Шлюха

Я потеряла контроль над собой. Каждый болтик, который слабел все эти последние месяцы, вылетел. Все они вылетели одновременно, и я взорвалась.

— Пошел ты, Пэкстон. Иди к черту! Она не мертва! Ты мне не нужен. Мне не нужно ничего, что у тебя есть. Я ненавижу тебя. — Я не осознавала, что мой кулак полетел в его лицо, пока он не врезался в его левый глаз. Но не это остановило меня. Это были Роуэн и Фи, плачущие с другой стороны гостиной. Блядь.

Пэкстона тоже вывел из себя не мой кулак, а их плач. Он отвернулся от девочек, с силой схватил меня за кисти.

— Счастлива?

Я отдернула руки, награждая его таким же взглядом, каким посмотрел он на меня, и пошла к детям.

— Прекратите плакать. Простите, что мы напугали вас. Пойдемте, примем ванну.

— Я не хочу, чтобы вы с папочкой так ругались, — плакала Офелия.

— Я сказала, простите. А теперь перестаньте плакать. Вы ведь не видели, чтобы я плакала, когда вы с Роу-Роу ругаетесь, правда? Вы двое все время ссоритесь. Я бы плакала весь день.

— Но ты тоже плакала. Я видела твои слезы, — сказала Роуэн, уставившись на меня решительным взглядом.

— А ты плакала сегодня, когда Офелия сорвала бирку с твоей кошки.

— Я не хотела отрывать ее.

— Но ты завела ссору и начала плакать. У взрослых тоже есть чувства. У нас все наладилось. Ссора закончилась. Хорошо?

Они обе кивнули в согласии, и я сменила тему, чувствуя себя плохо от того, что они увидели это, но в то же время радуясь, что они тут же оправились. Роуэн решила, что нам нужно перезарядить наши волшебные камушки. Ми сказала ей после того, как стала свидетелем ссоры из-за бирки, что Роуэн бы даже не заметила этого, если бы не видела, как Фи срывает ее. Она заставила их встать друг напротив друга и соединить камни. Они должны были только смотреть друг на друга. Никаких слов. Сначала они просто бросали друг на друга взгляды, потом рассмеялись, а потом обе попросили прощения и обнялись. Они были уверены, что это все магия камней.

Я сидела на унитазе, пытаясь улыбаться и поспевать за тем, что рассказывали мне из ванной Роуэн и Фи. Иногда мне приходилось переспрашивать, что они сказали, а иногда я просто смеялась, притворяясь, что услышала. Я не могла поймать даже мыслей, крутящихся в моей голове, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о первом дне школы. Черт, школьная одежда. Я должна была вспомнить, что ее нужно купить.

— У вас все хорошо? Ссориться не будете? — спросила я спустя двадцать минут, указывая на каждую пальцем. Не было необходимости оставаться с ними в ванной, но это дало мне достаточно времени вдали от Пэкстона, чтобы остыть. Их смех мог успокоить даже безумца.

Роуэн вытащила пробку, и они обе встали, решив закончить процедуру. Я обернула их мягкими полотенцами, сначала одну, потому другую, и сказала почистить зубы. Офелия напомнила мне, что я обещала теплый пудинг, и я закрыла глаза на гигиену рта, сказав им одеваться.

Дверь в кабинет Пэкстона была закрыта, но я открыла ее, не постучавшись, пока девочки одевались. Он ничего не делал. Положив руки за голову, он смотрел в потолок с напряженным выражением лица.

— Я не знаю, как исправить это, Пэкстон. Ты внушаешь мне, что я не Габриэлла, которая вышла за тебя. Словно ты прекратишь любить меня, если я окажусь не той, кем ты меня считаешь. Это даже нелогично, Пэкстон. Ты видел видео. Я даже сказала, что не знаю, как называть ее, Иззи или Габриэлла. Я весь сеанс обращалась к ней, как к Иззи. Ты слышал.

— Когда ты пришла в себя после комы, ты сказала, что твоя фамилия Делгардо. Тебе сказали, кто ты. Откуда ты знаешь, что это не сыграло злую шутку с твоим подсознанием или еще что-то?

— Пэкстон, я не она. Я вышла за тебя. Это легко можно доказать, взяв мазок. Я уверена, что Офелию родила я.

— А если нет?

— О, боже мой. Это была я. По какой-то необъяснимой причине я вышла за тебя замуж. Я в этом уверена. Единственные мои сомнения вызваны твоими словами. Прекрати заставлять меня сомневаться в том, кто я.

— Я не серьезно говорил, что не смогу полюбить ребенка другого мужчины. Мне жаль, что я сказал это. Я не хочу оставлять его там.

Я опустила руки и подошла к нему.

— Я все равно не знаю, как исправить это, — призналась я, когда Роуэн и Фи протиснулись мимо меня, держа волшебные камни в руках.

— Потому что тебе нужно перезарядить свой камень, мамочка, — убедила меня Фи.

Конечно же, Роуэн помогла.

— Мы должны соединить их. Так сказала Ми.

Пэкстон улыбнулся им, доставая своего магнитного лидера из кармана и приглашая их обеих к себе на колени.

— Давай, мам, — позвали обе девочки, когда я осталась стоять на месте. Я не хотела перезаряжать камни с Пэкстоном. Пока нет.

— Я пойду в душ. Заряжу его позже.

— Пожалуйста, — взмолилась Офелия, выглядя взволнованной. Ей нужна была магия, в которую можно верить, и я не могла отказать в этом.

Я пододвинула табурет от чертежного стола к ним и села, позволяя нашим четырем камням соединиться, глядя на Пэкстона. Четыре щелчка — все, что нужно было Офелии. Мгновенная улыбка убедила ее, что у нас все хорошо. Волшебные камни сделали это. Конечно же. Они ведь были волшебными. Ми так сказала.

Я особо не участвовала в беседе между Пэкстоном и девочками. Я проживала этот момент, не зная, где именно мой камень. Моя рука прикрывала две маленьких, а рука Пэкстона — мою, пока девочки снова обсуждали школу. И опять я сделала себе мысленную заметку выяснить про школьную одежду, принадлежности и все остальное, что касалось подготовки.

Я знала, что это была вовсе не магия. Это была наша семья, наши руки, соединенные вместе. Пэкстон поглаживал большим пальцем тыльную сторону моей руки. Мне это понравилось. Я любила его и любила нашу магию. Даже если все было запутанно. Это были мы, и ничто не могло изменить этого до определенного момента.

~~~

— Поднимись ко мне, — произнес Пэкстон, как только я вышла на патио. Я не видела его с тех пор, как ушла из его кабинета с девочками. Ждала, пока он уложит их спать, прежде чем самой пожелать им спокойной ночи. Избегать неизбежного — единственное, что мне оставалось. Нам столько нужно было обсудить, столько сказать, и все же никто из нас не знал, что и тем более как. Чем дольше я избегала видео, которое, я знала, появится у меня на электронной почте через несколько коротких минут, тем дольше я избегала «что за черт» момента. Не имело значения, сколько я уговаривала себя. Адресованные себе обнадеживающие мысли всегда сменялись полупустым стаканом.

Я посмотрела вверх, не отвечая, и развернулась. Я пошла к нему не потому, что хотела, а потому что я не хотела оставаться одна и, в какой-то мере, хотела быть с ним. Пэкстон стоял на фоне полной луны, глядя на дверь, пока ждал меня.

Я прямиком пошла к нему и уткнулась в его объятия, и все мысли исчезли. Мы простояли так несколько минут — моя голова на его груди, его губы на моих волосах, а руки вокруг моей спины. Никаких слов, просто мгновение для чего-то. Сближения? Я не знаю, что это было, но это было нужно.