верхнего мира, проводя рукой по лицу, – …или же мне снится кошмар.

– Просто ты медленно и болезненно расстаешься с глубокой внутренней убежденностью в том, что примат духа довлеет над бытием, – вздохнул я, – Процесс необратим и всепоглощающ, но скоро станет неощутимым.

– А что довлеет над бытием? – тоскливо спросил ангел и болезненно икнул, – Что?

– Хаос, разумеется, – удивленно поднял я бровь, устав в процессе, – Хаос великий и неделимый, иронично выделивший ничтожно малую часть себя на наше всё, Валера. Всё бытие. И повинуясь не воле, а иронии, ты найдешь мне немного крови, потому что мы с тобой, падший ангел, братья по хаосу. Его провозвестники в этом мире и в других.

Позади меня тихо всхлипнули по орочьи. Ангел, выпавший в осадок, возвел очи горе и замер соляным столпом. Его нимб нервно мигал. Я тихо страдал за стойкой, смиренно ожидая результатов перезагрузки крылатого. Внезапно на стойку стукнулся высокий стакан. Потянув носом, я чуть было не застонал – коктейль «четыре орчанки»! Прелесть! Моя прелесть!

Моя…?

Прелесть…?

– Мы тебе его дадим, если поможешь вытянуть своего большого друга на свидание! – рожица Василисы была хитрой, алчной и пошлой, прямо как у её столпившихся позади сестер.

– Дудки! – моментально отреагировал я, – Дружбанов на девок не меняем!

– Ну и…, – попытались кровно обидеться сестры, но не вышло.

Ангел психанул.

– Хватит!! – прогремел он аж с разнесшимся по таверне потусторонним эхом, хватая бокал, а затем ставя его перед моим носом со стуком, – Пей и уматывай, вампир!!!

– А…

– И только попробуй заплатить за это! Только попробуй!

Валера сделался страшен и грозен, а орчанки тихи и пугливы. В трактире стемнело.

Не каждый день ангел перед тобой грохает сосуд с официанточьей кровушкой. Ну как тут отказаться от такого сервиса? Конечно, выпьем. Молча правда, и без тостов, но на какие жертвы не пойдешь, чтобы этот милый блондин не стукнул чем-нибудь по голове. Всё-таки пал же он с какого-то перепугу, так почему бы и не из-за ярости?

Покинув причал, то есть трактир, я уже было пошёл к автобусной остановке, как вдруг из-за спины раздался шум. Меня кто-то догонял, пыхтя и топоча. Оборачиваться я, конечно, не стал.

– Конрад, постой! – пропыхтели у меня за кормой алисиным голосом, – Постой! А… можно я с тобой?!

– Чего? – удивился порядочно посвежевший я, – Тебе чего это дома не сидится? В кои-то веки?

– Ну…, – полностью одетая Тарасова, нацепившая себе на голову огромную и слегка помятую соломенную шляпу, когда-то ставшую моим трофеем, слегка смутилась, но ответила, – Анники уже второй день дома нет. Мне скучно.

Хм… кому откроет быстрее пастор, воздерживающийся уже неделю – мне или миленькой девочке-подростку?

– Идём, только сопровождающего дёрнем, – согласно кивнул я, – И шляпу береги. Я её украл у полуэльфа-трансвестита, профессионального угонщика автомобилей, пока мы оба убегали от взбешенного тролля. Реликвия!

– Ох! – прониклась уважением к носимому предмету Тарасова, – Хорошо!

Правда, тут же начала въедливо осведомляться – а не собираюсь ли я затащить её в какую-нибудь гнусную дыру, где живут зеленокожие карлики-каннибалы с колдовскими куклами и орками, любящими тыкать в людей копьями? Узнав, что ни о чем подобном речь не идёт, Алиса впорхнула в автобус, лучась такой улыбкой, что полуорчанка, собирающая за проезд, чуть не выпрыгнула наружу. Смешные эти орки, у самих зубищи аж изо рта торчат, но бояться мы будем вампиров, ага.

Пока Тарасова любовалась на окрестности нормальных городских кварталов, я негромко трепался с Джарредом Гарру, волчером, чаще всего дежурящим около моего дома. Недавняя история, в ходе которой волчеру изменила его любовь, определенно пошла блохастому на пользу – тот, получив от меня знатную взбучку за пьянку, взялся за ум всерьез. Переехал, бросил пить, начал упорно тренироваться, нести службу как положено. Я вроде бы даже видел её бывшую, пару раз приходившую к нему на рабочее место, но сейчас выяснилось, что ловить той было нечего. Шарики и ролики в голове волчера провернулись надёжно, включив режим волка-одиночки, так что теперь ему было глубоко чхать на всё, кроме работы, заключавшейся в охране и сопровождении Тарасовой.