Шмордонские войны

– Что же в этом плохого? – удивилась Белла. – Радоваться надо!

– Я и радуюсь, – уныло ответил Кебаб. – Уже неделю как прыгаю от счастья.

– Как их зовут? – спросила королева.

– Мать – Пахлава Медовая; отец – Чурек Беспонтовый, – ответил Кебаб и продолжил, – вообще-то с детства его прозывали Чуреком Никаким. Но позднее переименовали и лучшего сделать не могли. В отличие от его родного брата Лаваша ему никогда не везло. И если моя мать его полюбила, то, скорее всего, из жалости. Но это не помогло обоим. Отца всегда тянуло в авантюры и редко, когда эти авантюры удавались. Потому и появилось это прозвище. Но мать все равно осталась с ним. И вот результат…

Кебаб ткнул пальцем в себя:

– Плод медовой любви и авантюры.

– В кого же тогда ты, такой неугомонный и драчливый? – поинтересовался Джем.

– А черт его знает! В тетку Чурчхелу, наверное.

– Ты их любишь? – спросил Джем.

– А ты бы стал любить тех, кто бросил тебя в пять лет, отдав при этом в ненасытные лапы Чурчхелы? У кого-то были в жизни любовь и обожание родителей. А у меня – пинки, тычки и упреки, что я мало краду и много ем. Вон, у твоей дочери хоть мать всегда под боком!

– Да я вообще детдомовский, – сказал Джем.

Королева, задумчиво глядя на Носатого, молча слушала его исповедь.

– Тогда ты меня поймешь, – Кебаб нервно ковырял пальцем песок, рисуя на нем замысловатые фигуры. – Я своих родителей и не помню, как следует. Зато открылись кое-какие интересные факты. Оказалось, что перед тем, как связаться с разгульдяйскими контрабандистами, они провели достаточно выгодную сделку с тарахтунскими купцами и неплохо при этом наварились (такое у них иногда бывало). Подумав, что им открылась так называемая «белая жизненная полоса», они подрядились к контрабандистам в сообщники. Перед отбытием мои папочка с мамочкой оставили Чурчхеле (она приходится старшей сестрой моему отцу и дяде Лавашу) достаточно приличную сумму денег; и меня, любящего шоколадные конфеты и мороженое. Теперь они попросили вернуть тагрики, но эта старая лошадь заявила, что целых семь лет кормила меня только шоколадом и пирожными в лучших кафе Джяна! Дескать, это я, тыривший на пляжах деньги и варивший ночами кукурузу, сожрал все родительское состояние! Если б я слопал конфет на такую сумму, у меня в двенадцатилетнем возрасте во рту уже не было бы ни одного своего зуба! Теперь моя мамочка грызется с Чурчхелой, а папочка, узнав, что я герой последней войны, щедро награжденный правительством Джаппурии, настаивает на моем участии в авантюре, связанной с полетами в какую-то республику Кукареллу. Причем – в виде спонсора!

– Тебе надо срочно жениться и завести детей, – авторитетно заявила Белла. – Тогда возникнет совершенно законный повод отказать кому угодно. Дескать, у меня своя семья – идите все к черту!

– Я лучше в гости к Хачапуру схожу, – буркнул недовольно Кебаб.

– Вы, мужики, сволочи! – заявила Белла. – Сунул, дунул и пошел… А женщинам каково?

– Каким? – тут же спросил Кебаб. – Которые у Хачапура?

– Так, пора обедать, – сказала королева.

Она встала, подошла к воде и крикнула:

– Нелла! Хватит купаться! Пора кушать!

Принцесса, под разными предлогами откладывая выход на берег, наконец выползла из волн и Белла принялась вытирать ее полотенцем…

На набережной Кебаб предложил пообедать в каком-нибудь кафе. Но Белла на это сказала:

– Я не собираюсь портить желудок ни дочери, ни себе! У вас здесь не кухня, а тамбур адской приемной. Все блюда состоят из одного жгучего перца, в который по вкусу добавляют вместо соли мясо и овощи.

Джем развел руками, а Кебаб недовольно хмыкнул. Но сразу уехать в Летний Дворец не получилось.

Раньше Беллу и ее дочь возил специальный водитель. Но Джем отказался от него и предпочел управлять королевским шморовозом сам. Во время поездок на пляж он старался выбирать парковку поближе к набережной, но в этот день свободных мест на платной стоянке не было, и потому он оставил машину возле какого-то недостроенного ресторана, справедливо полагая, что она не помешает производству работ, так как уткнута бампером в забор. Оказалось, что он глубоко заблуждался.

Тупо глядя на пустое место перед забором недостроенного ресторана, Джем воскликнул:

– Неужели угнали?

– Вряд ли, – сказал Кебаб. – Скорее эвакуировали. Видишь, вон там запрещающий парковку знак установлен: – и он указал пальцем куда-то в конец улицы.

– Так его не было, когда мы подъехали! – возмутился Джем.

– Ха! – ржанул Кебаб. – Пойди теперь, докажи. Сейчас…

Он достал из кармана шорт шморофон, набрал какой-то номер и приложил трубку к уху. Через несколько секунд Кебаб полностью погрузился в разговор.

– Алло! – кричал он. – Привет, Пахан! Слушай, тут на Чебуречной улице шморовоз королевы эвакуировали! Да, малинового цвета. Давай, родной, выручай! Да знаю я, знаю, что ты не родной, а Родимый! И что у тебя пистолет золотой, тоже знаю… А я – Герой Джаппурии! У тебя есть? Дудки! А у меня – пожалуйста! Плюс пенсия пожизненная. Что там твой золотой пистолет против Героя? Учись, недотепа! Что? Пенсию тебе Хачапур назначит?.. Короче, хорош прикалываться! Королева ждет свой шморовоз! И ее хахаль тоже ждет!

Он сунул шморофон в карман.

– Спасибо на добром слове, – с сарказмом в голосе поблагодарил Джем.

– Пожалуйста, – ответил Кебаб. – Зря обижаешься. Был бы ты мужем, никто б тебя хахалем не обзывал.

– Вот-вот, – поддержала его королева.

– А я здесь при чем? – возмутился Джем. – Государственный строй не позволяет.

– Так, – Кебаб решил переменить тему. – Пока шморовоз не вернули, предлагаю зайти в кафе «Синь зеленая». Мужчины тяпнут пивка, а женщины скушают мороженое.

– Ур-ра! – крикнула Нелла, молчавшая до сих пор потому, что была занята обрыванием шишек с ближайшей сосны. Белла, дернув принцессу за руку, заявила:

– Нечего мороженым аппетит перед обедом портить!

– Мамочка! – воскликнула Нелла. – Я уже испортила его кукурузой! Мороженое теперь вообще никак не помешает.

Королева, не обратив внимания на слова дочери, продолжила:

– А пиво пить вредно! Станете толстыми, как министр полиции Квас Ядреный.

Джем с Кебабом переглянулись, но ответить ничего не успели, так как из-за угла вдруг на дикой скорости вылетел шморовоз малинового цвета. Засвистев покрышками, он остановился перед Беллой, водительская дверь распахнулась, и из нее выскочил Пахан Родимый собственной персоной.

Топорщась длинными усами, он поцеловал руку оцепеневшей от неожиданности королеве, кивнул головой остальным участникам зрелища и бархатным голосом заявил:

– Карета подана!

Нелла, пораженная этим зрелищем, хлопнула в ладоши и громко спросила:

– Папочка, это клоун?!

– Хуже, доченька, – ответил Джем, усмехнувшись. – Это их начальник.

Пахан, слегка побледнев лицом, обаятельности отнюдь не утратил.

– Ваше величество! – обратился он к королеве. – Мне пришлось вступить в бой с эвакуаторщиками! Я сражался насмерть, и мне удалось отстоять вашу любимую машину! Теперь она опять принадлежит вам.

–А правда, что все эвакуаторы Джяна работают на вас? – ненавязчиво спросила королева?

– Завистники клевещут, – обыденно ответил Пахан, шевельнув гигантскими усами.

Он открыл заднюю правую дверь шморовоза и продолжил, но совсем о другом:

– Поведу шморовоз я. Королева с принцессой поедут во дворец, и как только они выйдут, я тут же отвезу Джема на космодром.

– Как это?! – хором вскричали все, включая Неллу.

– Приказ Морса, – пояснил Пахан. – Он уже ждет Джема в космопорту.