Шмордонские войны

Крокозябла-старшего не смутил даже тот факт, что дед невесты – Грифс Убогий – был в свое время самым обычным могилокопателем. Банкир женил своего сына на дочке Некроса Длинного, благо был уверен, что люди мрут всегда, а кладбища – одни из самых лучших в мире мест для извлечения прибыли.

Кстати, поговаривали, что отнюдь не известно, кто был богаче – Крокозяблы или невеста. Ходили даже слухи, что Крокозябл-младший по сравнению с невестой – нищий калека возле церковной паперти на фоне архипистора в золотых ризах. Как бы там на самом деле ни было, но когда приглашенные на свадьбу гости увидели невесту, они сразу поняли, что молва никогда не ошибается.

Молодая красавица (около двух метров ростом) обладала тощим костлявым телом, подобным скелету, и длинным лошадиным лицом, на котором буйно росли усы и крючковатый нос, при разговоре залезавший кончиком в рот. Усы она, естественно, брила, но зато никакая прическа не могла скрыть ее перпендикулярно отставленных от черепа ушей с заостренными кверху кончиками. Короче – Крокозябл-младший настолько был благодарен отцу за свою суженую, что престал с ним общаться. Крокозябл-старший на это совсем не обиделся и говорил при случае своим друзьям, коих было превеликое множество (ибо все ему были должны): «Ничего. Стерпится – слюбится. Главное – у них теперь есть что покушать. Покойники всегда жирные…»

Лорд Надолб сначала испытывал к леди Крокозябл некое чувство жалости, но оно быстро прошло, так как вела себя она откровенно по-свински: общалась свысока, считая всех дураками, и была слишком большого мнения о себе, полагая, что окружающие ее домогаются, но совсем недостойны чести владеть столь бесценным сокровищем, а уж лапать ее – тем более…

Тем временем Филер вернул Надолба к действительности следующими словами:

– Лорд Крокозябл просит не посылать свою жену обратно. Он настолько этого не желает, что согласен оплатить все расходы, связанные с подготовкой последней группы агентов для Джаппурии, которые обучаются по новой креативной программе…

Граф Вискерс, слышавший эту реплику, ржанув, воскликнул:

– Чудесненько! Барон, давайте я запру Крокозяблиху в карантин как лицо, прибывшее с опасной планеты. Вы возьмете деньги с ее мужа, а мы их вместе пропьем! Ведь все равно ваша новая группа агентов провалится! И не надо на ее обучение ничего тратить! И никакая это не взятка! Ха-ха-ха!

Неожиданно зазвонил шморофон. Вискерс заткнулся, вытер слюнявый рот рукой, приложил трубку к уху и лакейским голосом забубнил:

– Да, ваше величество. Нет-нет, ваше величество. Ни грамма, ваше величество! Ведь еще только утро, как можно?.. Да, здесь. Направляю!

Граф положил трубку, махнул рукой в сторону дверей кабинета императора и сообщил:

– Император ждет вас.

Надолб и Филер встали, поправили мундиры и направились к двери. Краем глаза адмирал заметил, как Вискерс привычно нырнул под стол…

В просторном кабинете императора вдоль стен стояли мягкие кожаные диваны. В воздухе пахло кофе и женскими духами. Лорд Надолб и барон Филер согласно требованиям Устава отдали честь императору, стоявшему посреди кабинета, а потом поклонились как обычные придворные. Шмор Тринадцатый, улыбнувшись казенной улыбкой, указал рукой на один из диванов и военные руководители с достоинством уселись в обозначенное место.

Они сразу же заметили леди Крокозябл, сидевшую на соседнем диване. Она взглянула на них томными глазами, полными неподдельного счастья, и принялась торопливо одергивать руками платье, своим видом стараясь показать, что совсем недавно подверглась насилию со стороны царствующей особы. Но ее действия не привели к желаемому результату, то есть – никак не убедили лорда и барона в том, что император сексуально домогался этой мымры. Она прочитала сей вердикт в их глазах и потому прекратила возню и зло прищурила взгляд.

Император, сделав вид, что не заметил движений леди и перестрелки взглядами, поставил стул перед своими подданными, уселся на него, закинул ногу на ногу и стал пристально смотреть в глаза барону Филеру. Эти действия сопровождались полным молчанием и потому выглядели достаточно жуткими.

Шмор Тринадцатый был далеко не молод. Ему шел тридцать восьмой год. Он поздно пришел к власти, так как его отец погиб во время последней войны с Джаппурией. Если бы Шмор Двенадцатый не решился на эту войну, то сын мог дожидаться короны еще бес знает сколько времени, потому что здоровье у отца было – хоть куда.

Но обстоятельства сложились таким образом, что Шмор Тринадцатый воссел на императорский трон и принялся разгребать последствия правления своего храброго, но совсем недалекого отца.

Новый император оказался достаточно сложной и интересной фигурой. Он носил маленькие усики, был хитер и саркастически непредсказуем. Он, например, мог нахваливать какого-нибудь лорда, пить с ним шампанское, спрашивать его о самочувствии беременной невестки, зная о том, что через пару часов лорда обязательно отвезут пилить зубами елки.

В связи с этим нового императора боялись, но знали, что его саркастические непредсказуемости случаются достаточно обоснованно, то есть в тех случаях, когда репрессируемые личности напрашиваются в категорию подданных, о которых говорят: «Сам допрыгался», или: «Клеймо на нем ставить негде»…

Шмор Тринадцатый наконец насмотрелся на барона и вежливо осведомился:

– А не ваш ли родственник был начальником разведгруппы звездолета Шмора Великого?

Филер, покрывшись мурашками, ответил:

– Так точно, ваше императорское величество! Мой предок имел наглость сдаться в плен джаппурцам вместе со всеми остальными.

– И что вы сделали для того, чтобы загладить вину вашего рода перед Шмордоном? – тут же поинтересовался император.

Барон, вздрогнув, ответил:

– Ваше величество! Я лично разработал операцию и руководил группой диверсантов, организовавшей правительственный переворот на планете Разгульдяй. Благодаря этому вся звездная система сдалась нам без боя.

– Ах, да… Два года назад? – спросил Шмор.

– Так точно, – ответил Филер, начиная чернеть от бледности.

– Ладно-ладно, не бойтесь, – Шмор переложил ноги. – Я знаю, что вы, барон, находитесь на своем месте. Разведка работает отлично. Но не в отношении Джаппурии. Я понимаю, что наш давний враг непростой орешек. Но, может, настало время его разбить? А что для этого надо? Просто немного подумать. Вот вы, барон, думаете хоть иногда?

– Конечно, ваше величество! – воскликнул Филер, у которого отлегло от сердца, но не сильно.